Михаил Белозеров - Гибель Марса

Но убежать я не успел. "Гирвас" был тут как тут: он застыл на уровне третьего этажа, и камен-стрелок, торжествуя, выбирал, куда ударить - ствол пулеметика завораживающе качался из стороны в строну.

Тогда я, защищаясь, поднял руку. Ей богу, я даже ни о чем не подумал: в том месте, где до этого находился "гирвас", его уже не было. То есть с того момента, когда я поднял руку, до того момента, когда "гирвас" испарился, не существовало никакого промежутка времени. Не было даже калачарки - бурлящего кома энергии. Альдабе сработал не так, как у цекулов на болоте. "Гирвас" просто исчез, растаял в голубовато-розовом марсианском небе. Впрочем, если даже это было действие альдабе, точнее, чоппера, то я не имел ни малейшего понятия, как он - альдабе или чоппер -- действует.

Я сел и тупо посмотрел на свои ладони - чертова жизнь! я устал удивляться -- ладони как ладони: может быть, только правая краснее и горячее левой, и больше ничего, а потом уставился в переулок, в конце которого мыкался перепуганный Леха. Сильная усталость овладела мной. Хотелось к чему-нибудь привалиться и поспать. Мои колени и руки были в мелких порезах, но я не чувствовал боли. Честно говоря, мне было на все наплевать. Все эти войны, политика, даже моя работа - не имели ко мне никакого отношения. Я был песчинкой, молекулой, затерянной в просторах вселенной, меня хотели убить. Мне это совершенно не нравилось.

-- Здорово ты его! -- услышал я восхищенный голос Лехи, который, прихрамывая, пересек улицу и осторожно присел рядом.

-- А... -- протянул я, - конечно, здорово...

Мне ничего не хотелось обсуждать. Только что я убил человека или даже двух, и на душе было противно. Леха все понял.

-- Пошли, -- сказал он, грустно хлюпая носом, -- надо сваливать отсюда, пока еще кто-нибудь не появился.

Мы поплелись на Грузинскую, сели в нашу "тигверу", которая показалась нам самой милой, родной и безобидной машиной в мире, и покатили дальше.

По дороге мы молча причащались водкой. Странно все получалось, выходило, что камены никуда не делись, что они здесь в городе выставляют посты и устраивают засады.

-- Расскажи, как это ты сделал? - попросил Леха.

-- Не знаю... -- признался я, тупо глядя на разрушенные высотки.

Откуда-то сверху лилась, блестя на солнце, вода. В другом месте в небо била струя огня. За квартал до нас рухнуло здание, затянув окрестности клубами пыли.

-- Ну да... -- не поверил он. - Козлик вознесся, а ты ни сном, ни духом! Так не бывает! И эти твои раны... -- Леха с усмешкой кивнул на мое левое плечо.

Только тогда я обнаружил, что в действительности ранен. Но рана уже затягивалась, а кровь, которой был залит бок, исчезала на глаза. Даже дырка в ткани куртки чудесным образом пропала. Самое интересное заключалось в том, что я не чувствовал себя раненым. Ощущения были примерно такими же, как после визита Виктора Ханыкова, когда но пытался меня убить.

Я осторожно поднял руку и пошевелил -- ничего не болело и не скрипело, а главное функционировало, как и прежде, даже лучше.

-- Наверное, это бабон... -- предположил я грустно.

-- Сегодня среда, -- усмехнувшись, напомнил Леха, ловко объезжая очередной подбиты БМД.

Ее пушечка безвольно смотрела в небо, а башенка была вздыблена по краям. Похоже было, что удар нанесли с воздуха.

-- Ну и что, получается, что бабон теперь действует круглосуточный.

-- Хочешь сказать, что мы в бабоне? Все может быть, все может быть, -- с подозрением в голосе согласился Леха. - А это что по-твоему? - он ткнул мне в лица располосованной от локтя до плеча правой рукой.

-- Надо перевязать, -- забеспокоился я.

-- Никакой это не бабон, -- веско пояснил Леха. - Откуда?! От верблюда?! Не реальность, а какой-то кавардак!

После своего ранения в Средней Азии, когда его приняли за убитого и едва не зарезали на операционном столе, Леха абсолютно наплевательски относился к своему здоровью.

-- А что тогда? - удивился я.

-- Черт его знает... Но не бабон точно! Меня ранило, когда я выпрыгнул из машины... А до этого ничего не происходило... -- он замолчал, с подозрением уставившись на меня. - Признавайся, где был и что делал!

-- Ты хочешь сказать, что я защитил тебя каким-то чудесным образом?

-- И не только меня, -- уточнил Леха, - машину тоже. -- После сегодняшней переделки она цела целехонька. - Он любовно потрогал руль. -- Ну почти цела, -- поправился он после моего скептического взгляда.

-- Нет. Не может быть... -- сказал я, вспоминая приключение на звездолете "Аббел-085".

После таких встрясок понимаешь, что в жизни от тебя самого мало что зависит, что жизнь - это закономерная случайность, вечный парадокс в квадрате.

-- Рассказывай! -- потребовал Леха, останавливая "тигверу".

-- Ладно, -- сказал я, опасаясь, что мы застрянем здесь до второго пришествия. - У меня дар...

-- Какой дар?! - возмутился Леха, резко поворачиваясь ко мне. - Какой, к черту, дар!!!

-- ...Помнишь комиссара Ё-моё?..

-- Еще бы! -- Леха выказывал полное пренебрежение к моим словам - мол, что еще я могу сообщить об этом типе?!

-- Он еще таскал меня в этих бабонах...

-- Ладно тебе... -- смутился Леха, решив, что я вернулся в старому разговору, - ну таскал, так таскал.

Я бы мог рассказать ему в качестве примера о звездолете "Абелл-85" или о Викторе Ханыкове, который приходил меня убивать, но не стал - слишком длинно и неинтересно, и главное - никто не поверит, потому что мы привыкли, что чудеса - это сказки для детишек, а во взрослой жизни ничего подобного не происходит.

-- На Земле мы нарвались на цекулов...

-- Не может быть! - оживился он из чисто спортивного интереса, ведь живых цекулов никто не видел, мертвых - тоже .

-- Может, -- вздохнул я. - Может!..

-- А дальше?! -- потребовал он.

-- ...Оказалось, что я тоже цекул...

-- Врешь!!! - подпрыгнул Леха, забыв о своем ранении.

-- В общем... -- для эффекта я помолчал секунду, -- они наградили меня кое-чем.

-- Награждают только триппером, -- со знанием дела напомнил Леха.

-- Ну да... -- согласился я. - Но в данном случае - альдабе...

-- Здорово!!! - опешил Леха. В его голосе прозвучала зависть. - Альдабе!.. А-а-а... -- углы его рта опустились. -- Мечта всей моей жизни! Жаль, что меня с вами не было - вдруг я тоже цекул?! Скажи, я цекул? Это можно определить?! А?

-- Ладно тебе, -- сказал я, -- нечему гордиться.

В принципе, я мог попросить его снять штаны - вдруг у Лехи на самом интересном месте карта звездного неба, но, разумеется, не стал этого делать. Бессмысленно - цекулы не бывают такими легкомысленными и любвеобильными. Они люди серьезные, даже деньги у нас с Ё-моё не постеснялись стырить.

-- Нет... -- с тоской произнес Леха. - Ты не понимаешь, что цекулы, это... это... Даже жениться не надо!

-- Дурак, -- сказал я. -- Такие же люди, как и мы.

Я хотел добавить, что им не чужды любые человеческие пороки, но промолчал.