Пауль Локамп - Есть время жить

— Мне всю жизнь нелегко, — Римас посмотрел на нас. — Прорвёмся, не впервой.

— Тебе решать, — я отложил в сторону почищенный Бенелли. — Если будет трудно, мы будем на даче. Когда уедем, ключи оставлю у соседа.

— Спасибо, Роберт. Надеюсь, что не понадобится.

После ужина мы с Айваром разбирали полученные вещи, а Римас укладывал сынишку спать. Через приоткрытую дверь спальни было слышно, как он рассказывает малышу сказку про Юрате, Каститиса и про осколки янтарного дворца, разрушенного Пяркунасом.

Пока мы с Айваром грузили в Лэндровер сумки, Римас, усевшись на крыше машины, отстреливал, пока еще немногочисленных в нашем районе зомби. Было такое ощущение, что вся эта нежить собирается в каких-то определённых местах. Хотелось бы знать, в каких, чтобы десятой дорогой обходить. Вещи мы носили так, чтобы одна рука была свободной; особенно не торопились, внимательно осматривая двор.

В некоторых окнах мелькали испуганные лица, но никто из соседей поговорить на улицу не вышел. Вот так — каждый за себя. Римас уже садился в машину, но вдруг вернулся к нам и, смущаясь, достал из нагрудного кармана две гранаты Ф-1 и отдельно запалы к ним. Ничего себе...

— Вот, ребята, это из моего личного запаса. Берите в подарок. На память, вдруг пригодится... — он отвернулся и уселся в машину, — Пока, парни, даст Бог, будем живы — свидимся.

Проводив Римаса, вернулись домой и устроили полную ревизию вещей, которые собирались взять с собой. Я паковал сумки и коробки, найденные дома, а Айвар, как настоящий бюрократ, составлял список. Кстати, он чудом уцелел; наверное, закончив упаковываться, машинально сунул его в карман сумки.

Оружие:

Сайга М3 — 1 шт.

Ремингтон 700 SPS — 1 шт.

Глок-17 — 1 шт.

Бенелли М3 — 1 шт.

Бинокль Barska «Batalion» 7x50 — 1 шт.

Гранаты Ф1 — 2 шт.

Патроны:

9x19 — 1000 шт.

7,62x39 — 1500 шт.

0.308Win — 418 шт.

0.223Rem — 250 шт.

12x76 — 268 шт.

Амуниция:

Два топора, разных размеров; бейсбольная бита; четыре спальных мешка; несколько пар обуви. Четыре сумки с различной одеждой; три коробки с продуктами и кормом для кота (белые коробки). Два рюкзака с различными бытовыми мелочами и аптечками. Два тактических жилета и большой рюкзак Робби. Транспортировочный ящик для кота Лёвки и баул с походной посудой. Две радиостанции, зарядка для них, радиоприёмник. Мобильные телефоны с зарядными устройствами. Ноутбук в чехле. Две лампы и канистра с керосином.

— Немного, — отложив в сторону список, сказал Айвар. — Мы на этом долго не протянем. Надо еду искать, бензин и солярку.

— А солярка тебе зачем? — подняв голову от вещей, спросил я.

— Для генератора. Кстати, его тоже еще найти надо. Электричество и так работает с перебоями, вчера полдня не было, скоро вообще не будет. А если не будет, как рации зарядим и компьютер?

— Слушай, мне тут одна идея в голову пришла, — я задумался. — У меня знакомый в районе Амаляй ветеринарную клинику держал. Если ее ещё не разграбили, то там есть шанс достать небольшой генератор, у них в подвале стоял, а заодно и лекарствами там разживёмся. Не все, конечно, подойдут, но кое-что можно будет использовать.

— Хм, Робби, а это мысль. Давай заканчивай паковаться и едем ветеринарку потрошить, пока нас не опередили. Желающих много найдётся, если уже не нашлось.

Спускаясь вниз, мы прозвонили все квартиры, но нам никто не открыл. Многие соседи уехали, а в одной нас попросту послали. Куда? В пешее эротическое путешествие, куда же ещё.

Прямо по разделительной полосе проспекта, проходящего мимо здания Телекома, патрульным ордером двигались четыре армейца, а позади них медленно катил джип. Мы сбросили скорость и, не доезжая метров тридцать, остановились, повинуясь жесту одного из них. Медленно, без резких движений, вышли из машины; один из военных, в темных очках и замотанный в шахидку, приглашающе махнул рукой. Деваться некуда — надо идти, разговоры разговаривать. Когда на тебя смотрят четыре ствола, спешить опасно для гардероба; таких дырок можно нахватать — не обрадуешься.

Когда этот здоровяк с майорским погоном [18] Майорский погон — в Литве, на камуфляжной форме только один погон, на груди. на камуфляже назвал меня по имени и с радостным криком полез обниматься, я подумал — всё, задушит к чёртовой бабушке. Стоявший рядом Айвар занервничал, но выручать, слава Богу, не полез, да и куда тут дёрнешься?! Я снял с напавшего очки — Миндаугас Купрявичус!

— Минде, чёрт здоровый, задушишь!

— Робби, лосяра ты эдакий, живой! Ты откуда здесь взялся-то, ты же вроде в Россию уезжал, ребята говорили — в Москве обосновался!

— Москва — не мой город, не прижился, — я повел плечами. — Ты мне кости чуть не сломал, медведь здоровый! Как сам-то, как Ромашка [19] Ромашка — Ramune (женское имя) твоя, дети? Я слышал, ты в Афгане вроде служил, вернулся?

— Оттарабанил там три «миса» [20] «Оттарабанил там три миса» — от слова Mission (сленг). и обратно, — на его физиономии расплылась широкая улыбка. — Прикинь, идём, никого не трогаем, а тут вы!

Ну, про «никого не трогаем» он наверняка слегка приврал — поди, стреляли во всё, что движется.

С Миндаугасом Купрявичусом мы познакомились давно, году эдак в девяносто четвертом, когда я, отслужив положенный год, остался на сверхсрочную, а он попал в нашу роту свежеиспеченным лейтенантом, с одной звездой [21] Лейтенант, с одной звездой — в Литве у лейтенанта только одна звезда. и горящими энергией глазами. Черноволосый и кареглазый, высокого роста, он больше походил на южанина, чем на чистокровного литовца. Мы быстро подружились и почти год тянули армейскую лямку вместе. Потом его перевели в другой батальон, куда он перетащил и меня. Отслужив два года, Миндаугас получил свою вторую звезду, старшего лейтенанта, которую у него через месяц отобрали, разжаловав в лейтенанты. А еще, в виде дополнительного наказания отправили служить в заброшенный учебный центр. Я, также получив своё, плюнул, написал рапорт и ушел в запас. За что разжаловали? Так года-то какие были, девяносто пятый, в Чечне шла война, и по бывшим союзным республикам мотались вербовщики, предлагая послужить под зеленым знаменем ислама. Сунулись и в наш батальон, где дежурный, недолго думая и зная наш характер, посоветовал обратиться «к этим двум, они объяснят». Вербовщик (кстати, по документам он оказался русским) сдуру и обратился. Немного ошалев от предложения, мы его долго и аккуратно, можно сказать, с огоньком, били, неосмотрительно устроив экзекуцию рядом с расположением части, где нас и замела военная полиция. Про вербовку доказать ничего не удалось, нас обвинили в банальной драке, и дело закончилось клизмой с патефонными иголками и потерянными звездами.