Николай Бершицкий - Вечная Битва: Семь дней Апокалипсиса

— Можно на «ты», — внимательно глядя на Курта, обронил Ксандор. Рассказ инийца весьма заинтересовал его.

— Весьма приятно, что я больше не вызываю у тебя того отторжения, — обрадовался парень. — А если о костях, то ты уже мог обратить внимание, что на вид их невозможно отличить от металла. На прочность тем более. Хоть лезвия и тонки, они почти никогда не ломаются и остры, как заточенный алмаз.

— А бывает, что ломаются?

— Бывает. Тогда их лучше держать внутри пазухи, на этот случай предусмотрена возможность произвольно выпускать любой коготь по отдельности в зависимости от той или иной ситуации и нужный не обязательно выбрасывать с остальными. Такой четкий контроль над телом возможен за счет все-таки хорошо развитого, в сравнении с другими человеческими расами, мозга инийцев. После прохождения определенного срока, разного у каждого индивида, поломанное лезвие восстановиться.

— Очень интересно, — приподнял бровь Ксандор. — А эти энергетические разряды…

— Тоже напоминание о прошлых достижениях нашей цивилизации, — договорил за него Курт. — На эту энергию возложена важная функция. Помимо того, что она усиливает пробивную силу удара, она очищает лезвия от всего лишнего, будь то частицы пыли или кровь врагов. Тем самым предотвращается заражение и возникновение опухолей.

— Как все хитро придумано, — протянул воин. Все было рассказано столь подробно, что Ксандор даже не знал, чем продолжить разговор, от такой необходимости его избавил звонок, свидетельствующий о том, что элеватор прибыл на место назначения.

Двери лифта открылись, открыв вид на просторный круговой ход, ведущий в Зал Правосудия. Пассажиры дружно покинули его и двинулись по коридору.

— Моя интуиция редко мне помогает, но вот сейчас у меня дурное предчувствие, — негромко сказал Ксандор, увидев впереди массивную золотую дверь зала, которая была слегка приоткрыта, чего обычно никогда не бывало.

— Ох, что я здесь делаю? — вздохнул опомнившийся Грок. Он по традиции почесал свой зад и, махнув рукой, направился обратно к лифту, порыкивая что-то на родном языке и поигрывая болтающейся на плече пушкой.

— Что ж, пусть идет, это его законное право, — вымолвил Вондар, одергивая Акуана, собравшегося отпустить вслед орку какую-то колкость.

Группа прошла в помещение. У огромного окна, залитого мутными струями дождя, стоял Избранный. Его застывшая поза и полное одиночество являлись дурными знаками. Услышав, как открывается дверь, он обернулся. Его лицо было серее, чем небо за окном, глаз не было видно, а на их место падала черная тень.

Эландра подбежала к своему возлюбленному и поцеловала его, но лицо Нигаэля оставалось неподвижным и серым как скала.

Эландра отстранилась от Избранного и прошептала: — Любимый, что случилось?

Нигаэль поднял взор к потолку и забормотал: — Это была не битва, это была резня. Он ждал нас, — голос его дрожал при каждом слове. Нигаэль перевел помутневшие глаза на Эландру и продолжил: — Тирра, Кинт, даже мудрец. Я не смог… Я не смог защитить их. Бэрон попировал на славу. И какой же из меня Избранный после этого? — С этими словами он отвернулся обратно к окну и тяжело вдохнул воздух полной грудью, выдохнув носом.

— Да что с тобой мужик, я тебя не узнаю?! — встрял Ксандор. Воин хотел, было, ринуться к Избранному, но Вондар жестом остановил его.

— Как же такое могло произойти? — понурив голову, прошептал повелитель ветров, ошарашенный страшной новостью. — Ведь мы все предусмотрели…

— Я скажу как, — прервал его раздумья грубый голос Титоса. Могучий воин стоял, облокотившись о дверной проем внутреннего входа.

— Титос! Ты жив, слава Всевышнему! — возрадовался Вондар.

— Да, можно и так сказать, но яд демона разъедает мое тело, — он провел рукой по забинтованному боку, что заставило его скривить лицо от боли.

— Почему тебя не исцелили, кто нанес такую рану?

— С ними была эта проклятая тварь — Далдаг. Лукиус сказал, что простая магия не поможет, они делают какое-то зелье. Они не дадут мне умереть, но я бесполезен. Пока вы сражаетесь, я буду сидеть тут или в Чертоге, вместо того, чтобы помогать вам. Противно чувствовать себя куском мяса.

— Не кори себя, — успокоил великана повелитель ветров. Приблизившись к нему, он похлопал детину по плечу. — Ты уже продемонстрировал свою силу, но Далдага победить невозможно ни копьем, ни стрелой, как гласят легенды.

— Далдаг? — удивился Ксандор. — А я думал, что нет способов его освободить. Ведь так? Я в книге читал. После той войны…

— Мы все так думали, — отрезал Вондар. — Слепо верили и надеялись, что темный день не наступит. Одного я не пойму — почему воевода Бездны служит Бэрону. Да уж. Но мы не можем останавливаться, у нас и так остается чуть больше пяти дней. Мы летим на Обигал. Все, за мной!

— Эй, а как же Нигаэль?! — воскликнул Акуан. — Мы не можем его так оставить.

— Он прав, нельзя оставлять его одного, — согласилась Эландра, глядя на повелителя ветров умоляющим взглядом, будто тот мог все изменить взмахом руки.

— Идите и ни о чем не беспокойтесь, я позабочусь о нем, — донесся откуда-то мягкий успокаивающий голос Лукиуса. — В этом нелегком пути пригодятся усилия вас всех.

— Ладно, пошли, — негрубо скомандовал Вондар и вышел из зала, выводя остальных членов группы.

Эландра напоследок обернулась и кинула взгляд на Нигаэля, стоящего у окна. Он, словно почувствовав это, тоже обернулся, но, лишь столкнувшись с девушкой взглядами, потупил глаза в пол, не в состоянии побороть стыд. Тяжелая створка двери захлопнулась и Эланра последовала за остальными к лифту.

Увидав впереди полуразрушенные здания, Гром остановил спидер и слез с него. Он поспешно оглядел «гряду» руин на предмет центров связи. Было очевидно, что раньше здесь располагался жилой район. Рядом с тем местом, где Гром остановил летательный аппарат, растянулась гигантская воронка диаметром приблизительно с километр. Гладкое отверстие устилал пепел, и заполняли комья земли, осыпавшиеся с его краев. Люди же оказавшиеся в точке попадания и даже в паре сотен метров вокруг нее в буквальном смысле превратились в прах. Гром медленно побрел по улице, тянущейся вдоль кратера, покрытой обломками сооружений, осколками стекол, обглоданными крысами и воронами или обгоревшими костями людей и еще каким-то бытовым мусором, разнесенным ветром и взрывными волнами. По пути его взгляд бегал по сторонам и вдруг остановился на здании с высокой антенной на крыше.

«Либо радиостанция, либо центр связи, — сразу пришло в голову сверхвоину. — И то и другое неплохо. Надо бы заглянуть».

Он прибавил шаг и двинулся по направлению к радиовышке. И только он вывернул на нужную улицу, как на встречу ему вышли двое молодых парней, лет двадцати пяти, с ружьями. Один растерялся и замешкался, а другой сразу бросил винтовку и, подняв руки, затараторил: — Нет, пожалуйста, мы не повстанцы, мы простые охотники, нам надо что-то есть…