Михаил Белозеров - Гибель Марса

На самом деле, никто никого не бросал. В горячке боя случается всякое. Лехе не повезло. Я ничего не мог сделать. Мы с Люсей сами едва ноги унесли. Лука Федотов остался с черными ангелами. Мирон Павличко погиб.

-- Ладно, -- сказал я. - Квиты. Давай подумаем, что нам дальше делать.

-- Чего делать?! Чего делать! - сварливо воскликнул Леха. -- Надо искать Жору Мамырина, который точно в курсе дел! -- он почесал лысину, на которую уселся комар.

-- Это я и так знаю. Что делать в принципе?

-- Надо этих черных ангелов остановить и вытурить из нашей галактики, предложил Леха еще один вариант.

-- Ну да... -- хмыкнул я, - решили два клопа съесть толстого слона! - и вопросительно посмотрел на друга.

-- Я собственно, не много знаю, -- подумав, начал Леха, -- меня держали взаперти, а потом отпустили при условии, что я буду на них работать.

-- А ты бы не соглашался, -- упрекнул я.

-- И на моем месте тут же оказалось еще десяток претендентов. А меня бы одели в хитин.

-- Так что, вас много на Марсе? - спросил я, пропуская мимо ушей его сентенцию.

-- Честно, я не знаю сколько. Но думаю, что прилично.

-- Леха, ты обкурился? Что это такое? - удивился я.

Мы застыли перед легкомысленной, розовой и длиной, как крейсер, "тигверой" с откидным верхом. На дверцах красовались наклейки, призывающие к свободе нравов и самовыражению. Капот и багажник украшал сонм грудастых и брудастых девиц с огромными, как фары, глазами. Даже колпаки и покрышки были цвета любви - розово-красные.

-- Машина моей жены, -- нехотя буркнул Леха, залезая на место водителя, не открывая двери.

-- Ты же развелся?

-- Она изменяла мне! - с болью воскликнул Леха.

-- Ты говорил о мастере проходки, -- вспомнил я.

-- Еще кроме мастера проходки...

-- Ну понятно...

-- А мальчик не мой!

-- Ничего, -- успокоил я Леху, - каждый десятый мужчина воспитывает не своего ребенка.

-- Поэтому машину и отсудили в мою пользу.

Несомненно одно - судя по машине, Лехина жена состояла в женском клубе, который боролся за гендерное равноправие.

-- Когда это случилось? - спросил я.

-- Неделю назад в районном суде. Сегодня я забрал машину.

-- А что вообще в городе происходит?

-- Наши оттеснили каменов на север и на восток.

Я сел в его розовую "тигверу", и мы покатили в центр.

То, что это авантюра, мы заподозрили сразу: трасса была пуста - хоть шаром покати, а небо еще пустыннее, хотя обычно транспортный поток был таким плотным, что аэродорога в город напоминала полноводную речку. Это значило одно - все пути перекрыты, в том числе и воздушные. Только кем и зачем? Впрочем, мы тут же обо всем узнали на собственной шкуре.

Нас обогнал скоростной автомобиль марки "токсуй" -- очень дорогая модель, на правом сидении которого мечтает оказаться любая девушка. "Токсуй" сделал так: "Жи-х-х...!" Только мы его и видели.

-- Здорово прет! - восхищенно произнес Леха. - У него двигатель водородный, а коробка скоростей электронная.

Я сидел сзади: во-первых, мне так было легче разговаривать, а во-вторых, береженого бог бережет - после упоминания о жене и "токсуе" Леха пришел в возбужденное состояние, рулил, как бог на душу положит, и мы могли попасть в аварию. Не стоило его больше нервировать, но разговор как-то само собой вернулся к старой теме.

-- Это не я - проливал Леха крокодиловы слезы.

-- А кто?! - безжалостно вопрошал я.

-- Ну этот... как его?..

-- Кто? - гнул я.

-- Понтегера...

-- Ага...-- многозначительно произнес я. - Валишь с больной головы...

-- Это он все придумал! - нервно перебил меня Леха.

-- Нечто подобное я недавно уже слышал, -- сказал я.

-- Клянусь, это не я!

-- А в банк ходил?

-- Это тоже не я.

-- Я так и думал, -- сказал я, рассматривая окрестности. - Только кто из вас врет?

Хорошо еще, что вообще приехал, думал я. Был бы виноват - не явился.

-- Кто? - переспросил Леха с тупим видом.

-- Комиссар Ё-моё или ты?

Мне хотелось понять, знает ли Леха что-то о судьбе комиссара Ё-моё. Нет, похоже, ничего не знал. Один ноль в его пользу.

На кольцевой стоял самодельный КПП -- из березовых ежей и корявой оглобли, выполняющей роль шлагбаума.

-- Леха, осторожней, -- предупредил я. -- Сбавь скорость. Прикажут остановиться - остановись, но не выключай двигатель. И улыбайся, улыбайся...

Это была дорожная полиция в соответствующей форме -- краги и белая портупея. Впрочем, мне сразу что-то не понравилось, но что именно, я не понял. Только подумал: одно из двух: или наши разбили черных ангелов, или это не наши, а камены. Хрен редьки не слаще.

Патрульный поднял руку. Он был в темных солнцезащитных очках, хотя было пасмурно. Белая кобура оттягивала ремень. А каска надвинута на глаза.

Леха сбавил скорость и подкатил на одной инерции.

-- Кто вы?

-- Офицер, мы из "Петербургских ведомостей", -- я достал служебное удостоверение, на котором большими золотыми буквами было вытеснено "Пресса".

Он приблизился, держа правую руку на расстегнутой кобуре. Пока он вытащит свой табельный, пока передернет затвор, пока снимет с предохранителя -- я мог убить его одним выстрелом из своего большого черного пистолета, который притаился у меня под мышкой, но не хотел этого делать.

-- Въезд в город закрыт, -- сказал полицейский.

Несомненно, ему не понравилось, что двигатель не выключен.

-- У нас редакционное задание, -- возразил я.

-- Задание? - удивился он. - На такой машине?

-- Другой не было, -- улыбаясь слащаво, как гей, сказал Леха.

-- Не похожи вы на журналистов! - хмыкнул патрульный, изучая его лицо и салон.

Я развел руками, показывая, что ничего запретного в мире нет.

-- Как это так? - удивился Леха.

-- На педиков похожи, -- высказал свое мнение патрульный. - А на журналистов - нет.

-- Это машина моей жены, -- обиделся Леха.

-- А мне все равно, -- плюнул на асфальт патрульный. -- Куда вы направляетесь точнее?

Пришлось назвать адрес редакции.

-- На собственное усмотрение... Ответственности мы не несем... -- патрульный медленно кивнул - раз, другой.

Я понял, что он чего-то выжидает, и вдруг заметил черный след шин и скособоченные очертания "токсуя" на обочине в кустах, а затем бросил взгляд на зеркало заднего обзора: слева, пригнувшись так, чтобы мы не видели, крался второй полицейский с автоматом в руках. Хотел ли он напасть внезапно или у них был иной план - может, он хотел поздороваться, не знаю, но только я крикнул:

-- Леха, гони!!!

Он вдавил в пол педаль газа. Колеса издали душераздирающий визг. "Тигвера" пошла юзом. Полицейский упал.

-- Стой! Стой! - кричал он, целясь в нас из своего пистолета.

Я инстинктивно пригнулся. Он выпустил всю обойму. Габаритные огни разлетелись вдребезги. И мы, сбив импровизированный шлагбаум из трухлявой марсианской березы, понеслись, как зайцы на ипподроме. В следующее мгновение над машиной, жутко шурша: "Ш-ш-ш!!!", пронесся огненный шар нибелунши. Соотношение скоростей было примерно такое, как если бы мы ехали на велосипеде, а нас обогнала ракета. Шар, срезая верхушки деревьев, ушел в лес.