Игорь Макаров - След волка и другие рассказы

Ночью пошёл снег, но сильный ветер сносил его со склона и намел над ним большой сугроб. Он лежал в своем убежище трое суток. На него напала какая-то апатия. Ему не хотелось ни вставать, ни шевелиться, ни думать. Он ел один раз в день, согревая консервные банки и хлеб под одеждой. Концентраты он грыз сухими, заедая все это снегом и дрожа, как паралитик, в своем убежище от озноба. Голоса на тропе вывели его из этого полуобморочного сомнамбулического состояния. По тропе шло трое боевиков. Они были при оружии и тяжело нагруженные, так как лямки рюкзаков глубоко врезались в одежду, да и поднимались они с натугой, хватаясь за кусты и ветки, заваливаясь назад, когда кто-нибудь оступался.

Когда боевики прошли, он с трудом поднялся. Его шатало от слабости, голова кружилась, а затекшие члены не слушались. На месте лежки образовалась снежная дыра, но то, что там лежал человек, было трудно определить.

Выйдя из-за перевала, он не сразу заметил оторвавшихся от него боевиков. Те забрали несколько выше и шли почти под вершиной горы. Особой осторожности они не проявляли, да и вертеться с таким грузом, идя по горам, было трудно. Скоро они скрылись за уступами скалы.

Нервное напряжение восстановило реакции, а подъем – кровообращение, хотя слабость слегка ощущалась. Он довольно быстро, за несколько минут, достиг того места, где скрылись вооруженные люди. Осторожно выглянув, он тотчас увидел и их. Они спустились вниз по склону и преодолевали большой овраг, затем полезли на противоположный склон. Прячась за деревьями, он продолжал за ними следить, держась всего в полутора сотнях метрах от преследуемых. Местность позволяла это делать: кругом стояли старые мощные деревья. Он точно так же скрадывал коз совсем недавно. Табунок шёл по противоположному склону горы в метрах восьмистах… Он по привычке делал то же самое, что и тогда, но боевики шумели, как стадо кабанов, шурша промерзшими листьями на всю округу. Они бы не услышали и себя, не то, чтобы услышать его осторожные шаги. Километра через три, в одном глухом ущелье, их окликнули. Скоро появился и человек, который сидел чуть выше по склону за камнями. Если бы тот не окликнул шедших, то Андрей точно бы угодил под его выстрел. В душе у него похолодело и запершило в горле, он сглотнул слюну и попытался успокоиться. Это не совсем удавалось, всё равно во рту стояла горькая сухость. Говорившие не замечали его по-прежнему. Он осторожно попятился назад, спустился в овражек, скорее небольшую промоину, быстро поднялся по ней и вскарабкался на гору, обойдя опасное место выше лёжки часового. С горы хорошо были видны разговаривающие боевики. Часовой, видимо наскучив одиночеством, часто и эмоционально жестикулировал. Иногда долетали обрывки фраз. С того места, где находился Андрей, хорошо просматривался только один склон, а с места, где сидел часовой, видимо прилично можно было контролировать оба склона. Скоро троица пошла дальше, а часовой возвратился на свое место за камнями. Здесь где-то рядом находилась база боевиков, за это говорило и то, что кое-где были заметны свежие пеньки, которые были замазаны землей, но не на столь тщательно, чтобы скрыть это от опытного взгляда.

Боевики прошли вниз по склону, спустились в овражек и исчезли в нём. На противоположном склоне они не появлялись. Где-то в нём и был схрон. Возможно, у боевиков был второй часовой, который мог находиться на противоположном скате горы, с которой можно столь же успешно охранять подступы к базе.

Поэтому он и не решился идти дальше. Он выбрал место за камнями и осторожно перебрался туда.

Вечером часового сменили. Сменили и второго, о котором Андрей только догадывался. Он находился, как и предполагал Андрей, на противоположном склоне. Сменщик оказался ленивым и тотчас, как пришёл, забрался в камни и уснул в обнимку с автоматом. Второй оказался или более деятельным, или мерзлявым, но он постоянно мелькал на самой вершине, пока не устал и не успокоился, притулившись где-то в кустах.

Трое пришедших ушли обратно под вечер. Выходило откуда-то из оврага ещё двое. Они собирали дрова и срубили два небольших деревца, которые тут же распилили на чурочки. Ближе к ночи оба часовых ушли, и Андрей перебрался в овраг, где приметил большую вымоину в стене ещё днем. Над ней свисали корни деревьев. Он уместился в ней с трудом, даже пришлось несколько расширить её и углубить в стену, насыпав стеночку впереди. Но она по-прежнему оставалась тесной и, чтобы повернуться в ней, приходилось упираться головой и ногами в стену.

Уснул он часа в два, но перед этим он едва не встретился с аборигенами обитателями этого оврага.

Часов в одиннадцать недалеко от того места, где он предполагал дверь в землянку, послышался скрип. Андрей находился снаружи и, протиснуться в узкий лаз в громоздкой одежде, он бы не успел. Он просто поднырнул под нависшие корни и замер. Лохматая одежда несколько скрывала очертания фигуры, а свешивающие корни создавали тень, но луна стояла спелая, и рассмотреть его было вполне под силу человеческому взгляду. Но вышедший по нужде чеченец сначала мало обратил внимания на странную тень под корягой, но затем стал присматриваться, но не заметил движения и не распознал человеческой фигуры. Андрей, инстинктивно продолжал стоять без движения, хотя убить боевика он мог бы легко, но о дальнейшей схватки тогда бы пришлось ещё подумать. Дотянуться до винтовки незаметно было сложно, а выстрел из пистолета наделал бы шума. Неясно было и то, сколько боевиков могло находиться в землянке и есть ли ещё из неё выход.

Боевик же ничего не заподозрив, вновь вернулся в землянку, горбатясь пролезая через то ли лаз, то ли дверь, через который Андрей даже успел рассмотреть ряды нары и спящих на них людей.

С этого момента спасти этих людей не могли: ни бог, ни случай и ни они сами себя. Они были отданы в жертву злобному богу войны. Андрей даже знал, как это будет, и ни на секунду не сомневался в успехе этого дела.

Забравшись в нору, он нагреб на одежду земли и обрушил часть потолка на капюшон. Земля придавила шкуру, и стало теплей, но встреча будоражила нервы, и он не сразу уснул.

Проснулся он, когда уже совсем рассвело. По склону кто-то ходил, так как шуршал под ногой подмерзший лист, и потрескивали сучки. Скоро послышались удары топора и шарканье пилы. Примерно через полчаса в овраг спустился человек с охапкой дров и затащил их в землянку. Минут через десять потянуло дымом, который струился из пенька над самым обрывом. Этот пенёк было трудно заметить сразу, и дым стягивало в сторону от землянки. Примерно через час пошла смена часовых. Вернулись так же двое. Видимо то, когда их выставили, Андрей проспал. Во второй половине вышел чеченец, в котором он узнал своего вчерашнего знакомого по ночным гляделкам. Он внимательно посмотрел в его сторону, но подходить не стал.