Пауль Локамп - Есть время жить

— Разъелись, дармоеды! — незнакомец посмотрел куда-то вдаль и усмехнулся.

Из здания, неторопливо ступая, вышел мужчина лет пятидесяти. В зеленом охотничьем костюме, поверх которого на плечи наброшена тёплая куртка. По его виду было видно, что он очень любит пиво и совершенно не любит физическую работу. Внушительное брюшко и двойной подбородок с небольшой козлиной бородкой; в сочетании с камуфляжным костюмом придавало его фигуре комичный вид. Голову венчала тирольская охотничья шляпа коричневого цвета. По-хозяйски осмотрев двор, он спустился с крыльца и неторопливо подошел к воротам:

— Звал?

— Звали, а не звал. Мы с вами на крестинах саманю (самогон, литовск.) на брудершафт не пили.

— Слушай, парень, не дерзи, а? — толстяк ощерился и продолжил: — Я таких бычков уже видел не раз, приходило их — не счесть. И с предложениями разными, и с угрозами. Одни сами ушли, другим мои ребята помогли, так они сейчас в крепостном рву плавают или по городу бродят — в виде этих, зомбей. Говори, что надо, и расходимся, времени нет.

— Да, время деньги, — незнакомец ухмыльнулся и представился: — Меня Айвар зовут.

— А меня Кестутис. Чё хочешь?

— Разговор у меня короткий будет. Твои мальчики пошалили без меры и человека убили, неправильно убили, прямо скажем. И еще вещами нас обидели, что тоже неправильно, не по-христиански получается. Бог делиться наказывал, а вы вроде и не бандиты, а поступили некрасиво, не по-людски, прямо скажем.

— Ты мне что, нотации читать пришёл?! — Кестутис покраснел. — Кого это мы убили не по делу?! Раз было что, значит — надобность такая была, и пугать меня не надо, пуганный. Сам-то не боишься? Пришёл ты один, смотри, моргну — и стрельнут в живот, как ... в общем, мучиться долго не будешь.

— Эх, господин Кястас [16] Кястас — сокращенное от Кестутис. , ты вроде уже и не молод, а дурак дураком! Место, где вы человека убили — оружейный магазин, на шестом форту. Так мало того, что убили, вы из него еще и ловушку сделали, в зомби превратили. А бояться — так я своё уже отбоялся, поэтом давай сразу к делу перейдём. Разговор у меня к тебе такой будет. Первое — это патроны. Тысяча штук. 0.223 Rem и 12x76 c картечью. Знаю, что есть — это как раз половина от того, что из магазина вынесли. Дробовик какой-нибудь, можем взять Мосберг, он на витрине стоял, а теперь у твоего жирдяя на пузе болтается. Из оптики кое-что, одежды, списочек я тебе подготовил, посмотри. И ещё... отдашь нам того отморозка, который убил человека в магазине.

— Ты, мужик, в своем уме? — глаза у толстяка сузились. — Пришел ко мне и требуешь отдать вещи и выдать моего человека? Сейчас скажу, и тебя на тряпки порвут!

— Ничего ты не сделаешь и не скажешь, — глаза Айвара холодно блеснули. — Дёрнешься — и твоя башка разлетится, как спелый арбуз. Причем ни твой диль [17] Диль — дилетант (сленг). на крыше, ни этот жирный боров помочь тебе не успеют, поверь! А если и успеют, тебе с разбитой башкой уже без разницы, даже как зомби не оживёшь, без головы и они не ходят. Вроде не дурак, должен понять. Да, ты можешь меня убить, вон пистолетик в кармане жамкаешь. Или там не пистолет? Шучу, шучу... Так вот, Кестутис, пойми — или мы договариваемся по-хорошему и ты дальше спокойно живешь, или тебе устраивают небольшой аттракцион под названием «полный пэ». Будут отстреливать вас, как крыс, причем с таких расстояний, что ничего сделать не сможете. Вот и выбирай, что лучше — сидеть, боясь нос высунуть, или более-менее спокойно жить, но потерять немного барахла и одного придурка, из вашей шайки-лейки. Думай. Ты человек деловой, а мы даже не требуем именно убийцу выдать — нам любой из твоих отморозков подойдет; по Божьим законам живем — глаз за глаз, а там не сказано, какой, левый-правый ...

Толстяк осмотрелся вокруг и уже более спокойно спросил:

— А ты меня на понт не берёшь, как тебя там, Айвар вроде? Мужик ты, видно, не трус, вдруг решил блефануть, мол — крут, как страусиное яйцо ...

— Ну, это проверить легко! Скажи, кого снять, — Айвар достал из нагрудного кармана сигарету и, прикурив, закончил, — тебя или того жирного придурка с моим Мосбергом? А может, мужика на крыше?

Кестутис помолчал несколько секунд, потом подошел к охраннику, стоящему неподалеку, сдернул с его головы бейсболку и, ухмыльнувшись, бросил на землю.

Айвар кивнул и рукой махнул в сторону лежащей на земле кепки. Взвизгнула пуля, отбросив бейсболку в сторону; немного опоздав, грохнул звук отдалённого выстрела.

Охранник, с которого сняли кепку, схватил ружьё и присел, его напарник на крыше начал судорожно крутиться на месте в поисках стрелка, но Кястас успокаивающе поднял руку.

— Хм, и сколько вас здесь, таких наглых?

— А тебе какая разница? — Айвар затянулся и посмотрел ему в глаза. — Ты решай, не телись, время — деньги, а в наше время — ещё и жизнь.

Машину загрузили строго по списку. Айвар зло усмехнулся и напомнил Кястасу про его обещание выдать нам убийцу.

Толстяк дернул щекой, но посмотрел на лежащую у ворот бейсболку с дыркой от пули, подошёл ближе и, скрипнув зубами, тихо сказал:

— Берите Виргиса, это толстяк у ворот.

— Договорились, охранник у ворот, — Айвар посмотрел ему в глаза и закончил, садясь в машину: — Гнида ты, Кястас.

Через три минуты после того, как наша машина свернула за угол, толстяк, как раз закрывавший ворота, дёрнулся, на ворота плеснула кровь вперемешку с мозгами, и он завалился на землю. Глухо хлестнул выстрел. Директор осмотрелся, зло сплюнул на землю и ушел в дом. Через несколько минут из здания вышли двое вооруженных дробовиками мужиков и, схватив тело за ноги, спокойно потащили его в сторону крепостного рва. Место у ворот занял другой охранник...

Айвар добрался до соседней улицы и, притормозив, бросил в микрофон, закреплённый на воротнике куртки:

— Снимайтесь, парни, пора домой.

Через двадцать минут из-за угла вывернул Лэндровер. Когда Айвар ходил на лесопилку, мы прикрывали его в два ствола, заранее заняв позиции со стороны форта. Толстого охранника убрал Римас, отомстив таким образом за убийство своего коллеги. Домой мы ехали молча, даже не обращали внимания на бредущих по улицам зомби — настроение, несмотря на удачную поездку, было паршивым.

— Утром я и мой сын уедем, — огорошил нас новостью Римас, когда мы уселись ужинать. — Извините, мужики, но дальше мне с вами не по пути. Вы начнёте собираться на Украину, это понятно. А я поеду в Шауляй, родню искать; надеюсь, они выжили. Если найду, будем пытаться новую жизнь налаживать. Вещи мы поделим, как и договаривались, так что без обид.

— Ты уверен, что родня выжила? — Айвар лениво ковырялся вилкой в банке с тушенкой. — А если нет? Подумай, что ты будешь делать один, в чужом городе, с маленьким ребёнком на руках? Тяжело будет.