Андрей Посняков - Кокон

Сплюнув, открыл пачку:

— Курите, парни! Что, скучаете?

— Да как сказать. — Вежливо поблагодарив, мальчишки переглянулись, один вытащил из кармана курточки спички, чиркнул… А семья у него небедная, спички сейчас — драгоценность.

— Знаете, раньше мы думали: вот здорово было бы в школу не ходить, а сейчас… — Парень неожиданно вздохнул и закашлялся. — А сейчас — пошли бы. Не знаю, как кто, а я бы — точно!

— И я.

— Да, — задумчиво покивал Максим. — Понимаю — скучно. Развлечений во дворе — никаких, раньше хоть машины ездили, иногда сталкивались — интересно было.

— Да, машины, — охотно поддержали пацаны.

— А вот сегодня, с утра, телеги какие-то приезжали.

Так-так! Тихомиров насторожился.

— И не телеги, а сани — вечно ты все путаешь, Колька! Это, между прочим, сантехники были.

— Почему же сантехники-то? — удивился Макс.

— Так их староста Иван Кузьмич встречал.

— Ого! Так вы и старосту знаете?

— Кто ж его не знает? — Пацаны снова переглянулись и почему-то вздохнули.

— И что староста? — форсировал разговор молодой человек.

— Да ничего. Встретил, показал какую-то бумагу… Повел в подъезд.

— Так-так-так… А из подъезда они когда вышли?

— Точно не знаем… Может, часа через два. Мы тут играли…

— А одни вышли-то?

— Одни…

— Не, не одни, Колька! Женщина какая-то с ними была… Они ее вели под руки. И быстренько в сани… ну, в фургон, на санях который.

— Что за женщина? — быстро спросил Максим. — Молодая или старая?

— Да я близко не видел… Но старая, кажется…

— Точно старая?

— Ну да. — Парнишка пожал плечами. — Старая. Лет, может, двадцать. В кофте такой, зеленой.

— Может. в свитере?

— Может, и в свитере.

Она! Олеся! У нее как раз и был такой свитер — зеленый, в обтяжечку… Она!

— А куда они поехали, вы, конечно, внимания не обратили?

— Не-а, не обратили. Чего смотреть-то? И так ясно — куда. На электростанцию, куда же еще-то? Сани всегда туда ездят.

На электростанцию… Да, скорее всего — именно туда. Там — база.

Кивнув на прощанье мальчишкам, Тихомиров снова поднялся в себе, прикидывая, что бы могло пригодиться? Ну, во-первых, вне всяких сомнений, лыжи, хорошо, что он их не выкинул. А во-вторых, широкий охотничий нож, в-третьих, плоскогубцы, в-четвертых, фонарь, в-пятых… Бинокль!

Сложив все в рюкзак, Максим прихватил лыжи и, выйдя из дому, быстро зашагал к Советской.

До ТЭЦ было не так уж и далеко, если по прямой — мимо сквера, дворами, только вот сейчас все старые улочки были засыпаны снегом — ни пройти ни проехать. Разве что на лыжах, да и то — по сугробам, по целине — не очень-то хотелось.

Тихомиров так и пошел — по Советской, по накатанной санями колее — лыжи скользили хорошо, ходко, и до своей цели молодой человек добрался быстро, куда быстрее, чем если бы пытался срезать путь по сугробам.

Ничего не изменилось с тех самых пор, когда Максим был здесь в последний раз, — все те же приземистые кирпичные здания, высокая дымящая труба, поленницы, ограда. Ворота были распахнуты настежь — как раз подъехали возы с дровами.

Тихомиров не поленился, нацепил лыжи и, поднявшись на вершину расположенного рядом холма, прильнул к биноклю. Кроме саней с топливом, к воротам иногда подъезжали и фургоны, после быстрого осмотра сворачивающие к дальнему сараю, точнее даже сказать — пакгаузу, сложенному из белого кирпича. А красным, огнеупорным, по фасаду были выложены цифры — «1957». В пятьдесят седьмом году строили… Господи, как давно это было — в другой эпохе! Хотя сейчас и прошлый год — другая эпоха.

Итак, цель определилась — пакгауз, именно туда из фургонов выводили людей — в основном, как удалось увидеть, детей и молодых девушек. Работники? Толку с таких…

Какое-то нехорошее предчувствие охватило вдруг Макса, словно эти фургоны, этот старый пакгауз были воплощением какого-то зла. И зачем там держать детей? Девушек?

Интересно, там ли Олеся? Впрочем, что толку гадать?

Нужно как-то проникнуть в пакгауз! Насколько мог заметить молодой человек, это здание никак не охранялось, даже по периметру ограды не прохаживались часовые — так ведь не война же! — вполне обходились дюжими охранниками на воротах. Значит, просто нужно как-то попасть за ограду… и обратно. Всего-то и дел! Однако ограда высока, наверное, метра четыре, да поверху пущена спираль Бруно — может быть, она даже под током.

И что делать?

Макс осмотрел все подходы к объекту, внимание его привлек обрыв — как раз с этого вот холма… Если встать на лыжи да набрать хорошую скорость, наверное, тогда можно будет перемахнуть через ограждение… А обратно как? Прорываться через ворота? Но кто его знает, сколько на объекте охранников? Нет, этот вариант — на самый крайний случай.

А тогда как же?

И тут Максима вдруг осенило: господи, да возы же! Сани!

Тихомиров тут же вспомнил трактир, шинок сразу за самолетом, — именно туда охотно сворачивали возчики. Посидеть, поболтать, выпить… Хоть в мире и неизвестно что делается, однако натуру человеческую не изменишь.

Быстро спустившись с холма, молодой человек нацепил лыжи и зашагал к самолету. Сначала шел ходко — по колее, а затем, уже на подходе, свернул и вышел к шинку со стороны леса.

Уже начинало темнеть — весьма кстати, и путник, спрятав лыжи в кустах, никем не замеченный подобрался к самому заведению. А там и зашагал в полный рост — никто из подъехавших возчиков не обращал на него никакого внимания, дверь шинка постоянно хлопала, впуская-выпуская клиентов и обдавая двор запахом дешевого пойла.

Выбрав подходящие сани, Тихомиров оглянулся, быстро спрятался в дровах и, обложившись поленьями, стал ждать. Он уже начал немного замерзать, когда наконец услыхал шаги возчика. Лошадь хрипнула…

— Н-но!

Заскрипев полозьями, ходко покатили по наезженной колее сани. Минут через двадцать остановились… послышались голоса.

Ворота — догадался Максим и на всякий случай приготовился ретироваться. Если кто сейчас вдруг заглянет — треснуть поленом по лбу и бежать в ночь. Ни за что не поймают — тут и думать нечего.

Молодой человек уже присмотрел вполне подходящее для такой цели полено — в меру тяжелое, в меру ухватистое, приготовился…

— Давай проезжай!

Сани дернулись. Снова заскрипели полозья. Тихомиров перевел дух — слава богу, кажется, пронесло.

Ага… Снова остановились.

— Эй, парни! Принимайте дровишки!

— Сейчас пришлем грузчиков… А! Это ты, что ли, Мишка?

— Я!

— Ну так что стоишь? Заходи погрейся — ничего с твоими дровами не случится.

Хлопнула дверь. Выждав пару секунд, Максим осторожно выбрался наружу и, таясь в тени станционных строений, быстро пробрался к пакгаузу.