Андрей Левицкий - Джагер

— Старик не человечество, — отрезал Баграт, отходя от стены. — И убить меня не так просто. Скоро я взорву базу в Нарочи, Губерт никогда не сможет управлять орбитальными машинами. Ну хорошо, хватит. В последний раз предлагаю: выходи.

Ответа не было, и Владыка спросил, открывая ящик:

— Где Ежи?

— Да вон же, — удивился вошедший в комнату Скалозуб, тыча пальцем себе за спину. — Владыка, тела-то вытащить? Джигурта с Потапом? Не дело их тут оставлять.

— Вытащить и похоронить, — приказал Баграт. — Но не во дворе, на лугу снаружи. Мирч, займись взрывчаткой.

Жрец кивнул, присев возле ящика. Движения его были уверенными, будто и не ранен вовсе, только щурился сильно и сипло дышал.

— Развесь так, чтобы обрушить обитель, чтобы стены внутрь сложились.

— И монастырскую стену снести? — спросил жрец, склоняясь над ящиком, где аккуратными рядами лежали желто-рыжие брикеты, похожие на мыло, и свертки с капсюлями-детонаторами.

— Неважно. Главное, чтобы ничего не осталось от этих комнат, чтоб восстановить нельзя было. И от реактора тоже.

— Реактора? — поднял голову Мирч.

— Агрегат под шатром. Он всю обитель энергией снабжает.

Владыка шагнул в соседнюю комнату. Ежи сидел на табурете сбоку от двери, зажав ладони коленями, и качался вперед-назад. Лицо его аж перекосило от наплыва мыслей, волосы топорщились больше обычного.

— Подслушивал, значить? — спросил Баграт.

— Как можно, хозяин?! — Ежи вскочил. — Я не подслушивал, я просто слушал ваш разговор с тем… с тем человеком! Кто такой доктор…

— Заткнись, — перебил Владыка грубее, чем хотел. — Никаких вопросов сейчас. Анахореты где?

— В кукурузе сидят. Связали их.

— Пусть сидят. Когда уходить будем, развяжешь. На лугу монастырские лошади паслись, видел? Беги туда, двух поймай, приведи и в стойле под навесом оседлай. Всем слушать!

Никодим, Скалозуб и Мирч, достающий из ящика взрывчатку, повернулись к нему.

— Никодим — правишь манисами, Ежи, Мирч — вы с ним на повозке, мы с Павлом верхом. Мирч, всю дорогу держишь пулемет наготове. Ежи, бегом!

— Уразумел! — Секретарь бросился наружу, громко колотя костылем по скрипучим половицам.

— Мирч, Никодим, заканчивайте с динамитом. Павел, пройдись пока по обители, собери оружие. Ромулюс, эй!

За дверью молчали, и Баграт заключил:

— Как хочешь. Прощай тогда. И направился к двери.

— Куда едем, Владыка? — спросил Скалозуб, шагая следом.

Заложив руки за спину, Баграт задумчиво ответил, обращаясь скорее к самому себе, чем отвечая телохранителю:

— Раз ключ все еще у Геста… К Нарочи едем, нам его опередить надо.

Когда Юл остановился, озадаченно глядя вверх, Ильмар спросил:

— Что не так?

— Лестницы нет. Убрал кто-то.

Следопыт стоял под квадратным отверстием в потолке, обрамленным ржавым строительным уголком.

— Дай гляну. Посвети.

Атаман шагнул к нему, ухватился за узкие выступы и попробовал подтянуться.

— Да вот же она, на полозьях висит, — сказал он, отряхивая ладони. — Легко достать…

— Не в том дело. — Юл поднял факел повыше, задрав голову. — Не в том…

— Ну а в чем? — не выдержал Оглобля.

— А в том, что убрал ее кто-то. Настороже будьте. Ка-леб, присядь, я на плечи тебе влезу и лестницу спущу.

Когда они выбралась из воздухоотвода, факел погас. Юл быстро смастерил новый, разжег его от кресала. Путники снова оказались в коридоре, на этот раз с земляными сводами, укрепленными железными балками, которые Оглобля едва не цеплял макушкой. В шаге от колодца, из которого они вылезли, была гора щебня высотой по грудь, вокруг частокол из заостренных кусков арматуры, а на вершине лежал деревянный ящик.

Юл, хмурясь, обошел вокруг горы.

— Раньше тут этого не было? — понял Ильмар. Следопыт задумчиво покивал, трогая прутья.

— На алтарь смахивает, — сказал Калеб.

— Алтарь? — Оглобля повернулся к охотнику.

Он вспотел, хотя в подземелье было прохладно. Темнота и низкие своды действовали ему на нервы, то ли дело в башне родного клана — сверху все видать, и никакая тварь незамеченной не подберется.

Калеб пояснил:

— Жертвы приносить.

— Кому, зачем? Че за жертвы еще?

Охотник не ответил. Юл, повернувшись спиной к горе, показал вперед.

— Нам туда.

На этот раз шли долго, не разговаривая. Несколько раз следопыт останавливался, осматривал белесые наросты на стенах и балках, иногда подносил факел вплотную к ним. Наросты с треском занимались бледно-зеленым пламенем, по коридору расходился запах паленой пластмассы.

Когда факел громко загудел, Юл ускорил шаг и вскоре вывел спутников в широченную трубу. Вся она была из железа, на полу лежали рельсы. Следопыт, пройдясь по шпалам, остановился.

Ильмар сел на рельс, положил рядом штуцер и вытянул уставшие после долгой ходьбы ноги. Калеб опустился рядом. Предложив атаману сменить повязку, он достал флягу, смочил край своего клетчатого платка и начал протирать Ильмару шею вокруг раны. Оглобля направился к Юлу.

Стены растрескались, слева чернел широкий пролом, над головой у следопыта свисал обгрызенный лист железа. Он был сильно загнут вниз, и в отсветах факела башмачнику показалось, что за листом темнеет дыра — вход в нору.

— Далеко нам топать еще? — спросил он, подойдя к Юлу.

— Не очень. — Следопыт присел, потрогал рельс. — Думал, доедем…

— Как доедем? — удивился Оглобля.

Следопыт выпрямился, шмыгнул перебитым носом.

— Тут тележки должны были стоять, мы на них ящики с чензиром всегда грузили. Коленом на задок встаешь, ногой от земли толкаешься и катишь до самой Нарочи по рельсам.

— Шумит че-то. — Оглобля насторожился, скинул с плеча винтовку. — Вода как бы льется, слышишь?

— То речка бурлит подземная.

— А тоннель не затопит? А то я плавать не мастак.

— Не затопит, она ниже уровнем течет и за Нарочью из земли водопадом в овраг льется.

— Вот оно как. А над нами че сейчас?

Юл посмотрел вверх, помолчал.

— Лес. В нем симбиоты живут. Про пастухов-бедуинов слыхал?

Оглобля кивнул.

— Вот мы за их поселением и выйдем на поверхность.

— Угу, ясно.

Забыв про рану, Оглобля почесал лысину и охнул. Иль-мар с Калебом покосились на него.

— Дай гляну. Наклонись, — велел Юл.

— А сюда пастухи не сунутся? — нагибаясь, спросил башмачник. — Я слыхал, живучие они твари, завалить одного — целое дело.

— Живучие. — Следопыт достал пузырек и присыпал ожог на лысой голове. — Но к некрозу их тянет. А под землей некроза нет, так что нечего им тут делать.

— Понял, — сказал Оглобля, выпрямляясь. — А это что за надпись?

Он указал стволом винтовки на полустертые буквы и стрелку под ними, намалеванную на стене особой краской. Оглобля ее сразу приметил, как в тоннеле оказались. Буквы тогда видны не были, а вот стрелка слабо светилась, а когда Юл с факелом подошел ближе, она проступила еще ярче.