Андрей Левицкий - Джагер

Ежи отрицательно качнул головой, с приоткрытым ртом слушая хозяина, — не часто Владыка бывал столь откровенен!

— Тот тоже монахом был. Гест сделал его главой храмовой разведки, после того как старый Лука Стидич умер.

Брат начал переговоры со мной, через меня хотел на мутантов выйти. Чемба как раз строил Стойбище, и новый глава разведки решил, что для Храма будет лучше вступить с мутантами в союз, хотя бы временный, чем воевать, непрерывно гробя пограничные отряды. Но Гест прознал обо всем и двум помощникам своего брата, которых тот на переговоры посылал, приказал вырвать языки, дабы те более не могли осквернить их общением с мутантами. А брата посадил под замок, собирался, говорят, казнить, но тот сбежал из Храма и помощников как-то спас, с собой увел. В общем, с Преподобным Гестом ни в какие переговоры вступить возможности не осталось, он же в Храме московском заперся, как анахорет-затворник да еще в своей правоте уверенный, — заключил Баграт.

— Так это вы к нему того… как его… Зиновия Артюха подослали когда-то? — догадался вдруг Ежи. — Чтобы выманить Преподобного.

Баграт улыбнулся и сказал:

— Вот за что люблю тебя, так за то, что мыслить умеешь справно. — Он привстал на повозке и добавил громче: — Приготовьтесь, скоро будем в Свири!

Мостовая под ногами Ильмара дрогнула. С запада донесся нарастающий гул. Все переглянулись. Дымка над холмами загустела, солнце на небе сжалось в яркую точку. Гул становился все сильнее, уже казалось, что звук льется отовсюду — низкий, протяжный, переходящий в рев. Земля мелко затряслась.

Лошадь Калеба встала на дыбы, соломенная шляпа слетела с него и повисла на шнурке на шее. Рэм успел спрыгнуть на мостовую. Все, кто стоял на площади, присели или упали на живот, раскинув руки, словно пытались обнять тесаный булыжник. В следующий миг тряска прекратилась, гул исчез. Пелена над холмами рассеялась, и солнце на небе разрослось до привычных размеров.

— Что это? — поднимаясь, произнес Коста. — Что это было? Атаман Крест, это знак? Или…

Ильмар не ответил, он смотрел в раскрытую шкатулку, где на дне лежал ржавый обрезок арматуры. Атаман захохотал, громко, запрокинув голову. Аи да Гест! Да-а, брат, всех обвел вокруг пальца… Ильмар резко перестал смеяться. Он не добился своего, месть пожирала его изнутри. И он хотел, очень хотел, чтобы Гест пока оставался жив… чтобы умер от его, Ильмара, руки!

— Прохор! — позвал он.

Ординарец испуганно смотрел на атамана.

— Иди сюда. Бери этого… башмачника бывшего, Кале-ба, еще троих — ив погоню. Живо!

— Понял, атаман.

— Юла моего возьмите, — посоветовал Хэнк. — Он округу хорошо знает, раньше караваны и топливные сцепки водил в Минск.

— Ладно, — кивнул Ильмар. — Хэнк, готовь обоз выступать, людей всех собери…

— Мы поедем с ними, — заявил Мирч Сельмур.

Не иначе ключом завладеть хотят. Ильмар почесал заросший щетиной подбородок. У киевских же отряд к перепутью идет, и переговорщик на его помощь рассчитывает.

— Прохор, возьми еще троих. Рэм, будешь охранять киевлян.

— Мы хорошо вооружены! — взвился Коста. — Мирч Сельмур лучший стрелок в Ордене…

— Рэм, — перебил Ильмар, — слыхал? Охотник, забравшийся в седло, кивнул.

— Езжайте.

Атаман двинулся к пятиэтажному дому справа от площади. Следом поехали пятеро охранников с пиками. На коня Ильмар садиться не стал, боялся, что землетрясение повторится. Шагая через площадь, атаман смотрел на Прохора, который собирал людей вокруг себя, выкрикивая короткие команды, и не заметил стоявшего на пути Рута. Натолкнувшись на жреца, Ильмар выругался.

— Ты чего здесь?

Жрец только указал здоровой рукой в сторону. Ильмар повернулся — статуя посреди площади сильно накренилась, каменный парапет вокруг нее треснул в некоторых местах.

— А-а… — протянул он. — Сползает долина к Разлому. Махнул и пошел дальше, добавив на ходу:

— Не стой столбом, делом займись. «Тевтонца» заведи, людей себе в кузов посади…

И резко остановился, развернулся и крикнул:

— Прохор!

Ординарец приподнялся в седле.

— Скачи сюда!

Когда Прохор подъехал к атаману, Рут отошел уже на достаточное расстояние, но Ильмар все равно понизил голос.

— Слазь.

— Зачем?

— Слазь, не тяни шакала за хвост. Ординарец спрыгнул на мостовую.

— Теперь слушай внимательно…

Пока Ильмар доходчиво разъяснял ему, что нужно сделать, Коста забрался в повозку, поставил рядом с собой клеть с почтовыми воронами, достал из походной сумы карандаш, бумагу и, подложив под листок дощечку, сгорбился на передке. Мирч Сельмур все это время стоял, уперев руки в бока, и наблюдал за атаманом.

— Понял? — закончил Ильмар. Прохор кивнул.

— Калебу с Рэмом так и скажи. И башмачник этот… Не вздумай доверять ему! Пусть с вами едет, может, он всю правду сказал, тогда пригодится. Но он и шпионом Геста может быть. Если что подозрительное будет — вали его не задумываясь. Я поведу отряды дальше к перепутью. Возьмете Геста — за мной направляйтесь. Все, езжай.

Ильмар хлопнул его по плечу и встретился взглядом с Мирчем. Какое-то время они смотрели друг на друга через площадь, будто оба пытались чужие мысли прочесть. Коста выпрямился на передке, запустив в небо почтового ворона, и окликнул седого, и Мирч полез в повозку.

Вик скрутил запаску с крепежного винта на багажнике и бросил возле передней вилки, с которой снял пробитое пулей колесо. Вытер пот с лица, снял халат и стянул через голову рубаху.

Мотоцикл стоял на вершине пологого холма. Солнце плавилось в зените, сухой горячий ветер дул с запада, донося слабый неприятный запах паленой то ли резины, то ли пластмассы.

Рядом с мотоциклом на животе лежал Петр. Жрец был без сознания. 1ест воткнул свой и его посохи в землю и растянул над раненым брезентовый полог, который до этого был скручен в скатку и приторочен к багажнику.

— Как он? — спросил Вик.

Владыка стоял на коленях и смазывал лечебным воском рану Петра, тут же валялись испачканные кровью бинты, рядом — закупоренные склянки. Наложив марлевый тампон, Гест выпрямил спину, потянулся.

— Надо рану хорошо промыть и зашить, а то кровит сильно. Инфекция может под кожу попасть. Знаешь, что такое инфекция, послушник?

Вик машинально кивнул:

— Заражение.

— Верно. Мутанты та же инфекция. — Гест снова склонился над Петром. — Всюду лезут, как паразиты. Потому и едем к Нарочи.

Вик взглянул на бескрайнюю равнину под холмом. Глаз едва различал на юге далекое желтое пятно — пески Сухого моря. На западе горизонт тонул в дымной пелене, которую ветер тащил через Пустошь с огненных топей.

— Чтобы уничтожить Стойбище, испепелить их всех, — сказал Гест.