Олег Верещагин - Я иду искать... Книга третья: Не вернуться никогда (отрывок)

- Милость богов с вами! - звонко крикнул он. - Меня зовут Ротбирт сын Норма, анлас из анла-тэзар! - и протянул руку ладонью вверх.

Всадники стояли неподвижно. Только теперь мальчишка буквально ощутил исходившую от них враждебность.

- Чёрт, да молчи ты! - прорезался наконец Вадим, тоже вскакивая. Но, прежде чем Ротбирт успел как-то оформить своё опасение и понял, почему кричит Вадомайр, один из панцырных всадников вдруг тоже вскинул руку - словно бы в ответ...

- Ирра! - разнёсся над рекой крик. - Хуг! Хуг! Хуг!

Вопли и гиканье рухнули обвалом. Рассыпаясь в лаву, всадники, шпоря коней и вопя, ринулись на мальчишек. Без разгона - конским прыжком с места.

Теперь и Ротбирт понял то, что интуитивно, как бы не на генетической памяти, сообразил Вадим - приятной встречей не пахнет. Мальчишки развернулись и, на ходу похватав вещи, со всех ног помчались к холмам. Это была единственная надежда - успеть добежать до холмов и скрыться среди них.

Желание спастись подхлёстывало обоих, и мальчишки неслись изо всех своих немалых сил. Ротбирт бежал босиком - сапоги он не подобрал. Вопли, визг и гиканье накатывались сзади, но не так уж и быстро.

Потом что-то прошелестело между мальчишек и упало в траву впереди... стрела! Ротбирт от изумления даже сбился. Оглянувшись, запнулся и полетел кувырком, но успел заметить, что эти люди стреляют на скаку, с седла!!!

Долго удивляться было некогда. Вадим затормозил, пробежав ещё пяток шагов, не больше. Полез за пистолетом... но вместо этого достал петарду и зажигалку, быстро поджёг фитиль и швырнул зашипевший цилиндрик навстречу скачущим всадникам, а сам бросился поднимать Ротбирта.

Петарда пропала, можно сказать, даром. Нет, бахнула она, что надо, и всадники рванули в стороны, не сдерживая лошадей. Но - вот чёрт! - Ротбирт и сам перепугался грохота. Пока Вадим тормошил его - всадники справились со своими животинами и снова приближались...

Ротбирт вскочил, сдёргивая с лука чехол. Сунул в руку Вадиму меч - не глядя; прислонил к ноге тул, привычным движением согнул лук через бедро, дёрнул из тула стрелу. Вадим быстро посмотрел на анласа, на всадников. Чёрт, да что ж происходит-то... Ещё новости... Ротбирт тем временем выцелил мчащегося впереди всадника, раскручивавшего над головой верёвку - и одним движением выпустил стрелу.

Всадник покатился с седла. Стрела прошила его навылет вместе с кожаным доспехом - улетев дальше! От восхищения Вадим даже позабыл прихлынувший было страх. Вопли усилились. Один из бронированных развернул коня и понёсся на мальчишек, склоняя своё копьё-не копьё. До него оставалось шагов сорок, когда Ротбирт, пробормотав: "Милостью Вайу!" - выпустил вторую стрелу.

С такого расстояния стрела ударила со страшной силой, угодив точно между пластинами доспеха - они разошлись, и воин грохнулся в траву. Оперение стрелы покачивалось над грудью.

Вопли стихли разом. Всадников словно ветром снесло на приличное расстояние. Ротбирт мог бы достать их и там, но не торопился стрелять, ждал...

- Знаешь, кто такие? - спросил он у Вадима.

- Откуда? - огрызнулся тот.

- Ты их опасался, я видел...

- Ну... в моей земле мой народ долго воевал с похожими, - честно ответил Вадим.

- А что ты в них кинул? - спросил Ротбирт. Но ответа добиваться не стал. Кто-то из всадников растянул было круто изогнутый маленький лук, но другой - панцырный - остановил его, положив руку на локоть. А потом - понёсся вперёд, вопя, шпоря коня и закрывшись щитом вплоть до бровей.

Ротбирт повозил левой ногой, пальцами нашёл упор. И снова плавно растянул тетиву лука - до уха, потом - до плеча, рискуя сломать скрипнувшее веретено. На шее мальчишки вздулись жилы, на руке, плече и спине - бугры и жгуты мускулов.

"Тваннг!" - резко сказала тетива. Стрела, сорвавшись с тетивы, ударила по верхнему краю щита. Будь она пущена чуточку под иным углом - ушла бы в сторону, ссёкшись о пластину латного ворота. Но Ротбирт - а точнее, его тело - рассчитал всё точно. Всадник откинулся в седле и упал на круп. Самое странное - он почему-то не опустил руки со щитом, она так и осталась у груди.

Стрела мальчишки пробила верхний край щита, пробила и металл ворота. Всадник был убит наповал.

Наступила абсолютная тишина. Кажется, всадники были в полном, что называется, обалдении, отметил Вадим. Они отъехали ещё чуть дальше и шагом курсировали туда-сюда, разглядывая мальчишек - и особенно Ротбирта, который стоял с третьей стрелой на тетиве.

Вадим чувствовал, как в висках пульсирует кровь. Сделал - почти неосознанно - осторожный шажок назад. Ещё один. Если они начнут стрелять вместе, то они с Ротбиртом станут похожи на ежей... Интересно, далеко ли бьют их луки? Ротбирт тоже начал пятиться - явно подавляя желание просто повернуться и бежать. Увидев, что боится не один, Вадим слегка приободрился, как это ни странно. А вот всадники - всадники волновались. Один из панцырных соскочил наземь и, протянув вперёд безоружные руки, пошёл к мальчишкам, что-то говоря. Голос был немного резким и визгливым, но общий тон - вроде бы дружелюбным. Воин в самом деле оказался маленького роста, кроме того, Ротбирту понравилось, что он бесстрашно идёт на стрелу, способную пробить его насквозь вместе с доспехом. А вот Вадим не опускал меча (на свой пистолет он не надеялся, держал его в руке по привычке).

Воин остановился шагах в пяти. Воняло от него мерзко, кроме того - никак не удавалось поймать взгляд его узких глаз. Это было неприятно - у русских (и у анласов, хоть Вадим этого не знал) принято смотреть друг другу в глаза. Врагу - тем более.

- Зачем вы на нас напали? - сердито спросил Ротбирт. - Клянусь копьём Астовидату, мы не желаем вам зла и не посягаем на наши земли; нас тут всего двое...

В глазах воина мелькнули при звуках голоса мальчика страх и омерзение - как видно, гортанный низкий голос анласа был ему не менее неприятен, чем его собственный голос - Ротбирту. Но тут же его глаза скользнули по рослым фигурам мальчишек, решительным лицам, широким плечам, мускулистым рукам - и губы раздвинула усмешка.

Прежде чем Ротбирт или Вадим сообразили, что к чему, воин бросился вперёд и чуть в сторону. Сильный удар латного кулака вышиб у анласа лук. Воин торжествующе завопил, пытаясь схватить Ротбирта и одновременно прикрываясь им от рванувшегося на помощь Вадима; его товарищи с воплями погнали коней вперёд.

Но Ротбирт был опасен и безоружный. Негодование и злость волной поднялись в мальчишке. Выкрикнув проклятье, он обрушил кулак на подбородок врага - пониже широкого наносника.

Такой удар не свалил бы с ног и ровесника-соплеменника Ротбирта. Но эти смуглолицые оказались слабы в кости и на ногах. Что-то хрустнуло, и воин рухнул на спину, как подкошенный.