Дмитрий Новаш - Оракул Чернобыля

— Рука? — я совсем забыл о том, что у меня ранена рука, и только после напоминания вспомнил о ней, — да нормально, не болит и функционирует отлично. Только вот ощущение какое-то странное, будто она из стали отлита.

— Ну, это нормально значит, мазь начала действовать, — Сифыч с аппетитом вкушал, сух паек, — ты перед выходом еще обезболивающего вколи, не помешает.

Мы поели, привели в порядок оружие, я присоединил обратно к автомату оптику и зарядил пустые магазины патронами. Затем я еще раз проверил свой защитный комбинезон, заклеил две ранее пропущенных дырки на левом предплечье. Проверил функционирование системы фильтрации воздуха, которая на поверку оказалась исправной, и смыл остатки крови с костюма. Вколол себе еще одну дозу обезболивающего, от которого получил немалое удовольствие в виде легкого головокружения и волны приятного тепла расплывающегося от руки по всему телу. Сифыч в это время подгонял свое оборудование. Он, наконец, расстался со своим плащом, упаковав его в рюкзак, и большую часть времени возился со своим ПДА. Он настроил между нами канал связи на коротких волнах, который действовал на расстоянии в пятьдесят метров, и позволял общаться между собой с помощью гарнитуры встроенной в наши костюмы.

После всех приготовлений и проверок Сифыч скомандовал выдвигаться, и мы отправились в дорогу. Лес закончился, и наш путь лежал через холмистую долину, над которой свинцовым одеялом распласталось мертвое небо зоны. Не было и намека на присутствие желтого диска солнца в ядовито свинцовом небе, и сознание упорно отрицало его существование вообще. Создавалось ощущение, что солнца здесь никогда не было, да и быть не могло, и если бы случилось чудо, и оно каким либо образом засияло на мертвом небе, то кроме насмешки и ощущения неуместности оно вряд ли бы вызвало какие либо чувства у случайного путника.

Сифыч прокладывал нам безопасный маршрут старым методом болта и гайки, а мне оставалось, лишь идти по его следам не отклоняясь ни на шаг и периодически просматривать тылы.

Мы двигались на восток. Я взял автомат и на ходу просмотрел в оптику окрестности. Впереди, кроме невысоких холмов с редкой растительностью в виде кустов и одиноко стоящих деревьев рассмотреть ничего не удалось, я отложил это занятие до момента, когда мы поднимемся на ближайший из холмов. С южной стороны от нас густой стеной стоял злосчастный лес, в котором мы чуть не лишились жизней, было видно, что наши пути расходятся в разных направлениях и от этого факта я не очень расстроился, ибо возвращаться в этот лес не было никакого желания. Единственный ориентир, который удалось рассмотреть, находился с севера. Это была железнодорожная насыпь, которая находилась примерно в трех километрах от нас. Она доходила в высоту до шести метров, и если бы не холм, который закрывал обзор, то можно было бы полностью рассмотреть железнодорожный мост, который из-за холма был виден всего лишь на одну треть. Еще с севера у железнодорожного моста, угадывались очертания крыши какого-то строения, но вскоре все видимые ориентиры закрыл собой холм, к которому мы вскоре приблизились.

Я ожидал, что мы заберемся на ближайший холм, который доходил высоты в пятнадцать метров, с диаметром у подножья в сто пятьдесят, и уж оттуда я рассмотрю все подробнее, но мой напарник решил по-другому, и мы начали огибать его с правой стороны. Возможно, Сифыч придерживался древней мудрости о том, что умный в гору не пойдет, а умный гору обойдет, а возможно на то были какие-то другие причины неизвестные мне.

Мы огибали холм с правой стороны. По дороге нам встретились две аномалии, которые даже я смог определить по характерным признакам. Не знаю, что я ожидал увидеть за холмом, но как только мы его обогнули, перед нами вырос очередной такой же, безжизненный холм. Мы обошли еще три холма, и все с правой стороны. Складывалось впечатление, что Сифыч специально избегает насыпи с железнодорожным мостом, и таким способом передвижения сторониться ее. Мое любопытство взяло верх, и я обратился к Сифычу:

— Сифыч, а что там?

— Где там? — не понял меня сталкер.

— Там, за железнодорожным мостом.

— Там свалка, — коротко ответил сталкер.

— А что мы ее так усердно обходим эту свалку? — я оглянулся назад, как предписывали мне мои обязанности замыкающего, позади нас никого не было.

— Смотри, какой мнительный, — Сифыч посмотрел в ПДА, но разговор не закончил, — свалка, это некогда безопасный район зоны, который всегда контролировали свободные сталкеры, и через который лежит относительно безопасный путь в темную долину, так вот сейчас ее держит крупная бандитская группировка, и отстреливает всех, кто не желает платить за проход. Ты желаешь им заплатить?

— Как то не очень, — честно признался я.

— Ну, вот и я не хочу, поэтому мы и обходим ее, и идем в темную долину через болото, — продолжил свой рассказ Сифыч, — все понятно?

— Почти, — я все же не понимал всю картину до конца, — а зачем тогда держать свалку, если ее можно обойти через болота? Какой дурак тогда им будет платить?

— Правильный вопрос, — сталкер негромко хмыкнул про себя, — дело в том, что через болото могут пройти лишь единицы из всех сталкеров зоны, теперь ясно?

— Ясно, — в принципе я не сомневался, что Сифыч знает, о чем говорит, но от этой информации мне стало немного жутковато, — а что там на болотах?

— А кто его знает что там, тот, кто узнал, уже никому не расскажет, — Сифыч все больше сгущал краски, и я не мог понять шутит он или говорит правду.

— И что мы туда пойдем? — мой голос предательски дрогнул.

— Пойдем, пойдем, — Сифыча забавляла ситуация, — да ладно не дрейфь, я уже там бывал, ничего особенного, главное секрет знать, и ничего страшного не произойдет. Звери как звери, лишь бы на лешего не нарваться.

— На лешего? — Сифыч добился, чего хотел, и я реально начал задумываться о том, как бы договориться с бандитами на свалке, — это еще что за зверь?

— Узнаешь, придет время, — Сифыч остановился, — это еще что такое?

К этому моменту мы обошли еще один из холмов близняшек, и перед нами открылась воистину удивительная картина. Мы стояли перед стеной из глины, песка и камней тянущейся в обе стороны до горизонта. Она как бы вырывалась из земли, и чем-то напоминала большой каньон, только в уменьшенном варианте, где мы находились на дне этого каньона. Походило на то, что произошел сдвиг титанической плиты, но в миниатюре, как будто бы та часть земельной плоскости, на которой стояли мы, осталась на месте, а другая, ровным разрывом поднялась на десять метров выше. Зрелище завораживало своей целостностью, но больше всего удивляла та геометрическая прямолинейность, с которой стена вырвалась на поверхность, как будто ее под линейку вырезали.