Андрей Уланов - День револьвера

Вз-з-з-ш-ша-р!

Я с огромным трудом подавил желание вскочить и выбежать в «передний» коридор. Уж очень близко раздался этот звук, и он был очень громким. И снова… и еще раз. По спине прошел холодок. Да, дверной камень выглядел очень внушительно, но у меня начинало складываться впечатление, что нынешний гость справляется с ним успешнее предыдущих. Причем всех разом.

– Гр-рхрум! Гр-р-р-м! В-о-о-у-у-у!

Сложно сказать, что было худшим испытанием – скрежет когтей чудовища или его вой. Первое сокрушало камень, грозя добраться до плоти, вой подтачивал душу. «Не от мира сего» – сейчас я осознал новое значение этой фразы. Протяжно-жуткий звук снаружи был именно что «не от мира сего» – он был создан для бесконечных стылых равнин под небесами, от сотворения не ведавшими солнца. Ну вот, опять… ох, лучше бы тварь просто копала.

– Не чувствую охранного контура, – неожиданно сказала Лисса. – Что за магию вы использовали?

– Мисс, – с легкой укоризной отозвался Малкольм. – Мне, как слуге Господа, нет нужды полагаться на магию. Довольно и молитв.

– Хотите сказать, этот камень – ваша первая и последняя линия обороны?

Прежде чем ответить, демон переглянулся с гоблином – и, глядя на ухмылку Толстяка, я понял, что нас ждет какой-то сюрприз. А вспоминая прошлые случаи – вряд ли это будут просто хорошие новости.

– Не совсем.

– Что значит «не совсем»?!

– Терпение, мисс Вей, немного терпения. Проявите эту добродетель, прошу вас. Тем более, – демон чуть наклонил голову, словно прислушиваясь, – осталось уже совсем немного.

– Немного камня, вы хотели сказать?

– Времени. В такие ночи старый ётун плохо спит. Вот, слышите…

– З-зад-д-н-ницей… – отстучал я. Глухой низкий рокот шёл из-под земли – в компании с серией подземных же толчков. Словно на телеге по булыжной мостовой пронесся – летаешь вверх-вниз на пару дюймов и всех мыслей: как бы язык не откусить.

– Просыпается, – с довольным видом произнес демон.

Рокот пропал – заодно я понял, что воя и скрежета когтей твари тоже не слышно – толчки же стали реже и заметно сильнее. Бух! Бух! Бух! Ай! Последний «бух» был особенно хорош – я подскочил на фут, не меньше, и весьма ощутимо приложился копчиком при приземлении.

– Ч-что это?

– Не «что», а «кто», – поправил меня демон. – Это старый Хрюндинг, каменный великан. Он пришел сюда с далекого севера, еще в конце позапрошлой Эпохи.

– В смысле, еще до Декларации Независимости? – уточнил я.

– В смысле, еще до последнего потопа, эй-парень.

Снаружи у монстра из Нижних Миров снова прорезался голос. На этот раз вой был выдержан в иной тональности: в нем явственно слышались дикая злоба, ярость и – как мне показалось – отдельные нотки неуверенности. Звук становился все выше, под конец перейдя в почти невыносимое визжание – и разом оборвался. Дальше последовало рычание, лязг, придушенный взвизг… а затем пещера качнулась у меня перед глазами, словно я выхлебал не меньше галлона виски.

– А это ч-что было?

– Полагаю, – задумчиво сказал Малкольм, – это было все.

Вновь донеслись уже знакомые «бух-бухи», но на этот раз они становились все слабее. Похоже, что старый Хрюн или кто-он-там-еще сделал то, что счел нужным, и теперь уходил прочь.

Я почесал затылок. Умных мыслей в голове это действие не прибавило.

– А можно еще раз и сначала?

– Да все проще простого, эй-парень! – отозвался гоблин. – Старый Хрюк приперся в эти края из-за своего ревматизма. Ночью, когда холодает, он и так спит хуже обычного, а уж когда у него над самым ухом начинают адский концерт, дедуля вконец свирепеет. Хрясь-бум-бабах и все такое. Я доступно излагаю?

– Угу, – кивнул я. – Только… откуда у каменного великана может появиться ревматизм?

– По воле Господа, – сказал демон.

Секунд пять я честно пытался переварить эту фразу. За это время Малкольм успел подняться и выйти в «коридор», из которого почти сразу же донесся…

– НЕТ!

…скрежет отодвигаемого в сторону валуна.

– Че орешь-то?

Толстяк выглядел спокойным, и это зрелище немного успокоило меня самого. Конечно, выход из пещеры один, однако гобл вполне мог бы удрать в глубь горы, в надежде, что для обеда монстру хватит и двух человек, с мулом на десерт.

– Он открыл вход.

– Открыл, точняк, – подтвердил гоблин. – У старины Малка в рукаве много чего имеется, но вот просачиваться сквозь камень он разучился веков пять назад.

Вздохнув, я повернулся к Лиссе.

– Ну а ты что скажешь?

– Скажу, что я почти оглохла. – Китаянка погладила кисточку на левом ухе, словно желая убедиться, что та на месте. – Не думала, что когда-нибудь скажу доброе слово про наших демонов, но, по крайней мере, они вопят… гармоничнее этой твари.

– Да, в церковный хор её бы точно не взяли, – поддакнул я.

Снаружи было тихо и этим внаглую пользовалось любопытство, чем дальше, тем больше перебарывая благоразумие. В самом деле, раз уж камень все одно не защищает нас, почему бы не выйти поглядеть? Хоть одним глазком…

Благоразумия хватило еще на пару минут. Затем я встал, подхватил ремень с кобурой и начал осторожно пробираться к выходу из пещеры.

– Я с тобой.

– Мисс… то есть Лисса… не думаю, что это хорошая идея. В смысле, там сейчас неподходящее место для женщин.

– Запретные Земли – тоже, однако я уже здесь.

– Ну-у…

Зачатки джентльменства вопили, что китаянку нужно срочно утащить в глубь пещеры и приковать там к стене её же безопасности для. Очнувшееся после нокаута благоразумие возражало, что, во-первых, вдвоем веселее, а во-вторых – еще неизвестно, кто кого утащит и прикует.

– Хорошо, – сдался я. – Только «винчестер» прихвати.

– Зачем? Я не умею с ним обращаться.

– Напомни, чтобы я дал тебе несколько уроков, – прошептал я, – и… ты хоть что-нибудь видишь?

Лично я после эльфийского светильника с трудом различал луну в небесах да полдюжины самых ярких звезд.

– То же, что и днем. – Кажется, это была ирония, хотя уверенности я не испытывал – китайская логика пока что была для меня загадкой почище гоблинской.

– Можно поподробнее?

– Песок. Кактусы. Яма, – вытянув руку, Лисса указала в темноту справа от нас. – Большая.

– А где Малкольм?

– Возвращается к нам. И несет, – Лисса чуть наклонила голову, вглядываясь во тьму, и уже менее уверенно закончила, – ногу.

– Ногу?! Чью?

В этот миг демон вступил в полосу света из пещеры, и я получил возможность самостоятельно разглядеть его добычу. Ростом примерно с меня, толщиной примерно с Толстяка, узловатое, как старый корень, и заканчивающееся футовыми когтями…

– Это НОГА?!

– Скорее, лапа, – ответил Малкольм. – Когда есть возможность, я стараюсь выбрать кусок пожирнее, но после старого Хрюндинга это удается нечасто. А сегодня он, похоже, был особенно раздражен.