Виктор Савинов - К.А.Т.А.Р.С.И.С. Год первый

Кулибин «голову не ломал» – решил идти на Москву. Там податься в работники и заработать эти накопители – аккумуляторы. Если удастся. А нет…Вернуться всегда есть куда. Дом то его родителей. По детям вот скучать придется. Но, как подумаешь, что им еды перепадет больше – хоть на Северный полюс пойдешь. Одним словом – пора в дорогу.

Когда в апреле стал собираться выходить, жену словно подменили. Что-то проснулось в замотанной суетой бабе – все ж мужняя жена. И отец для детей рядом. А может, – это была бабья жалось… Кто ее поймет женскую душу? Но дня три перед уходом Володька прожил как молодой – в сладком дурмане.

Странно, но ночами как-то не спалось. По старой привычке, перед сном Кулибин думал. Раньше, до Вспышки, придумывал разные разности – на то и мастер-изобретатель. Теперь же все больше вспоминал. Странно как-то жизнь устроена. Ну, никогда не даст того, что хочешь. Хоть тресни!

Думал и поглядывал на спящую жену. Вот. И детей нажили, и жизнь обустроилась, а чего-то не хватает. Пойди, пойми чего. По молодости как-то и не думалось – все мысли по ночам в тело уходили. Потом засыпали с женой сладко. Вроде бы, как и любили друг друга. Вроде бы…а, может- и нет. Прижились. Притерпелись. Да, детей надо поднимать. Не до переживаний – стало быть. А Володька – переживал. И вспоминал.

От детских переживаний все воспоминания и начинались. Володькин отец был из мастеровых. Своими руками дом построил: от фундамента – до конька на крыше. Во всем – золото, а не мужик. Если бы не пил. Пьяный отец часто жаловался подрастающему сыну:

– Вот, сына, все может твой батя – только пример бери. А науки так и не превзошел. Не дал твой дед возможности. Мастерство передал, а с образованием – заминка вышла. Мне бы науки постичь…Я бы – ого-го, где был…Вот, в электрики бы вышел. Чем не профессия? Все от тебя зависят. Все к тебе обращаются…

Вот это магическое понятие «электрик» и очаровало Володьку в детстве. После 10 класса пошел поступать в техникум. С детской мечтой об электричестве пришлось расстаться. К окончанию школы одолела сельского парня романтика. Вот и поехал поступать в горный институт. В Донецк. Что самое удивительное – поступил. Донецк не был случаен – там жил брат матери. Мать мечтала, чтобы Володька жил у дяди – все не общежитие. Никто дурно влиять не будет. Дядя, действительно, не пустил племянника в общежитие. Он был настоящим родственником. И профессию имел сходную с будущей работой Володьки. Дядя работал в шахте лесогоном. Только став студентом, романтик понял, что работать придется не в горах, а под землей.

Учится, что и следовало ждать, не получилось. Где та деревенская школа и, где горный институт. Короче – вылетел новоявленный студент после первой же сессии. Домой возвращаться – стыдно. Выход подсказал дядька: пойти работать на шахту. Заработок – дай бог каждому. Еще и родителям помощь можно оказать.

Дальше – по накатанной дорожке: учкомбинат, практика и на работу. Первый раз спускался в шахту, как космонавт выходил в космос. Благо дело – попал в смену с дядькой. Он помог пообтереться. Шахтеры – народ правильный и справедливый. Промахов не прощали. Но, если бригада принимала – в обиду чужим уже не давали. Сами же- не против были и подшутить. Всегда. Так и с Володькой.

Горизонт, где пришлось работать, лежал на семистах метрах. По местным меркам – и не глубоко. Для Володьки – преисподняя. Людская клеть летела вниз с космической скоростью, только свет горизонтов мелькал. Когда началось торможение, все, что опустилось до пяток – вмиг поднялось к горлу. Но, пережил.

Клеть остановилась, и бригада оказалась в квершлаге. Потом – штрек, а там и забои. Жара жуткая, курить нельзя – малейшая искра и все вокруг взорвется. Свежий воздух – только возле вентиляции. Так что – простуда гарантирована, если перестараться. И пошла работа. Каторга смена за сменой. Просто так большие деньги не платили.

Для Володьки, привыкшего к крестьянскому труду с детства, работа не была сложной – чистить канавки, по которым текли грунтовые воды. Жизнь стала налаживаться. Только сам Володька почему то не чувствовал себя на «своем месте». И не мудрено – ждали парня кирзовые сапоги, или ботинки. Это уж как повезет. Странно. Сказал бы Володька кому сейчас, что он стремился в армию – не поверили бы. Или засмеяли. А тогда – парень, не служивший в армии – был почти изгоем. Или больной, или, что еще хуже, псих. Была такая статья – «6 б». Ни тем, ни другим быть не хотелось. Все комиссии были пройдены, и повестку Володька уже получил…

За три дня до призыва, в шахте случился выброс метана. Вся бывшая смена Володьки погибла. От дядьки только обугленная головешка осталась. Так романтика и закончилась.

Через день после похорон, Володька прибыл на территорию областного сборного пункта. Хорошо, хоть мать приехала на похороны – успел с ней попрощаться. И началась для бывшего шахтера новая жизнь. Военная. Хотя ничего «эдакого фронтового» в ней не было. Просто работа в форме. Бесплатно. На благо Родины. Очень она нуждалась в Володькиных трудах в степях Казахстана. Тогда еще – части СССР.

Часть, куда прибыл так называемый «эшелон», имела отношение к ПВО. Там -то Володька и получил вожделенную в детстве специальность электрика. Даже какие- то «корочки» дали. Новой специальностью увлекся. Так было проще выжить среди пьяных или обкуренных дедов. Когда сам собрал первую схему, и она заработала – радости не было предела. Это надо ж! Увлекательно! Так и пришло желание узнавать, понимать, делать лучше. Пришлось и литературу специальную почитать. За умением стало приходить уважение окружающих. Туда -сюда и служба закончилась. На дембель поехал молодой ефрейтор в первой партии. Хоть одна лычка на погонах – позор для солдат, но Володька считал: раз дали, значит – заслужил. Вернулся домой. В Донбасс ехать смысла не имело – Украина вдруг стала независимой. Другой страной. Так и стал в своем колхозе Володька электриком. Только зуд творчества, появившийся в армии – остался. Итог этого зуда –несколько изобретений на местные темы. Вот и «прилипло» к Володьке прозвище – Кулибин. Или Самоделкин, уж как кому понравится.

Через свою любовь к изобретениям теперь и приходилось бросать налаженную жизнь и идти в Москву. Если она еще стояла. В чем сам Кулибин уже начинал сомневаться.

Утром четвертого дня встал Володька пораньше, чтобы никого не будить, и пошел к деревенскому посту на трассу. Может, удастся подобрать попутчика на Москву.

Дозор, как и положено дозору – дремал. Бывшую остановку автобусов обустроили под подобие караульного помещения. Дорогу перегородил импровизированный шлагбаум из слег – для порядка. Хочешь пройти – поднимем. Только заплати. Все честь по чести. Если можно говорить о чести, когда ее не осталось.