Андрей Левицкий - Джагер

— Как?! — Атаман чуть не выронил шкатулку, стиснув распятие на груди.

Рут спокойно выдержал его взгляд.

— Сейчас доставят тело. Мертв Владыка, — сказал жрец. — Вместо лица — мясо…

— Что ты несешь? Кто посмел?! — прогудел Ильмар, разворачивая коня.

Вперед шагнул Калеб, взял под уздцы жеребца атамана, похлопал по шее.

— Жрец правду говорит, я сам видал в фургоне мертвяка.

Медведковские притащили седобородого пленного, поставили на колени перед Ильмаром, сами отступили на полшага, придерживая раненого за плечи.

— Босх… — выдохнул атаман.

— Контужен он, — сказал Прохор. — Не слышит.

Седобородый начальник стражи бессмысленно смотрел в одну точку, лицо и волосы его было в пыли, из ушей сочилась кровь.

Молча подошел Мирч Сельмур. Он приволок за шиворот монашка, бросил на мостовую. Послушник скрючился рядом с Босхом, подтянув ноги к животу, закрыл лицо руками и тихо завыл, вздрагивая и всхлипывая.

— Кого еще живым захватили?

Ильмар, глядя то на Босха, то на монашка, пытался решить: который из них тот, кто ему нужен? Начальник стражи слишком стар, но всегда был близок к Владыке; Гест, как всегда, прост и хитер, спрятал джагера под личиной телохранителя, а в окружении никому невдомек, что такой человек в Храме имеется…

— Перебили остальных, — доложил Прохор.

Хотя зачем Гесту джагер, который всегда на виду. А начальник стражи фигура заметная в Храме, не с руки ему отлучаться по тайным поручениям. Нет, Босх- это Босх. Ильмар уставился на скулящего монашка. А вот мальчонка вполне подходит на роль джагера. Потащил же его Гест зачем-то в поход…

Подкатила повозка, запряженная манисом, с передка спрыгнул Коста. Рэм остановился в стороне, почесав рубцы на правой щеке, кивнул Калебу.

Ильмар обвел отрешенным взглядом площадь, потом посмотрел на шкатулку в руке, сдвинул брови.

Только сейчас Калеб заметил, что на правом мизинце атамана появился перстень с печаткой.

— Атаман Крест, — начал Коста, — может, брат Рут нам события изложит?

— Сначала этих двоих, — Ильмар кивнул на Босха с послушником, — уберите с глаз долой. В обоз их, к лекарю, пусть в чувство приведет обоих. Глаз с них не спускать, охранять!

Медведковские поставили Босха на ноги, подняли за шиворот монашка и потолкали прочь.

— Теперь говори. — Атаман повернулся к Руту.

Жрец взглянул на Косту и начал:

— Еще в Москве, как с Храма процессия выехала, на 1еста покушение было.

Он снова покосился на Косту, и тот произнес:

— Атаман Крест, это не наших рук дело. Вмешалась другая сила.

— И чья же? — спросил Ильмар

— Не ведаю. — Коста пожал плечами. — Может, вам что-то известно?

Атаман покачал головой и перевел взгляд на Рута.

— Продолжай.

— Гест всю дорогу без памяти был, его огнем пожгло сильно. А когда к Разлому подъехали, я с небольшим отрядом в поселок Южного братства переправился. Только на поселок тот мутанты напали.

— Мутанты? — сказали почти все одновременно.

— Да. Дома все сгорели. Платформа нефтяная на дно Разлома слетела и мост обрушила.

Калеб задумчиво посмотрел на холмы к югу от долины. Их склоны начала затягивать блеклая пелена. Ильмар обернулся и приказал Рэму:

— Скачи до Хэнка, он в обозе сейчас. Пусть на холмах посты расставит.

Рэм отцепил с привязи лошадь Калеба, бросил повод и поскакал через площадь.

— Как мутанты целый поселок топливных истребили? — сев прямо, серьезно спросил Ильмар. — Они ж тупые, лыка не вяжут, в мозгах плесень. Как? Калеб, что скажешь?

Охотник, прихрамывая, подошел к своей лошади, подтянул стремя и забрался в седло.

— Средь них и смышленые родятся. — Он снова взглянул на холмы. — Куда умней людей бывают. На Крыме цельными племенами кочуют. Торговлю ведут…

Коста закивал.

— Да, — сказал он. — В подвалах Лавры таких трое сидит. От людей почти не отличить. Разве что цвет глаз либо волос особый, не как у людей. И в груди два сердца может быть, или еще какие мутации в организме случились, то есть мышцы или легкие выносливей стали, потому…

— И? — перебил Ильмар.

— Мутанты могли на Геста покушение задумать, — произнес Мирч Сельмур. — В Пустоши есть место, где нечисти раздолье…

— Ты про Стойбище? — вмешался Калеб.

— Сказки, — влез Прохор.

— Нет, — возразил Коста, резко повернувшись к нему. — Не сказки!

Глаза переговорщика заблестели, щеки раскраснелись. Прохор стушевался, запустив пятерню в рыжую шевелюру, опустил голову.

— У вас в руке, атаман Крест, — возбужденно заговорил Коста, — ключ к новой Погибели.

Ильмар крякнул от неожиданности и переглянулся с Калебом.

— Да. Но ключом этим, — продолжал Коста, — воспользоваться может тот, у кого сведения особые есть. Знания технологий древних.

— На Зиновия Артюха намекаешь? — Ильмар прищурил глаз.

— Он с покойным Гестом дружен был. Учил его многому… вы и сами знаете, атаман. Вскройте шкатулку. Велите привести к нам Зиновия — и Москва ваша.

Коста замолчал, переводя дух.

Вернулся Рэм, доложил, что Хэнк отослал людей на холмы.

Ильмар крутил в пальцах распятие, висящее на шнурке, размышляя. Потом сказал;

— Складно поешь, переговорщик. Выходит, Гест ключом… — Он встряхнул шкатулку. Внутри что-то звякнуло. — Желал при помощи ключа этого мутантов извести. Москву, стало быть, спасти от нечисти хотел.

— Да, атаман, — произнес Коста.

— А что же Храм киевский? Почему козни супротив московского Храма строит? Или силы, — он повысил голос, подняв над головой шкатулку, — испугался, которой Гест завладеть мог?

— Правда ваша, — спокойно сказал Коста, приняв смиренную позу. — Только в Лавре лояльней к мутантам относиться стали, потому что поняли: много их.

Переговорщик указал на Калеба, сбивавшего пыль с клетчатого платка на плечах.

— Как верно было подмечено: некоторые поумней людей будут.

Он поднял палец к небу.

— Мутантов все больше. Киеву не нужна война с ними. Лавра выбрала другой путь…

— А мне не нужна Москва, к которой с востока подбирается некроз, а с запада полчища мутантов, — перебил Ильмар.

— Желаете разорвать наш договор? — холодно произнес Коста. — Я правильно вас понял, атаман?

Мирч Сельмур сделал шаг назад, распахнув полы куртки, сунул руки за спину. Рэм с Калебом разом выхватили обрезы из седельных сумок, Прохор расстегнул кобуру и вытащил револьвер. Лишь Рут и Коста остались стоять на месте.

Ильмар поднял руку, когда пятеро всадников, сопровождавших его, подступили с трех сторон к седому, нацелив пики ему в грудь.

Четверо бойцов из отряда Прохора вынесли на площадь носилки. На них лежал покойник, укрытый с головой шерстяным одеялом. Четверка замерла в нерешительности, наблюдая за атаманом.