Борис Долинго - Чужие игры

– Синг’сах! – поражённо выдохнул Валентин.

Раб, заметив людей, заверещал, завыл и, чуть не сбив Валентина с ног, бросился во внезапно открывшийся проём внутрь здания.

И тут в прихожей словно взорвалась бомба. Сверкнула вспышка, грохнуло, и капитана отшвырнуло к стене. Если бы не УЗК, от него мало бы что осталось.

– Кто стрелял? – прохрипел Валентин, пытаясь встать на ноги.

Из-за спины Шорина, которого, к счастью, не зацепило, выглянуло виноватое лицо Князя.

– Слушай, извини, братан, накладочка… Ей-богу, не в тебя стрелял! Видали того фиолетового парня? Вот, их всего трое было, и они прямо к вам направлялись. Двоих мы скрутили, а этот вырвался!

– Ладно… – пробормотал Валентин и кое-как принял сидячее положение.

Кажется, костюм самостоятельно ввёл ему стимулятор – в голове резко прояснилось, и боль постепенно стихла.

– Я в эту сволочь целился, – заверил Лобанов. – Я же не знал, что вы всё ещё прямо за дверями стоите.

– Почему покинул позицию? – рявкнул Валентин. – Веди наблюдение за домом и местностью! Возможно, уже поднята тревога!

– Ладно, ладно, Фантомас разбушевался … – Михаил исчез.

Валентин и Николай посмотрели на стену, где выстрел из деструктора пробил изрядную брешь прямо на месте двери, которую они безуспешно пытались открыть.

– Ну, обстоятельства решили дело за нас, – заключил Остапенко.

– Валентин, а ты в порядке? Можешь идти?

– Нормально, пока жив. Идём!

Остапенко с деструктором наперевес двинулся вперёд. Почти сразу же с той стороны они увидели останки Синг’саха. Беднягу просто продавило через пролом и расплескало, словно гнилой помидор – тёмно-бурые пятна покрывали всё вокруг.

«Осталось ещё двое, – мелькнула мысль у Валентина. – Они, конечно, тупые, но, может быть, смогут сказать что-нибудь новое о терминалах?»

Помещение за стеной оказалось овальным; влево вёл трубообразный проход, откуда вырывались разноцветные лучи, а по центру висела в воздухе и медленно вращалась вокруг оси конструкция, которой позавидовал бы любой сюрреалист. Она постоянно меняла форму и окраску, издавая при этом протяжные, но негромкие и всё время разные звуки. «Сирена? – подумал капитан. – Впрочем, сейчас это уже непринципиальный вопрос».

Стены украшали длинные гирлянды белых и светло-жёлтых вроде бы цветов, а по углам висели пятнистые лианы. В дальнем конце комнаты напротив входной двери высилась неширокая лестница, часть перил которой сбрило выстрелом. Белая крошка усыпала мягкое покрытие пола.

– Ну, тут должен быть этот терминал, а? – Шорин приблизился к конструкции, висящей в центре. – Вот это что за хрень, например?

Из внезапно смолкнувшей конструкции заклубилось нечто вроде тёмного газа, и Шорин опасливо отпрянул и задержал дыхание, опасаясь, не ядовитое ли это вещество. Но из газа почти мгновенно сформировалось нечто вроде чёрного тонкого щупальца, потянувшегося к старшине. Николай вскрикнул и отскочил.

– Не обижай его такими словами, – хохотнул Валентин. – Ему не нравится.

– Ты хочешь сказать, что…

– Почему бы и нет? Чем страннее что-то, тем больше шансов, что это именно то, что нам надо.

Капитан опустил деструктор, вынул Кристалл и подошёл к болтающемуся в воздухе щупальцу.

– Мы друзья, – сказал он. – Прими от нас, пожалуйста, вот это.

Щупальце чуть приподнялось, качнулось и отодвинулось.

– Ты слышишь нас?

Ответа не последовало.

– Может, оно ранено? – предположил Николай.

– Это случилось не по нашей вине, поверь, – обратился снова к конструкции или существу, Валентин. – С Синг’сахом произошло несчастье…

Он подошёл почти вплотную и попытался прикоснуться к пульсирующему полупрозрачному мешку в средней части конструкции, в глубине которого перемещалось по замысловатым траекториям что-то тёмное. Но снова никакой реакции не последовало – установка, казалось, потеряла всякий интерес к непрошеным гостям.

Шорин настойчиво предложил возвращаться и двигаться к Храму, но Валентин, движимый извечным любопытством, не мог не взглянуть, что делается в видневшемся трубообразном проходе. Тем более, что несколько минут у них в запасе ещё оставалось.

– Идёт, – кивнул Николай.

Они подкрались к коридору, вытягивавшемуся, словно труба. В нём вспыхивали разноцветные искры, плясали голографические узоры, а противоположный конец терялся в переливающемся мареве.

– Красиво, чёрт, – заметил Шорин. – Как на дискотеке.

Валентин покачал головой:

– Странно… Может, это и не коридор вовсе?

– Знаешь, Авван приказывал не заходить далеко внутрь, не стоит туда соваться. Вон, сзади есть обычная лестница наверх, чего тут думать?

– Подожди, я всё же попробую, – Валентин сделал шаг вперёд.

Его вдруг сильно дёрнуло, подбросило вверх, и Остапенко повис в воздухе, потеряв точку опоры. Одновременно его, словно на конвейере, потащило дальше.

– Стой, куда?! – услышал капитан вопль Николая. – Ах ты, хрен – меня тоже всосало, Валя!

– Хватайся за меня! – крикнул Валентин. – Нам нельзя разделяться!

– Это точно, – отозвался с натугой Шорин, которого как раз перевернуло вверх ногами относительно Остапенко.

Валентину наконец удалось ухватить напарника за ремень бронекостюма, и поскольку Николая развернуло, они очутились в позе, называемой «валетом» в самых разных контекстах.

– Как-то нехорошо получилось, тебе не кажется? – заметил Шорин.

– Да как тебе сказать… – Капитан, несмотря на сложность ситуации, усмехнулся и попытался перевернуться, но это не удалось. – Ладно, пока пусть будет так, не страшно…

Бледное пятно входа быстро скрылось за поворотом. Отсутствие верха-низа в этой невесомости неприятно дезориентировало.

Валентин предложил попробовать дотянуться до стены. Николай задергался, словно пойманная рыба, но у него ничего не вышло.

– Бесполезно, Валя, – натужно проворчал он. – Теперь я понимаю, каково космонавтам…

Их вдруг тряхнуло, развернув ещё на девяносто градусов – Шорин только выругался, – на мгновение люди почувствовали ускорение, а потом невидимая сила, создававшая невесомость, исчезла, и они погрузились во что-то мягкое, податливое, похожее на густое зеленоватое желе.

Сияние вокруг исчезло. Валентин отпустил напарника и попытался оглядеться, все ещё не решаясь встать, благо податливая масса вовсе не собиралась их засасывать.

Они очутились в комнате, имевшей форму куба размером примерно пять на пять метров. В полумраке сверху лениво падали волны нежно-розового света.

– Во, блин, русские горки! – ожесточенно забарахтался Николай.

Стены показались капитану покрытыми чем-то вроде войлока, и он подумал, не в психушку ли их поместили, тем более что вход в коридор таинственным образом исчез – момент, когда тот закрылся, Валентин пропустил.