Михаил Белозеров - Гибель Марса

-- Вначале я очутился на подводной базе у Южного полюса.

-- Где точнее? - спросил я.

-- В котловине Беллинсгаузена...

-- Есть такое? - я посмотрел на Гиренчира.

-- Есть, -- сказал он. - Мы знали о ней.

-- И что ты там делал?

-- А ничего, -- ответил гордый Леха. - Отчеты писал.

-- Какие, на фиг, отчеты?

-- Бумажные! Какие еще! - покривился Леха. - Больше ничего не знаю.

-- Ну ладно, -- махнул рукой Федор Березин, -- не хочешь рассказывать, не надо.

-- Ты понял что-то? - спросил я у него.

-- Так, кое-что.

-- А я понял, -- сказал я. - Лека пытается впарить нам, что никакой он не шпион.

-- Ну и бог с ним, со шпионом... -- миролюбиво сказала Катажина.

-- Тогда выходит, ты водил нас за нос?

-- Нет, -- вмешался в разговор Гиренчир. - Круглов был законспирированным агентом. Ничего предосудительного он не успел сделать. Их готовили на случай войны.

-- Это правда? - пристали мы в Лехе.

-- Ты же знаешь, -- покаялся Леха, -- я всех вас люблю, -- и почему-то посмотрел на Катажину.

-- Леха, ты нам расскажешь, кого ты любишь больше? - ласково спросила Катажина.

-- А что со мной будет?

-- Да ничего с тобой не будет! - раздраженно воскликнул Федор Березин.

Они продолжали ссориться, а Гиренчир, взяв меня под руку, сказал:

-- Можно вас на секунду? -- и вывел в коридор, который опоясывал центральную часть корабля. Номер нашей каюты, как ни странно, был тринадцатым. -- С вами хочет поговорить сенатор Парфен Черноков.

И мы вошли в соседнюю каюту.

Я лично не был знаком с Черноковым, но знал, что он председатель комитета по безопасности.

Каюта была пуста. В ней находились два кресла и стол между ними.

-- А что он тоже?.. - осторожно спросил я.

-- Он тоже, -- кивнул Гиренчир.

-- В смысле цекул? -- уточнил я.

-- Да, -- сказал он.

В иллюминаторы брызнул дневной свет -- мы снова оказались над океаном.

Белые шары астросов, на всякий случай одетые в плазменную защиту, и треугольные корабли цекулов заполнили все небо. Один за одним они делали ловкий маневр и пулей покидали атмосферу Земли. Некоторое время мы еще видели белые или красные точки, но затем и они растворялись в голубом просторе. Внизу под нами бурлила морская гладь - там в темной мрачной глубине взрывались пирамиды астросов. Впрочем, не успели мы миновать южную оконечность Америки и налюбоваться на город Пунта-Аренас и пустыни там, где когда-то текла великая Амазонка, как прямо из ледников Антарктиды взлетела еще одна вереница белых шаров и исчезла в космосе.

-- Эти осваивали пресные озера Южного полюса, -- пояснил Гиренчир.

На высоте примерно восемнадцати километров мы увидели границу дня и ночи.

-- Мы что улетаем? - забеспокоился я.

-- Тройственный Союз уходит из галактики.

-- А... мы? - оторопело спросил я.

-- Все уходим. Это один из основных пунктов договора. Отныне человечество останется в одиночестве. Чистый генетический эксперимент.

-- Но я не хочу! С какой стати! - Я выскочил в коридор и распахнул в каюту номер тринадцать.

Она была пуста. Гиренчир, как привязанный, топал за мной. Я схватил его за грудки.

-- Что вы с ними сделали?

-- Спокойно, спокойно, -- развел он руки, давая понять, что не собирается со мной драться. - Ваши друзья отправлены в Мурманск.

-- Какой, на хрен, Мурманск?! - я потащил Гиренчира следом за собой и выглянул в иллюминатор.

Действительно даже с такой поднебесной высоты можно было рассмотреть контур Кольского полуострова. И его на зеленом фоне можно было разглядеть крохотную капсулу, которая скользила вниз. Над ней как раз раскрылся белый парашют.

-- Я хочу остаться! - заявил я, мотнув головой в сторону иллюминатора.

-- Это невозможно, -- заявил Гиренчир. - Согласно решения Тройственного Союза...

-- К черту союз! - крикнул я.

-- Отпустите меня, -- попросил Гиренчир.

Он был ниже меня ростом и явно слабее. Я отпустил его и упал в кресло. Сил не было выяснять отношения. Гиренчир еще что-то лепетал, объясняя ситуацию, типа:

-- Все цекулы должны покинуть солнечную систему... Мы играем по честному...

Или:

-- Тройственный Союз - это очень серьезно!

Или:

-- Мы должны поскупиться малым из-за большего!

-- А ради чего?

-- Ради будущего!

-- А что я буду делать там?! -- я ткнул рукой в черное, бездонное небо.

Все же я был настоящим землянином и не привык к масштабам космоса. Я хотел прожить долгую жизнь и умереть на родной планете.

-- По-моему, вам надо выпить и расслабиться! - к дверях каюты в белой рубашке и галстуке, подтянутый и бодрый, стоял сенатор.

Он руководил комитетом по безопасности Земли, и у него были самые широкие полномочия. К тому же в прессе его называли Непримиримым Парфеном за позицию по вопросу астросов. Естественно, в последнюю неделю я не следил за прессой - не он ли является одним из авторов великого переселения цекулов? Смысл заключался в том, чтобы, как минимум, сорвать куш в Земных банках и на падении акций.

Черноков потащил меня к себе. Что мне оставалось делать? Я был словно в трансе - какой-то Тройственный Союз, который я в глаза не видел, самым наглым образом вмиг решил мою судьбу. А как же демократия? Эта священная корова, которую так лелеяла цивилизация? Все коту под хвост! О маленьких людях, то бишь, цекулах, забывают в первую очередь.

Гиренчир пропал, а Парфен Черноков нарочито суетился. Оказывается, я сидел у него в каюте и он махал на меня платочком. Затем он куда-то позвонил, и почти мгновенно явился стюард.

-- Самой лучшей водки и закуски! - приказал Черноков.

-- Извините, но на взлете не подаем.

-- Мальчик! Ты не понял! Дай нам водки! Мы земляне! - Парфен Черноков многозначительно потыкал в меня пальцем. - Прощаемся с родиной. Бутылку пшеничной!

К сожалению, я не уловил в его словах ни тени юродства, иначе бы у меня был повод встать и уйти.

-- Извините, не сообразил, -- дернулся стюард. - Все сделаю, -- он подобострастно улыбнулся, очевидно, признав сенатора.

Парфен Черноков проводил его нервным взглядом, но когда обратился ко мне, его лицо снова было лицом бодрячка.

-- Проблема не в том, что мы уходим, -- сказал он. - Проблема в контроле. Мы должны! Нет, обязаны вернуться! Для этого нам очень скоро понадобятся люди, такие люди, как вы.

-- Ну так оставьте меня, -- попросил я. - Клянусь, я никому ничего не скажу. Стану рыбаком или буду выращивать картошку.

-- А ваши друзья? - Черноков наклонился и сделал многозначительную паузу.

-- Что мои друзья?.. - не понял я.

Он пояснил, как школьнику:

-- Они же знают, что вы цекул.

-- Что все так серьезно?

-- Вы сразу подставите их под удар.

-- Ну да, -- оторопело согласился я, приходя в себя, но все еще не очень вникая в суть разговора.

Выходит, на Земле все же остались законспирированные цекулы. Наверняка и астросы оставят своих агентов. Значит, на Земле начнется, нет, почему начнется? Уже началась тайная война. И меня хотят втянуть в эту войну.