Лин Картер - Поиски Каджи

Эмбар оказался скоплением грязных хижин и зловонных улочек. Здесь полным-полно было развалюх — домов с упавшими стенами, а посреди города раскинулись съеденные временем руины гигантской цитадели. Некогда тут располагался форпост гигантской Орды, завоевавшей полмира, но это происходило многие века назад, когда Чемедис — Город Королей был еще молодым, богатым и могущественным. Путешественники знали, что эти времена давным-давно миновали, и хотя остатки Чемедисской орды обитали в полуразрушенном, полупустом метрополисе — Чемедисе, лежащем в многих лигах к востоку, эта часть древней империи с годами пришла в упадок.

Путники нашли в Эмбаре постоялый двор, где они смогли остановиться и дать отдохнуть лошадям. Однако, несмотря на подробные расспросы, никто ничего не знал о путешественниках, которые проехали тут в начале зимы. Юноша и колдун задержались с отъездом. Каджи ходил угрюмым и печальным, Акфуб — унылым. Оба они никак не могли решить, что же делать дальше. А потом случилось непредвиденное.

Конечно, торговые караваны до сих пор использовали великую Чемедисскую дорогу. Великий путь пересекал почти весь континент, и почти год занимало путешествие от молодых королевств Запада к древним, полуразложившимся империям Востока. Не существовало пути лучше, чем мощеная дорога, проложенная в золотые дни первой и самой могущественной орды Джа Чэнса.

Некоторые караванщики напоминали Акфуба. У них были желтая кожа, черные косы и раскосые глаза. Долгими вечерами на постоялом дворе старый колдун разговаривал с местными жителями, и однажды вечером он пришел к Каджи, дрожа от волнения.

— Тут рассказывали одну странную историю, которая одному незаметному человечку показалась очень интересной, — выпалил он на одном дыхании. Его раскосые глаза блестели от скрытой радости. Каджи попросил его рассказать подробнее.

История оказалась туманной, и смысл ее то и дело ускользал от варвара, но в ней упоминалось то, от чего глаза Каджи вспыхнули. Далеко на востоке, где живут ослабевшие и безвольные потомки завоевавших землю в древности Джа Чэнсов, материализовалось таинственное, неизвестное ранее существо. Оно быстро обрело невероятное влияние. Никто не знает ни историю Безымянного, ни того, из какого дальнего уголка мира явился Гаизанд, но он утверждает, что он — мессия, явившийся для того, чтобы пробудить слабую, апатичную и разложившуюся орду, повести их к золотым дням великих созиданий.

Старые чемедисские пророки век за веком нашептывали о том, что придет мессия — Пророк в Маске, который вновь поднимет воинов и поведет потомков Джа Чэнса на завоевания трона. А Камон-Фаа, Бог братства Наездников, даст им магическую силу. А теперь пророчество сбылось!

— И когда же этот Пророк в Маске появился в Чемедисе? — нахмурившись, спросил Каджи.

Акфуб ответил, и юноша-воин быстро подсчитал. Время появления мессии примерно совпадало с тем временем, когда Шамад должен был бы появиться в Чемедисе, если, конечно, он все время быстро ехал на восток, а не повернул назад к Кхору. Мудрый авантюрист, потеряв один трон, наверняка, попытался бы занять другой.

— Подозреваю, что это именно он, — пробормотал юноша. — Но есть ли, кроме совпадения времени, еще какая-то причина подозревать в Пророке в Маске Шамада?

Акфуб кивнул.

— В доказательство избранности и колдовской силы пророка везде сопровождает ручной раб-демон… Змеиный Демон, как его называют… Яакфуюл — караванщик, который рассказал мне об этом, сам видел странное, адское чудовище, которое он с дрожью описал как неуклюжее, похожее на человека и покрытое синей чешуей…

— Замог! — воскликнул Каджи. — Это должен быть он!

Акфуб кивнул. Улыбка заиграла на его губах.

— Так подумал и один незначительный человечек, — промурлыкал он.

Воодушевленный тем, что Шамад нашелся, Каджи стал ломать голову над тем, как добраться до своего врага во дворце Джа Чэнса. Однако с этой проблемой он столкнется лицом к лицу, только когда доберется до Чемедиса. Предположение, что Пророк в Маске из Камон-Фаа и Шамад Самозванец — одно и то же лицо, казалось уж слишком логичным, и необходимо было как можно скорее отправиться в Чемедис.

Акфуб договорился о том, что он и его друг поедут с его приятелем-земляком, Яакфуюлом, караван которого отправлялся на восток по главной Чемедисской дороге и должен был остановиться в городе Джа Чэнса перед тем, как отправиться дальше на восток, а потом на север королевства. У путешественников осталось мало золота, но Яакфуюл, мог заплатить колдуну за толкование предзнаменований и поручить Акфубу отгонять от каравана злых духов. А молодому воину, ловко орудовавшему топором и мечом, караванщики были всегда рады, так как к востоку в холмах обитало много бандитов, промышлявших набегами на редкие, но богатые торговые караваны. Так что вскоре серым и унылым утром маг и юноша-кочевник покинули маленький городок Эмбар.

Караванщик был толстым, сонным. Он путешествовал в удобном экипаже, который тащили маленькие мохнатые лошадки восточных равнин, и не только из-за любви к комфорту, а потому что был слишком жирным для путешествия в седле. Каджи мало разговаривал с торговцем, относившимся ко всем с брезгливым презрением. Для него все жители молодых королевств Запада, включая кочевников равнин, вроде народа Каджи, были лишь чуть лучше дикарей, не имеющих ни культуры, ни истории. Но Акфуба часто приглашали насладиться сказочным гостеприимством купца, и потом он, покачиваясь, возвращался в маленькую палатку, которую делил с Красным Ястребом, с каждым разом напиваясь все сильнее и сильнее. Яакфуюл потреблял крепкий спиртной напиток, хорошо известный на Востоке, но совершенно неизвестный на Западе. Этот крепкий напиток делали из фруктового вина, и он быстро пьянил.

И вот в один из вечеров, когда Акфуб выпил немного больше, чем хотел, Каджи показалось, что он, наконец, придумал подходящий план. Молодой воин часто думал об огнегривой девушке, Тьюре, и тайне, окружавшей ее, загадке ее настоящего происхождения. Он знал, что колдун знает или подозревает о секрете девушки, хотя старик скрывал все от Каджи и ничего не рассказывал. Одной холодной ночью ранней весной, когда они ехали с караваном уже недели две, Акфуб вернулся в их палатку очень сильно набравшись. Каджи завел с ним разговор и постепенно свел его к обсуждению Тьюры и ее удивительного знания искусства лечения, которое она продемонстрировала, когда он болел, находясь на грани между жизнью и смертью от ужасных ран, полученных в лагере подлых цыган.

— Очень странно, что принцесса крови знает, как заботиться о раненом, и может проделать это с таким искусством, — проговорил он, когда говорливый колдун заговорил о Тьюре.