Любовь Пушкарева - Синто. Родное небо. Часть 3. Герои больше не нужны

Радж принес еду и я отложила все мысли до насыщения, тем временем Вольнов продолжил.

— А еще, дорогие компаньоны, мы, конечно же, попытались собрать информацию на вас. Ты, Хейса, действительно фантом, причем весьма шаткий, удивляюсь, как тебе удалось продержаться восемь месяцев.

— Помогали, — буркнула я.

— Угу, и у тебя такая легкая и беззаботная жизнь, что тебе захотелось приключений — найти убийцу своей подруги, да? Хватит темнить, Хейса!

Я в досаде отвернулась, вот ведь прижимает к стенке.

— Зачем? Зачем это копание, Вольнов? Мы же с Тянем поверили вам, мы приняли как данность то, что вы невиновны…

— О Тяне отдельный разговор, — жестко перебил Вольнов.

— Если не доверяете, зачем рассказали о результатах проверки? — уводила я разговор.

— А не жалко. Все равно ни ты, ни он, ничего сами сделать не сможете. Только, Хейса, зря ты говоришь о Тяне — мы! Чем он тебя купил? Он раб Вэйхао Цепного Пса. Слышала о таком?

Йинь не шевелился, превратившись в воплощение брезгливости и презрения. Мда…, да мы сейчас перегрыземся…

Я посмотрела в глаза Вольнову.

— Да, я знаю кто такой Ву Вэйхао. И я знаю, что не могу никому доверять, тем более хину, тем более… — произнести слово «раб» я не смогла, — Мне надо найти убийцу, очень надо. Поэтому я с вами.

— Почему надо? — давил Вольнов.

Я сдалась.

— Это мой шанс доказать, что я чего-то стою, доказать, что у меня есть голова на плечах и я могу быть полезна.

— Кому доказать?

— Ну хватит уже! — огрызнулась я.

— Да синто доказать, кому ж еще, — вдруг встрял Радж.

Я не спешила опровергать его слова.

— Я не собираюсь делать грязную работу для синто, — жестко сказал Вольнов.

Я закрыла лицо руками.

— Ты предупреждаешь меня против Тяня, который может отправить меня в качестве презента своему…

— Хейса! — в голосе Йинао жгучая обида, но я не обращаю на него внимания и продолжаю.

— И ты отказываешь мне в помощи, толкая к нему же. Где логика, Вольнов?

Русы молчали.

— Ладно, — я убрала ладони от лица и встала.

— Спасибо, что поделились инфой, — сказала я и пошла к двери.

— Стой! И куда ты собралась? Тебя ж ищут, — сказал мне в спину Вольнов.

Я молча открыла дверь и вышла… Не переиграла ли я саму себя? За спиной прошуршала дверь, и на улицу вышел Йинь.

— Хейса, можешь не доверять мне, я все понимаю. Но если я могу чем-то помочь, ты только скажи, — какой у него все же странный и завораживающий голос. — Тебе ведь негде ночевать…

Я стояла и ждала выйдет Вольнов или нет. Нет. Перемудрила. Проиграла.

— Пошли к тебе, — тихо сказала я Тяню и набросила капюшон. Он тут же обнял меня за плечи здоровой рукой, и мы пошли по дорожке как влюбленная парочка.

Может и лучше что русы отпали, они слишком умные и строптивые компаньоны — неудобные. Тем более что все, что я могла с них выжать — выжала, Даниэль может дать мне куда больше информации, чем эти «специалисты по безопасности сетей», мне ведь нужен только Догерти, на которого русов еще надо было б выводить и выводить. Нет, все что случается, случается к лучшему — это знает каждый синто еще с подгузников.

Чем опасен Йинь? Тем что попытается вырубить и вывезти или же попробует «взять под контроль». В первом случае мне нечего бояться, меня не дадут вывезти с планеты, и даже если случится невозможное, и я окажусь в лапах хинских псов, то быстро выяснится что рисунок у меня поддельный, да и свои, синто, не бросят. Да, я оскандалюсь, да на карьере можно будет поставить крест, но жива останусь. А вот во втором случае — при введении психотропа сработает коллапсная защита, которая осталась еще с поездки в РФ, она постарела и скоро ее придется вынимать, но пока что она вполне способна меня убить. Значит…

— Йинь…

— Да…

— Хочу чтоб ты знал — у меня жесткая аллергия на все элкисы. Мама настояла, — тихо закончила я.

Тянь какое-то время молча шел рядом.

— Но при моей силе это не спасет, — как бы сам себе сказал он.

Я тут же впилась в него взглядом — бесполезно, не лицо, а маска.

— Хейса, в который раз повторю, я не причиню тебе вреда.

Я кивнула, соглашаясь с его словами и мы опять пошли, прижавшись друг к другу. Я ждала вопросов, он должен уточнить…

— Сколько тебе было?

— Года три — четыре, я не помню ничего, — ответила я, — Мне запрещали многое есть и пить, а мне страшно хотелось конфет с ликером… Как-то съела штук пять, думала умру, хорошо что догадалась вырвать…

— Твоя мама пошла на это…

— Ну да, я ведь должна была жить нормальной жизнью, ну почти нормальной. Я ж не готовилась стать шпионом или чем-то таким.

— Но все равно, от практики «наведенных аллергий» отказались — слишком много было несчастных случаев и нелепых смертей.

— На Кхане не отказывались никогда, а дельцы имеющие контакты с Депрой, так и вовсе… Я слышала, в тридцать лет «наведение» проводили.

— Вранье. В тридцать поздно, он или загнулся или ничего путного не получил в результате.

Я пожала плечами, мол, не буду спорить.

Йинь поверил, значит, не будет колоть всякую дрянь, как максимум — придушит или вырубит ударом, а с этим я уж как-нибудь разберусь.

Мы как раз подошли к остановке монорельса, никого кроме нас не было. Йинь одной рукой приподнял меня и поставил на лавочку, я тут же оказалась выше его на полголовы, секунду мы смотрели в глаза друг другу, поцелуй, казалось, был неизбежен, но в тишине ночи раздалось тихое жужжание браслета, я вздрогнула и высвободилась.

— Извини, я должна…

Соскочив с лавочки и отойдя на пару шагов, я вставила таблетку наушника.

— Хейси, где ты лазишь? — раздался раздраженный голос Шур.

Нееет! Только не это! Эта мысль слишком явственно отразилась на моем лице, и Тянь попытался подойти, но я отогнала его взглядом и опять отошла.

— Да, Крис, я тебя слушаю.

— Нет, это я тебя слушаю! Ты знаешь, сколько мне пришлось отвалить за прекращения поисков тебя? А? — и так низкий голос Кристы сейчас звучал почти, как мужской. — Где ты, я спрашиваю?

— Я на остановке монорельса, не одна… Собралась ехать в седьмой участок. Мне есть где ночевать, если ты об этом беспокоишься.

— Нет, я не об этом беспокоюсь. Ты мне должна уже намного больше, чем я твоему деду, ныне покойному, напомню.

— Крис, мы ведь договорились, я нахожу убийцу, и мы пересматриваем условия твоего предложения.

— Нет, Хейси, — голос из раздраженного стал издевательски ласковым, — убийцу нахожу я, нет, не так, его находишь ты с моей подсказки, а потом ты прекращаешь бегать по островам, транжиря мои деньги, и отдаешь долги. А потом, может быть, если я поверю, что ты годна на что-то большее, нежели греть мне постель, мы «пересмотрим условия». Ясно?