Андрей Уланов - День револьвера

– Мы так прямиком дракону в пасть зайдем, – буркнул гоблин. – Или еще чего похуже.

– Возможно, – Сальватано уже поднялась и, увидев это, я с трудом сдержал стон. Мои ноги явно надеялись, что передышка будет подлинней, желательно – до самого вечера.

– Но раз уж я оказалась тут, назад поверну не раньше, чем увижу эту драконью пасть. Все, хватит отлеживать бока, двинулись.

Стоило мне вновь ступить на галерею, как из головы разом вылетели все мысли… кроме одной. Ветер. Понятия не имею, как и откуда он мог появиться здесь, в городе-под-горой, отрезанном толщей камня от прочего мира – но ветер был, зло посвистывая в ушах, не шквальный, но вполне ощутимый… и его порывов могло хватить, чтобы заставить качнуться в сторону на те самые лишние полшага.

– Держи!

Мы стояли на темном участке, и поэтому я не сразу понял, что пытается отдать мне Лисса. Длинное, тонкое… черт, да это же просто веревка.

– Цепляйся и передай следующему. А если что, – китаянка махнула рукой на столбики от бывшей ограды, – сразу падай и пытайся ухватиться за них.

– Понял, – кивнул я, пытаясь одновременно сообразить, как обвязать веревку вокруг пояса одной рукой. – Отличная идея, надо было так идти с самого начала.

– Стой спокойно, – Лисса выдернула у меня из руки веревку, – сейчас я помогу…

И тут ветер стих, а в наступившей тишине отчетливо раздался голос ушедшей вперед Марти.

– Здесь боковой ход, следы ведут в него.

В тоннеле было заметно темнее, чем в «основном» городе – полосы «сатанинского» камня встречались здесь заметно реже, так что я едва различал силуэты своих спутников – и чуть не пропустил момент, когда Линда, замерев на месте, вскинула руку.

– Ну что там?

– Мы нашли гнома, – донеслось из мрака впереди.

– Живого?! – Это был мой вопрос. Лисса и Сестрички поступили еще проще, рванув с места в карьер. Я бы и сам так сделал, успей китаянка привязать меня… или будь мои ноги способны на что-либо кроме вялого перетаскивания.

– Нет.

К этому моменту и мы с Венгой подошли достаточно близко, чтобы увидеть его – темный даже на фоне пола холмик рядом со светлыми мокасинами Марти.

– Он тут не один. Вон там еще… и еще…

– Четверо. Это часовые, – перешагнув через тело, Линда огляделась по сторонам, – охранявшие проход. Мы нашли, что хотели – наверняка их основной лагерь был где-то здесь.

«Где-то» – значило где-то за дюжиной дверей в стене овального зала. Сам он был перегорожен посредине – справа масляно поблескивали суставчато-шестереночные останки какой-то древней машины, слева же от стены тянулась невысокая баррикада из ящиков, бочонков, столов и прочего, явно стащенного из соседних «домов» хлама. Вторая линия обороны, для стрелков – если кто-то и прорвется сквозь стражу на входе в тоннель, его накрывают перекрестным огнем. Да, место и впрямь подходящее, особенно если тут нет других выходов – охранять надо лишь один. Гномы, наверное, так и подумали…

…и ошиблись.

– Их основное кладбище, ты хотела сказать, – гоблин склонился над соседним телом, вцепился в наплечник, переворачивая… вернее, пытаясь перевернуть. – Тяжелый, ы-ы-ы.

– Полный боевой доспех гнома весит больше сотни фунтов, – насмешливо сказала дарко. – Это не считая топора и самого коротышки, хоть и усохшего. Тебе надо больше тренироваться в поднятии тяжестей, зеленый.

– Как только найду подходящий мешок золотишка, непременно начну. – Судя по раздавшемуся следом грохоту, Толстяк все-таки перевернул своего покойника.

– Занятно, хы-ы. Дыр от пуль нет.

– Человеческие пули эти кирасы не пробьют. Даже вмятин толковых не оставят.

– Ы-ы, знал я пару гномов, которые думали так же. Их так и закоптили, с шибко удивленными мордами. Но в этих-то не стреляли…

– Не рубили, не жевали, – закончила вместо гоблина Францеска. – Но что-то же их убило.

– Темная, – неожиданно сказала Венга.

– Темная сила?

– Нет. Пыль рядом с телами.

Сбоку от меня раздался лязг, громкое шипение – и темноту рассек яркий луч.

– И верно. – Голос дарко донесся откуда-то снизу. – Какие знакомые бурые пятна.

Сам я пока что видел только разноцветные пятна – и ничего больше. Переход от почти тьмы к свету оказался слишком резок для моих глаз.

– А вот и ответ. – Пятно с голосом гоблина, изогнувшись, что-то проделало с другим, более темным пятном… задрал бороду, понял я, когда луч сузился, сосредоточившись на открывшейся шее – точнее, на жутком разрезе поперек неё.

– У этих – то же самое. – Марти успела зажечь свой фонарь, но трогать мертвецов не стала, просто подсветив сбоку. – Очень глубокая рана, почти до позвонков и края разреза ровные, не рваные… здесь поработал кто-то сильный и с острым, с хорошей заточкой, ножом.

– Или когтем. Знал я одного свиномордого, – завел привычную песню гоблин, – так он себе коготь на пальце отрастил и заточил специально под такие вот… фокусы.

– А где твой орк был год и два месяца назад, ты, случаем, не знаешь?

– В желудках у койотов. Ну так, в общем.

– Думаешь, он и привидением не оставил своих привычек?

– Думаю, что у вот этого, – гобл без всякого почтения пнул ногой тело рядом с баррикадой, – карман вывернут. Не похоже как-то на призрака.

– Понятно, – подойдя к стене, Линда взмахнула хлыстом, «подзывая» луч фонаря. Белый круг метнулся вверх – и замер, осветив какой-то странный нарост – зеленоватый, бугристый, с пучком паутинно-тонких белых нитей, уходящих куда-то в глубину зала.

– Сигнализация. – Хлыст снова дрогнул, остановив руку китаянки на полпути к наросту. – Так не делай. Может, она и сдохла, но у гномов есть иммунитет к этой дряни, а у меня – нет. И я не желаю выхаркивать легкие вместе с её спорами.

Кажется, Лисса побледнела. Я – так уж точно. Если бы дарко не успела…

Гномы вот не успели, хотя, казалось бы, чего проще – одно прикосновение, и все. Я знал, что будет потом – один ветеран, бывший кавалерист Шеридана, рассказывал, как они вломились в дом семейства полукровок. Он зашел последним и стоял дальше других, а побежал прочь первым – потому и остался жив.

Одно прикосновение, и нарост на стене с оглушительным треском лопается, выплюнув зеленоватое, пряно пахнущее облачко. Вдохни его – и меньше чем через минуту чертов гриб начнет жрать неудачника изнутри. Агония длится недолго и выглядит очень, очень паршиво: черная кровь изо рта, сплошной непрерывный вопль боли – пока остается чем кричать – ну и все такое.

Здесь ничего подобного не произошло. Потому что кто-то, – я вдруг понял, как погибли гномы, словно воочию увидал! – зашел им за спину и перерезал глотки. Ловко, быстро и спокойно. У них были доспехи, топоры, а у их товарищей за баррикадой: ружья и даже что-то вроде «гатлинга» на треножном станке – в луче фонаря тускло блеснула змейка патронной ленты. И все-таки они умерли, не успев дать бой, дать сигнал тревоги… не успев даже толком осознать, что умирают…