Любовь Пушкарева - Синто. Героев нет

– Это нервное, наверное…

Рад хмыкнул.

– А говорили, что ты можешь перетрахать, а потом перебить хоть все население дредфула и на следующий день будешь, как всегда, мило улыбаться.

Я в удивлении уставилась на него, он понял это по-своему.

– Ладно, извини, никак в себя не приду… Извини… Ты держалась молодцом. И на помощь пришла… Не ожидал.

– Рад, кто тебе такое сказал? – перебила я его.

– Ну, не в таких выражениях, конечно. – Рад понял, что не то ляпнул. – Сказали, что, мол, психика мобильная, ограничений нет и последствий быть не должно, поэтому вариант «жертва» шел первым.

– Кто?

– Да Грюндеры, я с другими не общался. Чего ты завелась? Ну, извини, что спошлил, из роли не вышел, – уже опять зло сказал Рад.

Опять навалилась усталость. Вот, значит, почему только я подходила – перетрахать, а потом перебить… Попадись мне психолог-аналитик, давший такое заключение, я б ему показала и перетрахать, и перебить.

– Эй, не отъезжай. Я не хочу, чтобы мои старания пропали даром… Не хватало, чтобы этот пацан сдох, после того как его вытащили.

– Тебе-то что, – в свою очередь зло сказала я. – Он же надиктовывает все, что знает. Передашь своим.

Рада перекосило.

– Вот что, сыкушка, ты мне мозги не трахай, поздно прикидываться настоящей синто. Побежала за мной, и никакого логического объяснения этому нет, так что хочешь – не хочешь, а ты нормальный человек…

Что за бред он несет? Точно, супергерой умом повредился на радостях.

– Ваши твари запихнули его к пиратам, и он не просто там болтался, а смог узнать довольно много, выполнял задание. А теперь вспомни! Вспомни, где ты его увидела и что с ним делали, вспомни его спину! И если вы, суки, не сможете его реабилитировать, если вы выбросите его на помойку, Господом Богом клянусь, что буду вашим врагом до конца дней своих, – орал Рад.

Я молча смотрела на него, не зная, что сказать и как реагировать.

– Я же вижу, ты нормальная, хоть и расписывали тебя, как… – недоговорил он и уже другим тоном продолжил. – Помоги ему.

– Рад, настоящий синто – это тот, кто живет ради цели. И цель эта – не скопить побольше денег, а чего-то добиться, в чем-то стать лучше. И синто никогда своих не бросают, – сказала я. Существует еще одно правило, которое соблюдается всеми синто: не восстанавливать против себя чужаков, тем более, если они профессионалы-диверсанты.

– Да если б знали о том, что ребенка на такое посылают, – не допустили бы, он считался погибшим, – продолжила я. Чувствовалось, что Рад остывает. – Конечно, я постараюсь помочь ему. Но задумайся хотя бы на минуту, как поступили бы твои руководители в этой ситуации, как бы они отнеслись к нему?

– Его бы отправили в почетную отставку.

– Вот-вот. И каково ему бы было в этой почетной отставке?

– К чему все эти разговоры?

– Да к тому, что мы не хладнокровные сволочи, какими так удобно нас считать. Мы люди своего дела, а дела бывают разные… Принеси мне что-нибудь протеиновое и витаминное, иначе я не встану.

Рад вышел, а я опять провалилась в забытье. Он вернулся с едой и медсканером, взял кровь на анализ. Я вяло ела, не чувствуя вкуса и мечтая опять уснуть.

– Все чисто, значит, и вправду нервное… Ну ты уж постарайся, возьми себя в руки, мне не справиться с ним одному. Я не знаю, что ему сказать, да и… Давай я тебе стимулятор введу.

– Подожди полчаса; я надеюсь, столько времени у нас есть? – Надо придумать план, а голова не работает.

– Полчаса есть, он еще что-то вспоминает, дотошный малый.

– Оставь стимулятор и приглядывай за ним, я выйду максимум через час.

Еда подействовала, и стимулятор не понадобился. Наконец в голове сложилось подобие плана, и я отправилась в столовую.

Хорес уже прекратил запись и сидел с ногами на стуле, обхватив колени руками. Рада не было – это к лучшему. Я неуверенно покрутилась, что-то наливая себе. Хорес смотрел в пол, уходя от малейшего контакта. Я уже прикидывала, с чего начать, чтоб втянуть его в разговор…

– Вы и вправду синто? – раздался за спиной усталый голос. Я обернулась.

– Да, а что?

Он пожал плечами.

– То, что я побежала за Радом?

Он кивнул.

– Я некст Викен-Синоби, я не разведчик и не диверсант.

Он удивленно посмотрел на меня.

– Тогда почему же?..

– Хорошо ставлю «зеркало», долго его переношу, происходящее под «зеркалом» не несет никакой эмоциональной окраски.

Он кивнул: «Понятно», и опять уставился в пол. Я села рядом, почти касаясь его; он попытался отодвинуться, но, сидя на стуле, у него мало что получилось, он отвернулся.

– Тебе неприятно мое присутствие? – спросила я.

Он дернулся и зло ответил:

– Да.

– Почему?

Он развернулся ко мне.

– А вам? Вам нравится находиться со мной? Вот так, рядом? Вам нравится быть близкой с тем, кого придется устранить? Ведь слово «убить» не употребляется, да?

Мне захотелось съездить кулаком по этому злобному и перепуганному лицу, вместо этого я горько сказала:

– Зачем ты так? Мне, конечно, досталось несоизмеримо меньше, чем тебе, но мне и это тяжело вынести.

– Да что тебе досталось… – буркнул он уже не зло, помолчал, подумал, решился: – Что меня ждет? Что со мной будет? – спросил он, глядя в глаза.

– Я не знаю точно. Наверное, поселишься где-то в сельской местности, будешь жить в свое удовольствие, но работать в системе безопасности не будешь наверняка.

Он горько рассмеялся.

– Ага, сотрут память, наложат личность фермера, и буду жить я в свое удовольствие.

– Прекрати, пожалуйста. Мы виноваты перед тобой, и скорей всего искупать вину никто не собирается, но убивать или стирать тебя… Ты действительно думаешь, что мы на такое способны?

– Ты, некст слабого рода, которого Синоби запихнули в пекло лишь потому, что в тебе их кровь, что ты можешь обо всем этом знать?

– Вообще то у меня первый ранг, и мой отец член Совета Безопасности, он посол.

– Ничего не понимаю. Значит, ты не нужна отцу в качестве некста, если он допустил такое? Ты хоть понимаешь, насколько нам всем просто повезло? Сколько было моментов, когда смерть была совсем рядом?

– Да, я отдаю себе отчет, что нам везло, но и мы не делали грубых ошибок, был сплав профессионализма и везения. – «Что ты несешь, – возразила я себе, – нашлась профессионалка». Тем не менее продолжила: – Я могла отказаться… Но тогда бы я всю жизнь жила с сознанием того, что могла вытащить синто из пекла и не сделала этого, с сознанием того, что я предатель, отказавшийся спасать своего.

– Ты считаешь меня своим? Ты считаешь меня синто? Несмотря на то, что годы взросления прошли среди пиратов?

Кажется, я начинаю понимать его сволочного папашу; похоже, голова у парня работала автономно от эмоций.

– Я – да. А вот остальные – вряд ли. Поэтому я и сказала о домике в сельской местности.