Андрей Уланов - День револьвера

– Браво. Так играть перед лицом смерти, причем не что-нибудь – искренность… право же, мистер Ханко, вы совершенно напрасно выбрали карьеру шпика. С вашим талантом на сцене вы бы собирали полные залы в любой из мировых театральных столиц. Зря смеетесь, между прочим, – резко добавил он. – Я говорю серьезно.

– А я смеюсь не над вашими словами, мистер Эйхайм. То есть, – поправился я, – над ними, но… не в том смысле. Просто когда вы упомянули лицо смерти… я и в самом деле вижу лицо смерти, мистер Эйхайм. Только не своей. Вашей. Прямо над вашим левым плечом.

– Неужели вы хоть на миг решили, что я попадусь на этот древний, как дерьмо первого дракона, трюк?

– А чем ты рискуешь, Нарви? – подала голос дарко. – Твой Камень держит нас всех мертвой хваткой. Обернись, тебе же хочется – я отсюда вижу, как дергается твой подбородок.

– Глупость, – пробормотал гном. – Не понимаю. С чего я должен…

И тут он, не выдержав, обернулся. Увидел «звездочки». Завизжал. В этом визге уже не было ничего человеческого… гномского и эльфийского тоже – Нарви просто выплескивал наружу свой ужас, слишком большой для его тщедушного тельца. Камень на его груди вспыхнул так ярко, что не будь он заслонен телом – я бы наверняка лишился зрения, потому что не мог закрыть глаз, не мог отвернуться в сторону. Я должен был видеть – и я не отрывал взгляд от двух белых клыков…

…пока вопль не оборвался коротким хрустящим звуком.

Венга не стала кусать гнома. Она просто свернула ему шею – и в тот же миг сияние Камня поблекло, начало гаснуть…

Упали мы с Нарви одновременно.

Впрочем, судя по раздавшемуся в темноте вокруг шуму и оханью, остальные «раскованные» тоже почувствовали себя не в лучшей форме. Сковывающее заклятье Нарви то ли заодно вытягивало из жертвы силы, то ли попросту сжимало слишком туго, прекращая кровоток. Ног ниже колен я почти не чувствовал, а когда, наконец, ощутил – едва не заорал от боли.

Затем Камень вновь начал разгораться, уже на шее новой хозяйки – только на этот раз более ровным и спокойным светом, даже не красным, а скорее пастельно-розовым.

– Дампир, вот как. – Сальватано, присев на ящик, растирала кисти рук. – Ловко. И, не могу не признать, чертовски своевременно.

– Точняк. Не окажись тута белогривки, этот сукин сын, – подхромав к телу Нарви, гобл смачно плюнул на рубашку покойника, – схарчил бы нас всех без соли.

– Он – мертв! – сказала Венга.

– Надеюсь, – проворчал гоблин. – Хотя он и до этого был не сильно-то и жив. Мож, проткнуть его дюжиной кольев для верности да запалить? Спорю, у гномов имелся в запасах бочонок-другой отборной спотыкаловки, хватит и нам хлебнуть и этому ыгыру на костер.

– Он – мертв.

– Ы-ы, ты уверена?

– Зеленый, утихни, – поморщилась Францеска. – Если лучший на пятьсот миль вокруг специалист по дохлым вампирам говорит, что кровосос мертв, значит, оно так и есть. Или ты не знаешь, кто такие дампиры?

– Я не знаю, – сообщил я, по-прежнему с пола. – И буду благодарен за разъяснение… и за руку помощи.

Подняться мне помогла китаянка, разъяснение же дала Линда.

– Вампирские ублюдки. Они получают большую часть способностей кровососов, но не испытывают Жажду, а главное – на них не действует почти ничего из арсенала магии крови. Поэтому, как несложно догадаться, из них получаются самые лучшие охотники на вампиров… тем более что у большинства имеются личные счеты с тварями.

– Но… – я повернулся к Венге, – это значит… что твой отец…

– Был вампиром, – ответила вместо неё Лисса. – И по всей видимости, люто ненавидел тех, кто сделал его чудовищем. Настолько, что превратил собственное дитя в оружие для мести… великолепное оружие.

– Полукровкам вообще редко везет с родителями, – мрачно сказала дарко. – Если кто не заметил…

– И тем не менее, – возразила китаянка, – каждый в итоге сам выбирает сторону, на которой сражается. Если кто не заметил.

Наверное, я тоже должен был что-то сказать, но в голове было пусто, а на душе – тоскливо. Поэтому я просто сел на ящик рядом с Венгой, обнял её за плечо и прижал к себе.

– И-и-эх, – сокрушенно вздохнул гоблин, – мы, канешна, все везунчики, что не попали на вертел… но с драконом обидно вышло. Я уж размечтался, как нырну в груду золота и всяких там бриллиантов… а его, выходит, и нету.

– Есть.

Китаянка произнесла это без всякого нажима, спокойно-ровным тоном – но в оружейной моментально стало тихо.

– Но гномы…

– Просто тупицы, – поморщилась Лисса. – Они даже не знают, что в прошлую Эпоху в некоторых диалектах Старой речи не имелось отдельного слова для понятия «вверх». Его записывали с помощью руны «вниз», добавляя символ отрицания. «Чудовище дремлет высоко», следует читать, «там, где вода превращается…

– … в лед! – прошептал я. – Все сходится.

Один поворот и сто шагов. Гномы – народец обстоятельный, дотошный, и хотя подчиненных Борина всерьез интересовали только нижние уровни, они не пожалели сил и времени, чтобы составить план всего древнего города. Но самый верхний тоннель на этой схеме обрывался пунктиром – исследовавший его гном не стал идти до конца. Пройди он еще сотню шагов – и за углом его бы встретила дверь из моего сна.

Почему он повернул, что сбило его с пути? Усталость, холод или страх – вряд ли мы когда-нибудь узнаем ответ. Возможно, это была просто злая шутка судьбы: переплыть океан, преодолеть тысячи миль пути, через Пограничье, по Запретным Землям… и повернуть назад в сотне шагов от цели. Узнай об этом Нарви Эйхайм, наверняка бы хохотал час, не переставая.

– Магических ловушек тут нет, – объявила Лисса, проведя рукой вдоль дверной рамы. – Только следы. Видимо, заклинания были активного типа и за несколько веков истощились…

Я осторожно коснулся мифриловых полос… нажал сильнее – но, в отличие от сна, музыка не зазвучала, да и дверь совершенно не пожелала распахиваться.

– …но замки – остались! – прокомментировала мою попытку китаянка. – Надо дождаться остальных.

Под «остальными», как я подозревал, имелся в виду ящик со снаряжением охотников на драконов. Если верить дарко, взрывчатки в нем должно хватить, чтобы разнести полгоры.

– Надо, – согласно кивнул я и посмотрел на Венгу. Шпаги она по-прежнему несла в свертке за спиной, револьверы же… учитывая каменные стены вокруг нас и характер возможной цели, я не был уверен, кто пострадает от её пальбы сильнее, враг или друг. Правда, был еще и Камень…

Но в любом случае, напомнил мне внутренний голос, ты и так затянул решение этого вопроса куда дольше, чем этого требовало благоразумие. Мы стоим перед той самой дверью… а когда она распахнется, может оказаться уже поздно.

– Надо… – повторил я и, обернувшись к Лиссе, добавил: – А пока ты можешь рассказать: кто ты на самом деле и чего добиваешься?