Виктор Савинов - К.А.Т.А.Р.С.И.С. Год первый

Сосед Артема – фермер – любитель, тракторист – профессионал – «настругал» семь детей. Повышать численность населения в стране, конечно, дело хорошее. Да, только не мешало бы подумать, чем всех кормить. Валентин же думать отказывался. Наверное, принципиально. Я – родил! Ваше дело растить и воспитывать. И это «ваше» имело отношение ко всем вокруг. Нет еды – помогите, у меня многодетная семья. Нет одежды – та же песня. И, что странно, все поневоле стали чувствовали себя виноватыми. Ну, нет у мужика работы. И искать ее – некогда. Так то!

Что касается учебы детей – разговор отдельный. На то учителя есть. Не учат уроки – занимайтесь дополнительно. Обязаны. И бесплатно! Вы же учителя! Что и делали до поры. Пришлось и Артему приложить усилия по «выводу в люди» чужих детей. Всю четверть занимался дополнительно у себя на дому. Старший сын соседа никак не мог вникнуть в зигзаги истории. Подтянул. Хорошо, что времени хватало. Сам-то без семьи. И, что самое поразительное, Валентин не сказал даже спасибо. Зато, когда потребовалось вспахать огород под зиму – слупил с Артема «по-полной». И не покраснел: многодетная семья, как ни как! Зарабатывать нужно. Сынок – недоросль в школе занимался из рук вон плохо. Зато уроки жизни от родителя впитывал в совершенстве. В своем дворе ни ягоды, ни фрукты не трогал. А как еще? Это же в зиму! Свое – только себе! А соседи не обломятся и поделиться. У них же есть. А нас много. Детей, значит. Словно торнадо проносилось по кислым зеленям. Баба Настя разок пожаловалась соседу – поговори, мол, с детьми. Валентин только и сказал вразумительного, что они хотят жрать. А вам что – для детей жалко?! Насчет того, что соседи хотят, бабушка еле уловила сквозь частокол мата. На упрек, что у вас же свое имеется – получила достойный ответ: а зимой, что есть они будут? И застыдилась бабушка. О как! А действительно, что детям кушать? Не брезговали, кстати, соседи и картошкой с чужого участка. Свою-то Валентин, имея трактор, так и не сажал. Он искал работу! До еды ли тут. С заготовленной картошки все и началось.

Как исчезло электричество – стали соседи смотреть на Артема зверьми. На тебя одного и столько картошки бабка заготовила, столько дров!.. Один живешь в таком крепком, уютном доме!.. Несправедливо! И, с присущим большинству интеллигенции сочувствием, Артем стал делиться. Помогать всем понемногу. Ему то хватало. И вскоре обнаружил совершенно удивительную вещь: почему-то окружающие восприняли его помощь, как слабость.

Дрова, сложенные под навесом, стали стремительно таять. И, что удивительно, уже – без спроса. Особенно отличились соседи. Поначалу многолюдно – прожорливое семейство действовало темными ночами. Да – неудобно. Холодновато будет. С легкой подачи самого Валентина, перешли к дневному грабежу. Попытался как-то Артем остановить, да куда там! Песня о замерзающих отпрысках лилась, вперемежку с матом, минут двадцать. Артем пытался вставить слово – вон мол лес рядом. Иди и пили. Еще чего! У тебя уже дровишки наколоты. И тащить из леса их не требуется. Артем от такой наглости не нашелся сразу, что и ответить. Поначалу, даже устыдился – пожалел для спасения детей. От этой жалости все и продолжилось.

Когда стало голоднее – повадились соседи за картошкой. Не даром проходил малец науку на дому. Своими глазами видел, где что лежит. Артем и это вытерпел. Еды действительно хватало. Но странно устроен человек: ему все мало. И всегда. Обида кровная взяла Валентина, что живет сосед один в устроенном, теплом доме. Русскую печь покойница так и не дала сломать. А, если делился дровами и едой, делись и жильем. Его- то дом топился только газом. Когда-то. А после Вспышки – считай и ничем. Старой буржуйкой не обогреешься. Думал, видимо, не долго. Пришел, и с порога все и выложил. И как-то вдруг прошла оторопь у Артема сама собой. Ответил просто, но от души: – Появишься на пороге – зарублю. И твой дом сожгу. Мне терять нечего. Топор, попавший под руку, стал весомым аргументом в споре. Валентин понял, что поспешил. Не подготовился. Потому и ретировался. И, как грамотный стратег, повел наступление в обход. У единственного на всю деревню колодца только и было разговоров, какой учитель – подлый человек. Несчастным детям отказывается помочь. Кстати, как заметил Артем позже, горлопанили больше всего те, кто сам оказывать спонсорские услуги совсем не торопился.

А потом пропала баба Фрося. Одинокая старушка жила на окраине деревни. Родни не имела. Только и была подруга – баба Настя. Артем наведывался к ней после смерти бабушки. Помогал, чем мог по скромному хозяйству. На деревне без мужских рук не обойтись и в прошлые времена. А уж после Вспышки и подавно.

Несколько дней Артем не мог застать ее дома. Поначалу и не волновался – мало ли куда вышла. На третий день, подходя к дому бабы Фроси, он остолбенел: Валентин с отпрысками растаскивали не только жалкие пожитки, но и сараи на доски. Попытался, было вступиться – да, куда там! Валентину уже стали подсоблять соседи, торопясь и себе урвать кусок. И никто так и не задался вопросом: «А где же хозяйка?». До того ли? Да, и нужна она кому?

Артем развернулся и ушел. Молча. Конфликтовать со всеми одновременно он тогда был не готов. Но время и сама жизнь учит. Лучше любого университета. Вот так – воюя с соседями – Артем и дотянул в деревне до весны. Обновление в природе не принесло облегчения людям. Исстари так повелось, что весна – самое голодное время года. Старые запасы, если они имелись, уже закончились, а новина – еще не выросла. Спасение приходило от природы же: народ потянулся в лес за корешками и корой. Деваться некуда, Артем тоже отправился в лес. В старом овраге он и натолкнулся на останки пропавшей бабы Фроси. По подшитым валенкам и узнал. Над всем остальным зверье постаралось. Только вот бросилась в глаза рубленная рана на черепе. Помог кто-то бабке. А кто именно- поди, догадайся. После этой находки Артем замкнулся. И не просто перестал общаться с односельчанами. Он вдруг стал ловить себя на мысли, что из души по капле, день за днем, но стала истекать жалость к людям, уступая место злобе и ненависти. Причем, той, которую стоит бояться больше всего. Бывший учитель не повышал голоса, перестал спорить с людьми вообще. Да, только чувствовал в себе дикую силу, которая выстуживала все нутро. Артем почувствовал, что может убить человека. Практически, не задумываясь. Опостылел и сам человек, и общение с ним. Люди вскоре почувствовали эту перемену в бывшем учителе. Артема выдавали глаза. Глядя в них, каждый понимал – убьет, если что. Легко. И стали сторониться. Артему так было проще: чем дальше от людей и общения с ними, тем легче.

Про города рассказывали разное. В основном – страшное. К концу зимы поговаривали и о людоедстве. В самой деревне еще держались. Но с каждым днем Артем чувствовал, что он здесь чужой. Один, хотя вокруг люди.