Любовь Пушкарева - Синто. Родное небо. Часть 3. Герои больше не нужны

— Да, — обреченно сказала я.

Эх, какой спектакль пропадает…

— Завтра в десять утра прилетишь на Тонущий остров.

— Крис, я сумела и сама кое-что узнать.

— Неужели, деточка? Ну-ну, расскажешь. Отбой.

Я вынула наушник из уха в непритворном расстройстве. Нет, ну надо же чтобы именно сейчас у Шур возникло «окно» — затишье в делах на день-два, и она решила развлечься за мой счет. Криста иногда, когда у нее было приподнятое и игривое настроение, после очередного удачно выполненного ее людьми задания, доставала меня попытками затащить в постель. Я отбивалась, это превращалось в обмен колкими ехидностями, но один раз я сорвалась и наговорила ей дерзостей, дуэль, казалось, была неминуема, но появился Аррен и разнял нас. Боюсь теперь, моя злопамятная двоюродная тетушка отыграется за все. План «Патронаж» будь он неладен, чувствую, Даниэль у меня еще получит за него.

— Хейса, — Тянь озабочен, — кто это?

— Это человек, помогший мне, прикрывающий…

— Синто?

Я молча кивнула.

— Что он хочет? Какое предложение он сделал?

— Йинь… Не надо тебе влезать во все это, поверь. Мне нужен будет пузырь завтра утром, поможешь?

— Конечно. Но…

От расспросов меня спас подъехавший монорельс. Йинь решил отложить все расспросы и попытался вернуть то промелькнувшее романтическое настроение, но я сделала вид, что в полном расстройстве и раздумьях. Всю дорогу я провела, прижавшись к его груди, и ему ничего не оставалось, как по-братски обнять меня.

Пока мы ехали, я опять прокручивала сложившуюся ситуацию. Я держалась за русов потому что они помогли бы заманить подозреваемого или даже выкрасть его. Теперь же придется справляться со всем самой, Йинь во-первых ранен, во-вторых толсин, ходячая орхидея — яркая и заметная. Плюс плотский интерес Йиня меня совсем не радовал, а отвертеться не получится — не настолько он благороден, чтобы привести девушку, которую жутко хочет, к себе домой и уложить ее в другой комнате.

Почему он мне так не нравится? Да потому что первозначный толсин! И никакие пытки и горести не вытравили из него этого. А мой отказ он воспримет только как результат своей рабской метки и никогда даже мысли не допустит, что мне просто противно быть сто десятой шлюшкой в его постели. Хотя, противно — не противно, а на задании есть только целесообразность, все антипатии и моральные принципы остаются дома.

Уйти от Тяня, как ушла от русов, и внедриться заново? Но тогда надо менять не только легенду, но и лицо, потому что неизбежно наткнусь на этих троих… Нет. Нецелесообразно.

Мы вышли на своей остановке, и уже было пошли прочь, как в спину крикнули

— Тянь!

Вольнов?! Что он тут делает?

Йинь разозлился, и всерьез.

— Что тебе нужно?

Хин пошел навстречу Вольнову, оставив меня за спиной, я в ужасе припомнила, что странные рельефности в плаще толсина могли быть рукоятками от клинков.

— Полегче, толсин, — Вольнов был не из пугливых, — Хейса, иди ко мне.

— Стой, где стоишь! — тут же отозвался Тянь.

Мда, как говорит Ронан — картина маслом. Тянь, этакий хищник, наконец-то загнал дичь, то есть меня, и был уже весь в предвкушении, как появился еще один претендент на добычу, и охотники сейчас передерутся. Дичи бы развернуться и ускакать куда подальше, пока про нее забыли, да нет, не выйдет. Мне эти охотнички нужны оба и целые невредимые.

— Ты ж не собираешься делать грязную работу для синто, Вольнов, так зачем ты пошел за мной? — спокойным вопросом мне удалось чуть сбить накал страстей этих двух самцов. Я встала с краю, между ними, получился такой знаковый равнобедренный треугольник.

— Да потому что я совестливый идиот! И не могу тебя отдать этому!.. — выпалил рус.

— А у меня есть другая версия, — Йинь еле справлялся со своей ненавистью, — Ты хочешь взять ее под контроль, чтобы через нее добраться до синто, которых так ненавидишь.

Вольнов на пару мгновений потерял дар речи. Лучше бы он его не обретал…

— По себе судишь, раб?

Йинь рванул клинок, а я прыгнула в низкой вертушке, ударив по ногам сначала руса, потом хина, не успевшие среагировать мужчины оказались на земле.

— Нет, идиоты! Всем успокоиться, — моему командному голосу позавидовали бы и сержанты с Дезерт.

— Прекрати его оскорблять! — это Вольнову.

— Спрячь клинок! — это Тяню, тот смотрел на меня так, как будто у меня выросла вторая голова. — Ну!

Он встал и все же послушался, Вольнов тоже уже был на ногах.

— Так, — уже спокойно сказала я, — Вольнов, заказчик моей работы, моих поисков — синто, и я буду делать для него всю грязную работу, у меня нет другого выхода. А теперь скажи, что собираешься делать ты и почему ты здесь один?

Рус отряхнулся, выигрывая секунды на обдумывание

— Раджу есть что терять, а для меня уже все кончено, поэтому я могу себе позволить проявить частную инициативу. Да и тебя, дуру, жалко!

— У меня наведенная аллергия на все элкисы! Так что второй пункт можно исключить! — сказала я. — Ты так и не сказал, чего ты хочешь.

— Я хочу найти убийц, потому что это они сдали меня синто.

— А то, что синто воспользуются плодами твоего труда, тебя не смущает?

— Нет! — зло отрезал Вольнов.

Я оглянулась на Тяня и проинформировала

— Он мне нужен.

— Отлично, он в команде! А теперь пусть возвращается к себе домой и приезжает завтра утром! — сказал Тянь, такой эмоциональной фразы я еще от него не слышала, даже его голос стал нормальным.

— Какой ты быстрый, толсин… — Вольнов тут же завелся.

— Хватит! Не начинайте снова! Тянь, пожалуйста, пусти нас обоих переночевать, — попросила я хина. Мы смотрели в глаза друг другу, досада и неутоленный голод читались в его лице как в открытой книге.

— Хорошо, — буркнул он и, взяв меня за руку, повел к дорожке, Вольнов молча пристроился рядом.

Картина маслом два — подраненная дичь, допустим, олениха, конвоируется двумя злобно переглядывающимися волками, один не дает напасть другому. Олениха косит на них глазом и тихо жалеет, что не может смыться.

— Вольнов, я не блефую, — на всякий случай уточнила я, — у меня действительно наведенная жесткая аллергия. Не хочу, чтоб ты мой хладный трупик расчленял, — попыталась пошутить я.

— Ничего, у нас есть спец, — мрачно буркнул рус.

Йинь зыркнул на него, но смолчал.

— Кроме элкисов, можно ведь и банально ударом вырубить, Хейса, или придушить, — не унимался Вольнов.

— Можно, — согласилась я, — но тогда придется возиться со связанной тушкой.

Вольнов вдруг весело хохотнул.

— Нашла тушку. Шкурка да кости. Мышь кханская, — последнее прозвучало как-то нежно. Йинь тут же попытался подтянуть меня к себе подальше от руса, Вольнов в ответ на этот маневр обнял меня за талию, Йинь тут же бросил мою руку и обнял за плечи.