Михаил Черных - Невозвращенцы

— Все преданные мне ханы приведут свои орды, — тут же ответил Твердило.

— Еще для первой атака нужна тяжелая конница — это уже к Суздалю и Новогороду.

— Я приведу свои дружины, и большую и младшую. Десять сотен тяжелой конницы я наберу, — подумав ответил суздальский князь.

— А я приведу свои дружины, да и купцы свои рати подрастрясут. По два-три доспеха передние оденут, им не сражаться — им до стрелков главное дойти — а там уже сабельками погулять, — ответил Любослав.

— Хороша мысль, мои тоже так поступят, — добавил Всеволод. — Еще по тем местам речка течет на север, кабы не ушли по реке… Да и попали они сюда по реке, как сказывали языки. Значит и оконце там на севере где-то.

— Я понял тебя, приведу ушкуйников — они корабли свои волоком перетащат да в речку ту, у истоков спустят. По реке никто не уйдет, да и вниз быстро спустится получиться. Сколько?

— Я думаю 10–15 средних ушкуев с нарядом обычным будет хорошо.

— Пятьдесят! — такое число, названное волхвом повергло в шок.

— Такого числа для захвата десятка баронств хватит! — пришел в себя Любослав.

— Запас карман не тянет, как вы знаете, князья. Да и способ быстро перекинуть десять сотен воинов будет. Не забывайте — места те болотистые, войско уйдет на север, а обратно, коли нападут вороги, как быстро вернуться? Тут то и ушкуи будут по месту. Да и тянуть их зимой по льду гораздо легче, чем летом — по волоку.

— Но они смогут участвовать в бою не раньше лета, или травеня минимум!

— Может и раньше — лед то идет к устью от истока, и мы также пойдем — так деньков десять и выиграть можно. И все равно раньше травеня мы не можем начать битву. Цветень и березень — там все одно большое болото. А до конца зимы войска не успеют собраться, а если и успеют, то возвращаться им придется долго — по грязи, в которую превратит таянье снегов все дороги.

— То есть, ты волхв предлагаешь начать битву в травень?

— Да.

— Поддерживаю, — откликнулся Всеволод. — Окружные страны пока сеяться будут, да и в грязи вязнуть — не нападут. А после — уже мы успеем воротиться.

— В третьих, раз просят подмоги новогородцы, то на них накладывается кормление всех собранных сил, — продолжал волхв, и все повернулись к князю Любославу. Никто не хотел заниматься снабжением общего похода из своего кармана.

— Купечеству это не понравиться, но они согласятся, — помолчав сказал Любослав.

— Вот и хорошо. Решено. Супротивники есть? — спросил у князей волхв. Молчание. — Ну и хорошо. Значит на конец травеня и молиться все будут. Есть еще что, мы запамятовали?

— Кто воеводить будет такой армией? — спросил Всеволод.

— Тут просто все, — ответил волхв. — Мы собрались у великого князя Словенского Твердило, он и будет воеводой общим. Все согласны? Добре. Это все?

— Хм… — начал Любослав, — а хватит нам сил?

— 200 сотен степной конницы, 20 сотен тяжелой, 50 ушкуев — это еще 20 сотен судовой рати… Почти три тьмы [42] Тьма — древнерусская единица счета, 10 тысяч. воинов! Да таких сил хватит на захват Итиля! — возмутился Твердило.

— Толи запамятовал Всеволод, то ли его прознатчики так и не выведали, но в бою том, с находниками, один из лучших воинов князя, воин Перуна, пустил Княжью Стрелу.

— И что?

— А то, что князь их, или как они его называют, Полковник — по названию его дружины, естественно получил эту стрелу в сердце. Да вот уже через месяц он ходил спокойно…

— Что?! — вскочили все князья. — Не может быть!

— Может. Мои прознатчики говорили, что Полковника только ранило, хоть и сильно — но лекари его выходили. А вот его преемник и ответственен за разбой в наших землях — он и его дружина сожгла город. Но это не главное. Само то, что он выжил после княжей стрелы. Вы разумеете меня?

Это было уже серьезно. Каждый из князей знал, что такое Княжья Стрела. Только лучший боец — Избранник или Воин Перуна маг пустить такую. Только одну такаю, после чего валился без сил и был при смерти еще сутки, а некоторые и заступали за грань между явью и навью. [43] То есть умирали. Но стрела эта летела далеко — хоть одни перестрел, хоть десять, и попадала точно в сердце князя или воеводы вражеского. Защитить от нее не могла никакая броня — хоть три куяка надень — все равно в щель попадет. Только божье длань могла защитить от такой стрелы. От такой стрелы мог не спастись волхв-избранник или волхв-воин, князь, за которого его княжество молится, либо чудо, то есть прямое вмешательство божественное.

— Спасибо, брат мой, что поведал нам это. Вовремя, — первым пришел в себя волхв. — Тогда ты действительно прав. Может над ними божья длань лежит, а это гораздо страшнее для нас. Только еще чужих враждебных Богов нам не хватает. Вы знаете, что наши Боги сильны на столько, что позволяют молиться своим детям и другим богам. Другое поведение — знак слабости. Но если другие Боги враждебны их детям, то таким Богам нет места на нашей земле, как нет места Кровавому Богу краснокожих. Если находников защищает неизвестный Бог, или Боги, и боги эти хотят нашей крови, одно то, что они продали нам наших раненых, говорит об этом, то война будет тяжелой. Я придаю этой войне статус Святой. И теперь каждый волхв, воин, землепашец или холоп должен принять в ней участие.

Опешившие князья еще долго сидели молча.

— Хм… а может не следует такие серьезные силы привлекать? — первым переспросил Любослав. — Все же посев скоро, и работы у крестьян полно. Да и остальных с места срывать…

— Не обязательно принять в ней участие мечом. Крестьяне — обязаны кормить, воин — биться, волхв — лечить и молиться. Молиться, кстати по этому слову, будут обязаны все. Быть может, так мы сможем перемолить силу нового Бога…

Хурал закончился и все князья разошлись по своим делам. Любослав и Всеволод, которые были много старше, разъехались по своим княжествам срочно собирать войска. Молодые Лихомир с Ольгой и, естественно, Твердило — он был у себя дома, никуда не поехали. Киевский посланник отправил с доверенным гонцом своему отцу весть о результатах Хурала с просьбой собирать войска а сам, по приглашению великого князя Словенского остался в гостях.

Первым делом Твердило велел «собрать на стол» и приставил к Ольге своих теток да бабок. За последующим пиром Лихомир, как почетный гость седел одесную, а Ольга, как будущая жена (женитьбу хоть и отложили, но совсем от нее князья не отказались) ошую. Кстати, расспросив еще до пира Ольгу о ее приключениях, князь Симеон Тягиляев был с благодарностью отправлен обратно в свое княжество, от Ольги подальше, отчего тот был совсем не в восторге.

Сидящий на пиру Твердило, несмотря на то, что приходилось возглашать и отвечать на здравицы пил очень мало. Его одолевали тяжкие думы. «Конечно, приятно то, что меня возгласили воеводой Святого похода. Но по силам ли это мне? Теперь от меня зависит не только судьба моей дружины, не только мое княжество, но и будущее всех росов. Ведь коли ошибусь я, погублю армию — то как волки накинуться все на княжества. А долго ли смогут оборонять ополченцы, которые от сохи только от матерых нукеров ордынских? Или от закованных в полные железные доспехи лыцарей немецких?… Тяжесть то какая…».