Виктор Савинов - К.А.Т.А.Р.С.И.С. Год первый

Дезертир, слушая рассказы тех, кто чаще выходил в город, так для себя и решил: если наступил конец Света в самих людях, если действовал только один закон – закон выживания, то для него осталась всего лишь цель: дойти к семье. Любой ценой. Пусть и по трупам. А в том, что трупы будут еще Дезертир не сомневался.

Город захлестнула волна мародерства. Никого и ничего не щадили. А началось все буднично и просто. Ивану и самому как-то не верилось во все происходившее. Бред наяву. Иначе и не скажешь.

На третий день после Вспышки, когда ни один магазин так и не открылся, а на рынках у торгующих бабушек цены выросли. И сразу – до звезд. Уж чему–чему, а рыночным отношениям власти народ научили: пользуйся моментом – греби бабло. Это не всегда прилично выглядит, но одним то можно, а почему другим нельзя?

Народ то, как думал: почему государству можно поднимать цены; можно терпеть увеличение всяческих тарифов, но увеличивать зарплаты – нельзя – инфляция. Разрешать обогащаться кучке особо приближенных – естественно, не давать народу хоть немного вздохнуть – то же естественно; монополист, поднимающий цены – нормально, а бабка, торгующая на рынке, и тоже попросившая больше – почти преступница?!

Все началось, по крайней мере, в Орле, с бабки и на глазах Ивана. И он понял. Вот именно там, на маленьком стихийном рынке возле закрытого супермаркета «Аттол», майор увидел, что такое конец света. Вспышка стала только поводом. Души поразил вирус стяжательства.

Торгующая бабулька – просила за пять картофелин пять тысяч рублей. Такая же старушка, но по другую сторону импровизированного прилавка, просила уступить. Хозяйка товара – «ни в какую». Коса на камень. И даже жестче. Как всегда победила наглость. И покупательница возопила к народу:

– Да что же такое делается? Где же совесть людская? Мне бы внуков накормить…

И тут стоящий рядом и подошедший на крик народ, – разделился. Одни, как правило победнее, осуждали торговку. Другие советовали не «стругать» столько «едаков». Вон времена, какие тяжелые. А неудачная покупательница не унималась:

– Куда же власть наша смотрит?! Чем кормить детей будем?!!

– А у нее и спроси – «перевела стрелки» торговка.

– И спрошу! Я всю жизнь работала, налоги платила…И спрошу!

– А слушать тебя будут?

Лучше бы торговка этого и не спрашивала.

– Будут!!!

Идея найти «виновного во всем», пришлась по вкусу многим. Небольшая группа тронулась к зданию городской администрации. По пути – группа стала толпой. А масса народа уже и не понимала сути вопроса, но шла к власти. Благо – недалеко. С полкилометра. Городским чиновникам, тем, кто был на работе, выйти бы к народу, попытаться успокоить…Но, на это нужно мужество и смелость. Ни того, ни другого не оказалось. И пошло – поехало…

Все, что накипело, что воспаленным нарывом гноилось в душе: обиды на несправедливость, горечь от неудач, отсутствие надежды на лучшее, наплевательское отношение к людям…Прорвалось. Да так, что плохо стало всем.

Кто начал первым призывать к погрому Иван уже не видел. Майор заторопился в часть, понимая, что там он будет нужен. Очень скоро.

Странное чувство испытывал «говорливый» офицер: нынешнюю власть он не любил и не уважал. Но понимал – без нее к хаосу энергетическому добавится Хаос безвластия. Так и вышло.

Армия и остатки полиции пытались навести порядок – без толку. Когда человеку нечего есть – он ужасен в своей ненависти. Ко всем. Так что с наведением порядка не получилось. И не только в Орле. Это понимали все, хотя информации не откуда не поступало. Мир сузился до пределов дома, улицы, максимум города. Связи так и не было. Никто даже предположить не мог, что больше и не будет. Никогда…Связных, правда, посылали во все стороны. Одни – не пошли – а оно надо?! Другие пошли, но не вернулись. Скорее всего погибли. Надежда осталась только на самих себя. А «сами» готовы не были.

Полк уже подняли по тревоге, вооружили и выступили к центру города. Поздновато – многие магазины уже горели. Озверевшая толпа металась между домами, растаскивая, разбивая или поджигая все, что попадалось на пути. Встать у нее на пути – врагу не пожелаешь. Военные врагами никому не были, но батальон перекрыл улицу. Второй батальон оставили в резерве, а третий – находился в расположении части.

Командир полка приказал солдатам огня не открывать. Офицеры держали автоматы, захваченные со склада, наготове. Очень даже кстати. Толпа, опьяненная вседозволенностью, наконец- то увидела противника. И рванула в атаку. Благо – не нашелся тогда среди безумцев явный лидер. Любого политика, или заподозренного в ней, тут же убивали, буквально разрывая на части.

Бойня была страшная в своей беспощадности и бессмысленности. Майор, отбиваясь от пьяного мужика прикладом, не заметил, как из толпы швырнули плоский осколок оконного стекла. Молодому лейтенанту, который пытался помочь Ивану, летящий осколок вскрыл горло. Фонтан крови окатил Бондаренко. И тут уж стало не до «сантиментов». Военные, что называется, озверели. И бились они уже не за власть и порядок, а за себя. Тут не до жалости. Драка мгновенно перетекла в бойню. Разницу толпа тут же ощутила на себе. Только Иван убил пятерых. Трезвея на ходу от страха, мародеры рванули во дворы. Потом пришлось защищать уже территорию части – очень многие рассчитывали поживиться оружием. Теперь уже пришлось стрелять. Командир полка пытался найти представителей власти – тщетно: кто сбежал, кто укрылся, а кого и убили. Пытались навести порядок в районе, прилегающем к территории части. Мелкие группы погромщиков разгоняли без стрельбы. К чему палить по женщинам и детям? Но пьяные мужики были повсюду. Тогда то Бондаренко и получил по голове.

Потом, много дней пролежав на койке импровизированного госпиталя, Иван думал. Больше делать было нечего. В части он почти никого не знал. Семья, друзья – все осталось в Сибири, ставшей вдруг такой далекой. Остались только воспоминания о прошлом и мысли. Обо всем. Порой Иван даже смеялся. Над своими воспоминаниями. Если бы кто его увидел в тот момент, решил бы, что бывший майор сошел с ума. Но, к сожалению, Бондаренко сохранил рассудок.

Как же хрупко все было в исчезнувшем мире! Человек создал себе пространство, в котором хотел чувствовать себя очень комфортно: еду и одежду покупал, связь – телефоны. Еще не так давно – на памяти Ивана – сотовый телефон и компьютер были из мира фантастики. За какой -то десяток лет они стали привычнее грядки посаженной картошки или пасущейся коровы. Теперь и объяснять не требовалось, что важнее. Кому теперь нужны телефоны, телевизоры, да и все остальное, связанное с электричеством?

А еда нужна всем. Без одежды то же не обойтись. И оружие. Любое. Скорее всего – холодное. Патроны со складов рано или поздно закончатся. Тогда – лук и меч? А кто помнил, как их делать? Кто умеет толком владеть холодным оружием? Хотя, нож и копье – вполне пригодятся. Уж с ними-то Иван мог совладать.