Олег Шовкуненко - Звездная пыль калибра 5,56

– Если есть тюрьма, значит, должны быть и тюремщики, и заключенные. – Рутов постарался собраться и эмоциям противопоставить разум. – Кто одни и кто другие?

– Из того, что тюрьма находится на Агаве, следует, что она предназначена для харририан, – сделал заключение Лекомп. – А что касается охранников…

– Она с тобой не согласна, – не дал капралу до конца развить эту теорию Грабовский.

– Кто не согласна? – не понял Шарль-Анри.

– Система жизнеобеспечения наших боевых костюмов. Уже почти три минуты, как заросла дыра в стене. Нормальное давление и газовый баланс внутри сектора вновь восстановились. – Грабовский на глазах у удивленного Лекомпа снял с лица дыхательную маску. – Местная атмосфера абсолютно не годится для харририан. И знаешь, почему? Потому что годится для нас. Это наша атмосфера. Это атмосфера Земли.

Ян никогда не видел более жуткой и отвратной сцены. Такое даже в фильмах ужасов не показывают, а тут пришлось быть не только свидетелем, но и прямым участником.

– Все готовы? – Доктор Дэя обвела взглядом онемевших от нерешительности мужчин. – Обезболивающее уже подействовало, можно вскрывать.

– Давай! – Микульский подтолкнул Хорхе Мартинеса. – У нас осталось меньше часа.

– Вечно мне достается самое дерьмо, – проворчал каталонец, занося над Дэей зазубренный осколок от битой пивной бутылки.

– Давай! – на этот раз приказала уже сама Дэя.

– Эх! – Хорхе то ли застонал, то ли зарычал.

Под этот своеобразный боевой клич, он одним ударом вогнал самодельный нож в упругое золотистое тело женщины. Брызнула кровь, которая тонким ручейком заструилась по роскошному обнаженному боку.

– Вытирай, чего смотришь?! – рявкнул Мартинес.

– Режь быстрее! Ей же больно!

По тому, как побелело лицо лурийки, по багровому сиянию подкожных имплантатов Ян понял, что анестезия оказалась не так хороша, как на то они рассчитывали. Это же заметил и Хорхе. Он одним мощным рывком пропорол в теле Дэи глубокую борозду. Доктор застонала и выгнулась как дуга. Мужчины едва удержали ее сильное тело, которое отныне жило лишь одной первобытной болью.

– Тихо, тихо. Потерпи, милая. Ну, вот и все, уже закончили. – Ян промокнул густую черно-фиолетовую кровь куском своей нательной рубахи. Когда рана немного очистилась, разведчик, как перед глубоководным погружением, набрал полную грудь воздуха и запустил пальцы в глубокий надрез.

– Ну, что? Есть? Нащупал? – Нагира попытался помочь Микульскому раздвинуть края раны.

– А ну, не лезь, – не принял помощь Ян. – Уберите свои клешни. А то занесете еще какую-нибудь заразу. Вон, глядите, к вашим клейким пальчикам уже успела прицепиться всякая гадость!

Нагира хотел обидеться, но поляк не позволил ему такой роскоши.

– Внимание, собрались, я, кажется, нашел.

Ян аккуратно извлек из-под ребра женщины небольшой полупрозрачный цилиндрик. Сантиметров восемь-десять, не больше. Он был сделан из голубоватого пластика. Когда разведчик протер приборчик от крови, внутри стал виден пульсирующий желтый огонек.

– Это он и есть? – Ян обратился ко всем присутствующим.

– Он и есть, – подтвердил инженер первой лиги, а Дэя, обессиленная болью, просто молча кивнула.

– Хорошо. – Микульский потянул за цилиндрик. Вслед за ним из бока лурийки показался пучок разноцветных сверхпроводников.

– Режь провода, – приказал Ян Мартинесу.

– Чем?

– Стеклом.

– Как стеклом? Они же…

– Дурак, это не металлические провода. Режь, я сказал!

– Остановитесь! – Нагира не позволил Хорхе совершить ошибку. – Вы можете закоротить полюса, и тогда произойдет взрыв.

Вот это да! Атомная батарейка словно обожгла руку разведчика. Ощущение такое, будто держишь ядовитую змею. Одно неверное движение… и смерть.

– Что же нам делать? – Микульский держал источник питания, словно сапер взведенную мину.

– Дайте мне.

Нагира все-таки дорвался до работы. Он смело переломил светящийся цилиндр на две части. Один, больший кусок, в котором продолжал биться мигающий светлячок, упал на трехпалую ладонь харририанина. Второй, меньший, остался болтаться на кровоточащем боку Дэи.

– Вот и все. – Нагира повертел перед носом Микульского заветным источником энергии.

Действительно, все! Нам конец! Ян с ужасом заметил, как изменилась частота биения огонька. Она нарастала с каждой секундой, ускоряясь, словно аллюр пришпоренной лошади. Цилиндрик начал менять цвет и нагреваться. Из голубого он превратился в белый, а с секунды на секунду грозил приобрести угрожающий кроваво-красный оттенок. Нагира охнул и в ужасе выронил взбесившийся атомный аккумулятор. Прибор не успел долететь до пола. Его в прыжке подхватил Микульский. Тренированные рефлексы разведчика не дали атомной гранате разорваться у ног «головорезов».

– Ложись! – завопил Микульский, замахиваясь для броска.

В последнее мгновение в мозгу поляка сверкнула авантюрная идея. Не пропадать же добру, в самом-то деле? С этой мыслью Ян швырнул пылающий, словно огонь, источник питания прямо в бронированную дверь.

От взрыва пошатнулись стены, а всех приговоренных к смерти за компанию с грудами мусора и отбросов зашвырнуло к самому соплу плазменной горелки. Какое-то время Микульский лежал неподвижно. Солдату было очень сложно поверить в то, что он еще жив. Но когда все же прозрение снизошло, Ян запаниковал. Взрыв не остался незамеченным. Монотонный вой сирены слышался даже здесь, за толстенными стенами камеры сжигания. Ясно, как божий день, – с минуты на минуту сюда нагрянет охрана. Разведчик столкнул с себя бездыханное тело Эр-рика и, шатаясь, поднялся на ноги. Темно. Освещение в камере вырубилось. Воздух наполняли пары какой-то едкой дряни. Ян постарался не думать о том, что пары эти радиоактивные и смертоносные. Тяжело переставляя ноги, он поплелся к источнику тусклого света, который единственный напоминал, что этот обожженный, прогорклый мир еще не ад.

Кусок двери, в который угодила импровизированная граната, отогнуло взрывом. Именно из него и струилось то призрачное сияние, которое привлекло внимание Микульского. Опустившись на колени, поляк протиснулся в щель. Голова, плечи, торс… фух, слава богу, пролез!

Ян прыгнул, как только его ноги нащупали опору. Это не был прыжок дикой кошки, скорее так прыгают бегемоты, близко и грузно. Однако у оглушенного взрывом охранника аналогичный трюк получился еще хуже. Микульский первый овладел винтовкой, а припозднившийся морской пехотинец нарвался на пинок ногой, которую лежавший на полу поляк предусмотрительно поднял вверх. После мощного удара в пах американец как-то сразу осел. Чтобы закрепить успех, разведчик поднялся с пола и, кряхтя, нанес еще пару ударов. Бил так… для страховки, а совсем не для того, чтобы убить. После морунгов уж очень сложно увидеть в людях врагов. Противник распластался на полу рядом со вторым бездыханным телом. Его компаньону не повезло. Очевидно, в момент взрыва он стоял, облокотившись на запертую дверь. Взрывной волной его отшвырнуло головой вперед, и морпех оставил свой кровавый автограф на бетонной стене.