Рейнольд Май - Дело Альбатроса

Тебе не снится. То, что ты видишь здесь, Масако-сан – гордые останки «Громил Риммера», одного из лучших подразделений наемников всей… ну, половины бескрайней провинции Ко вентри. Если уж на то пошло. А точнее, «Громилы» были одной из тех частей, что существуют два-три года, после чего бесследно исчезают. Но оборудование у них было великолепное, – он сделал руками широкий жест. – Мы в этом сами можем убедиться. Потом, как выяснила агент Мальм, «Громилы» распались в основном потому, что Содружество под руководством архонта Дженнифер брал с них больше за ремонт и обеспечение, чем платил им же по контрактам.

Архонт Дженнифер? – Масако в изумлении отступила на шаг назад, – Это что же получа ется, эти мехи стоят здесь более сорока лет?

Так и есть, – кивнул он. – После того, как подразделение по уши влезло в долги перед Содружеством, мехи были конфискованы и законсервированы здесь. Большинство наемников смирилось с судьбой и записалось в ЛВС, чтобы получить свои машины обратно – так же, как, скажем, «Безумные Шляпники» примерно в то же время. Но Риммер был слишком упрям для подобных вещей. Он настаивал на том, что найдет необходимые деньги где-то на стороне и выкупит мехи. И он поклялся, что как только сделает это – порвет все отношения с домом Штайнеров.

Масако поджала губы.

– Дай-ка угадаю. Он не собрал денег, – она побрела между машинами и Гарри последовал за ней. Они прошли мимо мощного «Скорпиона», простершего четыре свои насекомообразные ноги до самой стены ангара.

– Как минимум, непохоже на то, правда? Кроме шуток: о нём и его людях никто никогда больше ничего не слыхал. Даже ЛРК не знает, что с ними случилось.

Это заставило Масако удивленно поднять брови. Гарри мог ее понять: Лиранский Разведывательный Корпус весьма ревностно отслеживал передвижения военных, питающих антипатию к дому Штайнеров.

Кто знает – может, он ещё где-нибудь пытается собрать деньги на выкуп своих мехов. Хотя, конечно, с каждым годом это становится все более невероятным. Вряд ли он еще когда-нибудь появится. Так или иначе, но эти машины собрали здесь… и забыли о них.

Похоже, забыли напрочь.

Совершенно верно, – засмеялся Гарри. – Собственно, этой амнезии поспособствовал один наш друг, который успел нам уже помочь и в других вопросах. Ты с ним еще познакомишься – Джим Фитцпатрик из ВР. Когда Делкорд превратился в мехоненавистника, он приказал за глушить и обезвредить все боевые мехи ЛВС на Мэгоне, но эти шесть не принадлежат ЛВС, поэтому приказ на них не распространялся. И когда Джим нашел упоминание о них в одной из баз данных, он просто стер эти файлы и все упоминания об их существовании. Так что, если спросить в мэгонской администрации – эти машины попросту не существуют.

Масако постучала по красной лакированной поверхности «Виверна».

– Удивительно. Могу поклясться, что тут что-то есть. Но если администрация так считает…

Гарри ухмыльнулся.

– На счастье для нас. Делкорд производит чипы с «эффектом Альбатроса» в лаборатории, расположенной в его резиденции, которую несколько лет назад приказал построить для одного теха, желавшего всего лишь улучшить систему управления мехом. Очевидно, что-то у него пошло наперекосяк и вместо этого он обнаружил «эффект Альбатроса». Нет никаких указаний на то, что где-нибудь имеется еще одна лаборатория, в которой могли бы производиться чипы с вирусом, так что мы непременно должны уничтожить эту. А так как она находится в бункере – нам нужны мехи.

Масако кивнула.

– Понимаю, – она огляделась, – «Уорхаммер», «Орион», «Тандерболт»… Этого должно с лихвой хватить на один-единственный бункер, – она заколебалась. – Насколько он старый?

Гарри успокоил ее.

Он был построен ещё до изобретения боевых мехов. Проблемы не составит. Предполагаю, хватило бы одного-единственного меха.

При условии, что он не попадет под действие «эффекта Альбатроса». Я склонна предполо жить, что на Мэгоне Делкорд оборудовал этими чипами все свои танки.

Само собой, – кивнул Гарри. – Поэтому все должно быть сделано «на глазок». Никаких сенсоров, пассивных или активных, никакого автоматического захвата цели. Только телеопти ка. Так, как ты действовала на Людвигсхафене до того, как заработали сенсоры на твоем «Фе никсе». Так что один из мехов в любом случае поведешь ты. В конце концов, ты уже один раз попала, пользуясь исключительно глазомером. Так что неподвижный бункер не будет для тебя проблемой.

Она засмеялась.

– Ну, чтобы попасть в бункер, я вам не понадоблюсь. Для этого особых талантов не требу ется. Он же не может сбежать, – Масако вдруг посерьезнела. – Я больше беспокоюсь о танках.

Может так получиться, что на двухсоткилометровом пути до Тупана мы встретим экипаж, с которым мы с Акимом служили на Людвигсхафене или летели сюда на «Голубе Свободы». А если даже нет – мне бы не хотелось стрелять по лиранцам.

Гарри мог понять ее замешательство. В конце концов, Масако находилась в собственной стране и экипажи танков, которые преградят ей дорогу в Тупан – её земляки. Не говоря уже о том, что каждая боевая машина, которую она повредит при исполнении этой миссии, не сможет помочь Лиранскому Содружеству защититься от внешних врагов.

Прыжковый корабль Синдиката, на который наткнулись по дороге Масако и Рыбак, был недвусмысленным напоминанием о том, что в космосе не существовало настоящих фронтов и враг мог напасть где угодно и в любую секунду. И только въевшееся в костный мозг нежелание команд прыжковых кораблей лететь от одной необжитой системы к другой, опасаясь полной беспомощности в случае неполадок, предотвращало десанты Лиги или куритян даже в глубину протектората Донегол.

– Мы постараемся, чтобы мехи не были обнаружены как можно дольше. Кроме того, танкис ты тоже не дураки. Если они увидят, что боевые мехи не поддаются на «эффект Альбатроса», то они, скорее всего, подумают дважды, прежде чем открыть огонь.

Его коллега остановилась возле «Уорхаммера».

– Вот этот. Я его беру. Назову его «Рыбак». Аким это заслужил.

Гарри кивнул. За обедом Масако рассказала ему, как Баликчи дрался в АКИ против Синдиката.

Она смерила взглядом свой мех.

У нас есть время нарисовать здесь штайнеровский кулак? – спросила девушка. – Не поме шает показать танкистам, что они тоже собираются стрелять по своим.

Конечно. Мы тут сегодня так или иначе только потому, что должны были ознакомиться с матчастью. Акция должна быть еще на пару дней отложена. Мы ещё не всё подготовили.

Кроме того, само уничтожение лаборатории – это ещё не все, – напомнила Масако. – Ма шины можно заменить, если знаешь, как и что они должны производить. Нам нужен этот тех.