Виталий Каплан - Корпус

— Эффектно сказано, — восхищенно отозвался Старик. Видно, он радовался, что все же сумел разговорить Сергея. — Да только эффект-то дешевый. — Старик даже присвистнул, изображая огорчение. — Прямо как в плохих детективах. По-моему, не хватает лишь фразы «Маски сброшены!» или «Игра окончена!» Постарайтесь не лгать хотя бы самому себе. Тот имидж, которым вы сейчас прикрываетесь — он ведь тоже маска. Причем довольно старая. Бывшая в употреблении. «Гордо реет буревестник, черной молнии подобный» или «Я сладко пожил, я видел солнце». В общем, «Безумству храбрых поем мы песню». Стоит ли продолжать цитаты? Эх, Сережа, Сережа… На самом-то деле вам сейчас и зябко, и тоскливо, и ровным счетом ничего вы в ситуации не смыслите. Поэтому давайте исходить из реального состояния дел. И не принимайте красивых поз. Вам это сейчас ни к чему.

— Интересно, чего же вы от меня ждете? — хмыкнул Сергей. — Неужели покаяния? Или развернутую психологическую автохарактеристику?

— Что вы, зачем? — улыбнулся Старик. — Я же, к счастью, не поп. И не психиатр. Я не ответов, Сережа, жду, а вопросов. Понимаете, вопросов! Что ж, настало, наконец, и их время. Похоже, вы готовы подняться на качественно высший уровень.

Ишь ты, чего ему захотелось! Сергей неожиданно почуял в себе совершенно неуместный задор. Что ж, фокус известный. Где вопросы — там и поговорки. Ладно, отчего бы напоследок не порезвиться?

— Хорошо, — согласился он. — Тогда вопрос первый, а точнее, нулевой. Можно сказать, методологический. Итак, почему я могу рассчитывать на правдивые ответы? Я ведь вышел из игры, я бесперспективен. Как-то нерационально с таким возиться.

— А я вообще старый иррационалист, — весело отозвался Старик. — Вы разве не замечали? Да к тому же, Сергей, игра ваша отнюдь не завершилась. Это во-первых. А что касается критериев достоверности? Ну помилуйте, какие тут вообще могут быть критерии? Должно быть элементарное доверие между собеседниками. И вообще. Вот, к примеру, говорят вам, что нейтрино существует. И вы верите на слово. Не станете же изучать физику на профессиональном уровне, лично делать все эксперименты… Все не проверишь, надо просто положиться на слово компетентного человека. А я, не хвастаясь, скажу, что весьма компетентен. И потом, вы же еще ничего не узнали, а уже подозреваете. Неужели вам самому не интересно, что здесь и как?

— Представьте себе, уже нет. Когда-то было, да сплыло. Сейчас я, извините за грубость, вижу вокруг себя океан дерьма. В дерьме этом я вымазался с ног до головы. И мне совершенно не хочется исследовать дерьмо, нюхать, щупать, разглядывать под микроскопом. Отмыться лишь хочется, да убежать подальше. К сожалению, это невозможно.

— Впечатляющие у вас образы, Сережа, — помолчав, хихикнул Старик. — Вы прямо-таки поэт у нас. В одном вы правы, — заметил он уже куда более мрачно, — убежать невозможно. А теперь по сути вашей метафоры. Вот вы говорите, дерьмо, говорите, воняет… Но мы же с вами ученые, мы должны понимать, что именуемое в просторечии вонью — не что иное, как пары аммиака. А что есть аммиак? — спросил он строгим профессорским тоном, воздымая палец. — Водород и азот! — ответил он сам себе и помолчал, видимо, наслаждаясь звучанием своих слов. — Те же самые компоненты, что и в воде, которую вы пьете, что в воздухе, которым вы дышите где-нибудь в чистом поле с васильками. В дерьме, кстати, и кислород имеется. Жизненно необходимый! Понимаете, тот же ведь состав, что и в вашем теле, только соотношения чуть иные, молекулы малость по-другому сцеплены. И заметьте, Сережа, есть планеты, где живут люди точно такие же, как и мы, а дышат аммиаком. Такая там атмосфера. Да, такие же люди, как и мы, ничем не хуже. Ну, дышат аммиаком, ну, кожа у них зеленая, а может быть, синяя, я уж не знаю, Внеземельем у нас другие занимаются, да и не в том суть. Так вот, живут себе эти люди и живут. Неужели вы их за людей не считаете? Только из-за того, что они вонью дышат? Но разум, сознание — это же от оболочки не зависит! Так вот, Сережа. Постарайтесь уж как-нибудь сладить со своим обонянием — и тогда вы поймете, что упомянутый вами океан к дерьму не сводится. Есть в нем кое-что помимо дерьма. Излишняя брезгливость — она же, сами знаете, как часто оборачивалась беспредельной жестокостью.

Сергей вздохнул. Ну почему Старик несет такую примитивную чушь? Не рассчитал уровень? Или специально, чтобы в спор втянуть?

— Сумматор, поймите в конце концов, — произнес он сухо. — Меня не только дерьмо не интересует, но и ваши оды ему. И вся эта софистика-казуистика. Я ведь тоже так могу, вы знаете.

— Знаю. И все же вам не стоит напяливать маску безразличия.

— Да какая же это маска? — с искренним раздражением буркнул Сергей. — Я устал от разговоров и от философий. Понимаете, устал! Постарайтесь это усвоить. А если вам нужна суть — так пожалуйста, могу в одно предложение вместить. Я скверно жил — значит, жить мне больше незачем. Все. Точка.

Старик вновь погрузился в молчание, потом заговорил тихо, со спокойной силой:

— А это у вас, Сережа, уже истерика. Да, истерика. Я чувствовал, что ею кончится дело, хотя и предполагал, что вы покрепче. Ну ладно. Теперь послушайте меня. Я думаю, все очень просто. У вас всего лишь нервный срыв, да, мощный срыв, на грани патологии, но бояться нечего. Придете понемногу в себя, жизнь наладится. Видимо, вам стоит хорошенько отдохнуть. Не волнуйтесь, дело с Прорывом мы утрясем и без вашего участия. Я сегодня же оформлю вам внеочередной отпуск — и отправляйтесь в природный сектор, в это ваше, как вы называете, «поместье». И кушайте там клубнику. Грибы собирайте, очень, знаете ли, полезное дело. Сам давно собираюсь за маслятами сходить, да дела, дела… Поймите же — вам бояться нечего. Вы что, вообразили, вас кто-то арестовывать собрался? Да кому вы нужны? Кто вы по сравнению с нами? Пылинка, мелочь рыбья. А мы не размениваемся на мелочи. Неужели вы до сих пор не осознали наши масштабы? В общем, езжайте на природу, забудьте о неприятностях, расслабьтесь. И не надо никого бояться.

Сумматор глядел на него добрыми собачьими глазами, и Сергей понял, что все. Пора закрывать разговор. Стало не то чтобы страшно, но как-то тяжело и пусто.

— Одно маленькое добавление, Сумматор, — произнес он с печальной усмешкой. — Я знаю, как такие дела делаются. Через какое-то время окажется, что «поместье», клубника и здоровые игры на свежем воздухе подразумевают одно маленькое условие. Давайте уж говорить прямо. Вас интересует канал, по которому прошел Посланник. А для этого вам нужен объект РС-15. И вы знаете, что кроме как от меня, ни от кого помощи не дождетесь. Только я могу восстановить объектную программу. Именно поэтому вы и устроили нынешний спектакль. Но без толку. На меня не рассчитывайте — я ничего восстанавливать не буду. И еще один пикантный момент. Самый главный. Вы должны понять, что «методами» вашими ничего не добьетесь. Это же не явки и пароли из человека вытянуть. Воссоздать программу — серьезный творческий труд. Для которого нужно, во-первых, желание, а во-вторых, ясные, здоровые мозги. Но в том-то и фокус, что после «методов» я ни на что не стану годен. От меня останется тень, оболочка. А вы все-таки рационалисты. Вам не оболочка нужна, вам я нужен. В полном сознании. Не сырье для палача, а союзник.