Уильям Форсчен - Смертельный гамбит

Зола обвел вопросительным взглядом своих компаньонов, поспешно отступивших в сторону или устремивших взгляд в стену.

— Значит, нужно снять деньги со счетов принадле жащих нам компаний, — решил Зола.

— Большая часть нашей собственности заблокирована в связи с текущей ревизией; адвокаты не позволят этого сделать, — сказал ксарн. — Но они вынесли встречное предложение.

— В чем оно заключается?

— Выплатить им деньги из фондов ВЛК.

Зола на мгновение задумался. На следующий день после окончания игры компания должна расплатиться с акционерами и произвести выплату выигрышей, после чего она прекратит свое существование.

— Мы не имеем права трогать деньги до тех пор, пока не расплатимся с победителями.

— Они тоже это понимают и готовы получить предварительную оплату в размере десяти биллионов, если ты лично гарантируешь им выплату остальной части денег по окончании игры.

После операций с астрономическими суммами, с которыми ему в последнее время приходилось иметь дело, десять биллионов казались Золе сущей мелочью. По крайней мере, собаки перестанут тявкать, рассудил Зола.

— Я согласен, — произнес он с видимой неохотой. — Только скажи этим ублюдкам, что окончательный от чет должен лечь ко мне на стол в тот же момент, когда окончится игра.

Ксарн согласно кивнул и распорядился впустить ожидающих за дверьми адвокатов с заранее подготовленными документами.

После того как они вышли, сопровождаемые угрозами, Вул поднялся на ноги.

— Я вижу только один выход из создавшегося положения, — тихо сказал он.

— Какой?

— До окончания игры осталось еще шесть стандартных дней; Элдин, как нам известно, ничего из себя не представляет, но, если погибнет Габлона, у нас появится возможность завладеть его имуществом.

Все дружно посмотрели на ксарна.

— Я проверил его счета, — сказал ксарн. — Он не проявил такой же предусмотрительности, как наш дорогой друг Сигма, столь безвременно нас покинувший. Вся его собственность по-прежнему принадлежит ему.

Погрузившись в молчание, кохи обменялись многозначительными взглядами.

— Конечно же будет очень жаль, если наш старый добрый друг Габлона погибнет, — тихо сказал Зола, и все кохи согласно закивали головами.

Букха обвел внимательным взглядом своих собратьев кохов. Может быть, Тия все-таки была права? По различным причинам он не стал тогда прямо высказывать своих подозрений насчет планов Надзирателей. Но что, если она и в самом деле была права?

— Мне кажется, это просто безумие, Элдин, настоящее безумие, — сердито бросила Мари. — Давай просто пересидим здесь до тех пор, пока все не закончится.

— Пересидим здесь? — Элдин сокрушенно покачал головой.

Посланники Ульсака утром нанесли им очередной визит. Предводитель группы, которого допустили внутрь, передал от него официальное письмо, где в самых вежливых выражениях тот уведомлял, что их договоренность остается в силе, и также напоминал о начале вечером следующего дня Великого Фестиваля. О приближении двойного затмения населению Дыры было сообщено неделю назад, и стало ясно, что на протяжении всего празднования город будет заполнен жителями пяти соседних городов.

Оставив ящики с едой перед забаррикадированной дверью, посланники удалились.

Доставка продовольствия осуществлялась регулярно, как и обещал Ульсак. Поначалу самураи отказывались прикасаться к пище, несмотря на клятву Ульсака, но в конце концов Мари убедила всех в том, что отравление пищи является здесь тяжелым преступлением, на которое способны только трусы. На самом деле то, что с ними происходило, являлось частью традиции Аль-Шиги: посылать еду и подарки намеченной жертве до того, как начать на нее охоту. Все местные жители так поступали. Щедрость даров соответствовала рангу выбранной жертвы.

Здесь был даже «гниющий человек», по словам Мари — превосходного качества, способный удовлетворить самый взыскательный вкус настоящего гурмана. Словно бы почувствовав вызов своему грубому нраву, гафы в конце концов отнесли этот деликатес себе в подвал.

Половина из них очень скоро вылезла наверх, громко рыгая и хватая ртом воздух. Те, кто продержался до конца, выбрались из подвала чуть позже, осыпая язвительными насмешками своих товарищей с более слабыми желудками, хотя сами при этом выглядели достаточно бледными даже по меркам гаварниан.

— Послушай, Ульсак прекрасно знает, где находится наше убежище, так же как и представители других кланов, — сказал Элдин. — Через десять минут после того, как начнется фестиваль, мы окажемся в осаде.

— В течение нескольких недель мы укрепляли оборону, — возразила Мари. — Им придется бросить против нас целую армию.

— Мой господин дело говорит, — заметил Оиси.

Элдин кивнул своему главному телохранителю, приглашая его высказаться.

— Все действия Ульсака направлены на то, чтобы нас запугать. Он надеется, что мы, словно кролики, оцепенеем от страха, а он возьмет нас за уши и посадит в мешок. В этом и заключается смысл его утреннего послания и угроз, которыми он нас запугивал во время первой встречи.

— Так что же нам делать? — спросил Элдин.

— Перейти в наступление.

— Что ты сказал? — прошипела Мари. — Нас здесь всего лишь шестьдесят, а их целый миллион.

— Тем больше причин перейти в наступление, — сказал Оиси с лёгкой улыбкой. — Никто не будет ожидать от нас атаки, а наши действия всегда должны быть неожиданными для противника.

— За этими стенами мы можем продержаться до конца игры, — продолжала настаивать Мари.

— Они уже наверняка придумали способ добраться до нас, а ты не учла еще одно обстоятельство.

— Какое?

— Игра, как ты это называешь, закончится очень скоро, но это произойдет там. — Оиси направил палец вверх. — Здесь же, на поверхности, ситуация не изменится, и ты по-прежнему не сможешь добраться до небесной башни целой и невредимой.

— Но здесь есть еще одна проблема, — возразила Мари.

— Это… — начал Элдин.

— Твой друг Габлона.

Элдин лишь пробурчал себе под нос нечто неразборчивое. Независимо от их дальнейших планов Габлона оставался не поддающимся учету фактором.

В главный зал таверны вбежал Хидео, занимавший сторожевой пост у двери.

— К нам кто-то идет! — воскликнул он.

— Кого еще принесла нелегкая? — произнес Элдин, беззвучно выругавшись.

Он надеялся, что это не Аль-Шига с новой порцией "гниющего человека". Из таверны до сих пор не выветрился тошнотворный запах.

Он приблизился к двери и выглянул наружу.

По улице к таверне приближалась одинокая фигура, скользя от одной дверной ниши к другой и придерживаясь удлинившихся послеполуденных теней.

В силуэте было что-то знакомое. Элдин увидел, как незнакомец выскочил на середину улицы и ускоренным шагом направился в их сторону, а за его спиной появились новые фигуры.