Пауль Локамп - Есть время жить

Устроившись на капоте джипа, мы закурили и начали делиться невесёлыми новостями.

— Прикинь, прошло всего четыре дня! Четыре! Потом, прикинь, мне понятно стало, что всем на всех насрать, каждый за себя, — Миндаугас устало потер глаза и полез за следующей сигаретой. — Ты, Робби, прикинь — начальство закрылось в учебке, гражданских побоку и сами мародёрить начали, магазины в округе потрошить и склады. На патрулирование ездить перестали, даже патронов нам не выдавали — мол, мало осталось. А сами выдвинули две роты в Гирайте и захватили патронный завод, там теперь постоянно около роты охраны находится. Сидят, словно ждут чего-то. Хотя есть у меня одна идея, чего эти суки ждут, но об этом после расскажу, при встрече. Я парням эту темку рассказал, они чуть с катушек не сорвались, еле удержал. В общем, запаслись малёха боеприпасами, ночью по-тихому сдёрнули, сейчас двумя пятёрками работаем. Одна пятёрка на временной базе, семьи охраняет, второй группой город чистим, людей вытаскиваем по возможности. Но живых мало осталось; такое чувство, что все рванули по деревням. Или сдохли, в эту нечисть обратившись. Наш полковник, ыфиш кырд [22] Грязная обезьяна. (арабск.) , вчера на связь вышел, прикинь, обещал нас поймать и расстрелять к чёрту, как дезертиров. Пусть попробует, у меня ребята с опытом. А вы чем занимаетесь, может, к нам?

— Нет, Минде, извини, — я спрыгнул с джипа и осмотрелся. — С радостью, но мне ещё семью вытаскивать, они на Украине застряли.

— Один? — Миндаугас удивленно поднял брови. — В одиночку точно не доедешь.

— С другом, — я кивнул на Айвара. — Тут малость разберёмся и поедем. Машину надо присмотреть, запасы кой-какие сделать, сам понимаешь. Через пару дней окопаюсь у себя на даче, помнишь, где она? Если что, заезжай, будем рады.

— Лады, Робби, куллюна фи йад-алла [23] Все мы в руке Аллаха. (арабск.) , тогда держи пять, рад, что ты жив. Мы сейчас временно без постоянной базы, чтобы особо не светиться, но, думаю, что вскоре что-нибудь найдём. Когда серьёзно окопаемся, оставлю тебе весточку. К примеру, вон в ту будку, — он кивнул на распределительный щиток светофора, — рисалю [24] Письмо. (арабск.) закину. Да и жена с Робертой будет рада.

— Кто??

— С Робертой, дочкой моей. Думаешь, я своё слово забыл? — Миндаугас ухмыльнулся. — Ни черта подобного, хорошо помню.

— Ну ты даёшь, Миндаугас!

— А ты думал...

Помяли мы друг друга напоследок и разбежались. Мы с Айваром поехали дальше, а ребята, привычно рассыпавшись в патрульный порядок, продолжили чистить город. Свой город.

— Я не знал, что у тебя крестница есть. А что за слово он тебе дал, — спросил Айвар, когда мы отъехали, — и по какому поводу?

— Да так, потом как-нибудь расскажу, — я улыбнулся и свернул к центру. Интересно, из-за чего Миндаугас так на начальство взъелся? И чего, по его словам, его начальство ждёт? Ладно, встретимся — узнаем.

На город было страшно смотреть. Я любил Каунас. За зелень дворов, улиц и парков, тишину аллей Дубовой рощи, строгую красоту Старого города и Сантаку. Здесь родился, рос и взрослел. Мы ехали по улицам, по которым когда-то бегали на свидания к девушкам, в университет, гуляли с гитарой заполночь и мечтали... Сейчас сюда пришла Смерть. Чем ближе мы подъезжали к центру, тем чаще встречались ковылявшие по улицам зомби. В районе перекрёстков громоздились брошенные машины; в некоторых местах образовались целые заторы, часть из них горела. Дома на проспекте Саванорю зияли выбитыми окнами, из них вывешивались какие-то тряпки. Несколько высотных домов выгорели почти дотла — тушить возникающие в городе пожары было уже некому... Что стало с людьми, жившими здесь, даже страшно было представить; а ведь среди них наверняка были одинокие старики, прикованные к постели больные... Заранее обреченные Люди. Причём их смерть началась ещё раньше, до начала Апокалипсиса. Грошовые пенсии, которые больше напоминали подачку; высокие цены на коммунальные услуги и лекарства. Ненужные люди... Вслушайтесь, как звучит!

Кое-где уже чувствовался запах разлагавшихся тел, в таких местах было особенно много нежити. На перекрестке у Комбината слепых мы увидели женщину-зомби, которая, устроившись у перевёрнутой детской коляски, жадно рвала на части маленькое тело. Метрах в пяти от нее шатался еще один мертвяк — мужчина в джинсовой куртке. Когда он пытался подойти к коляске, женщина поднимала голову и, видимо, рычала, защищая свою страшную добычу.

Подъехав ближе, увидели полицейскую машину, зажатую между троллейбусом и дорожным ограждением; внутри, на месте водителя, кто-то двигался, словно пытался вырваться наружу. Мы выехали на тротуар и остановились.

— Зомби, — сказал я. — Проверить бы его. В машине должна быть рация, в кобуре — Глок-17. Дорожную полицию первой перевооружили. Жаль, что он не из спецроты — заполучили бы тебе еще тактическую кобуру на бедро. Плюс в багажнике может быть бронежилет, но это вряд ли.

— А какие у дорожной полиции кобуры? Кстати, чтобы его проверить, надо тётку валить! Тьфу, гадость какая! — Айвар посмотрел в её сторону. — Ребёнка жрёт! Причем не факт, что чужого, может быть, и своего...

— А чему ты удивляешься? Это же зомби, в конце концов! Да и люди изредка поступают не лучше... Забыл, как в начале прошлой зимы нашли несколько младенцев, выброшенных на помойку? Им же, сучкам, даже до окна жизни [25] Окно жизни — окно, в родильных домах куда кладут подкидышей. было лень дойти. И мирное время было, не то, что сейчас! А кобура у него поясная; если с твоим жилетом использовать, будет немного неудобно, — высоковато. В общем, я открываю заднее окно, ты стреляешь тётку и зомби рядом с ней, выходим, чистим мента, осматриваемся. Если еще нежить не подтянется, то проверяем машину. Готов?

Тётку завалили удачно. Расстояние было небольшим, и голову ей разнесли первым выстрелом; всё-таки дробовик на таких расстояниях — прекрасная вещь. Следом за ней дёрнулся зомби в джинсе, но, получив заряд картечи в колено, свалился на землю. Вторым выстрелом его упокоили навсегда — без головы не ходят. Полицейского застрелили через лобовое стекло. Сначала Айвар выстрелил из дробовика, чтобы разбить стекло, потом я двумя выстрелами добил из Глока. Сменил магазин. Блин, надо отучаться от спортивной перезарядки [26] Спортивная перезарядка — при спортивной перезарядке — магазин сбрасывается на землю, при тактической убирается в паучер. , надоело нагибаться каждый раз. Осмотрелся. Метрах в ста, ковыляло еще несколько мертвецов, успеем...

Двери машины были заблокированы: с одной стороны их зажал троллейбус, с другой — мешала решётка ограждения. Пришлось побороть брезгливость от соседства с несвежим трупом и забираться через разбитое стекло. Причем эта зараза, Айвар, стоял и усмехался — с его габаритами он туда бы точно не пролез. Вонь в машине была такая, что осматривать салон я решился только в надежде на пистолет. Кстати, от зомби ощутимо несло ацетоном. Хм, интересно! Глок нашелся под сиденьем, вставший на 33 [27] Вставший на 33 — вставший на затворную задержку (сленг) и с пустым магазином. Второго магазина в паучере на поясе не было. И почему полицейский в машине один, куда его напарник подевался? Поразмыслив, решили, что стрелял он, скорее всего, в тех, кто его покусал. Причем напавший был не один и навалились они не толпой, раз магазин сменить успел. Потом, уже раненый, пытался добраться до Клиники KMU [28] KMU — Каунасский Медицинский Университет. , судя по направлению, но не доехал. Да и толку от его спешки к врачам? Это же целый лечебный комплекс, там одних больных на стационаре тысячи две; даже представить страшно, что там творилось! Зомби-центр, а не клиника! Со стационарной рацией тоже не повезло — этот придурок просто разрядил в нее остаток магазина. Со злости? Запросил помощь, а его списали — мол, не рыпайся, коллега, а спокойно, без паники ползи на кладбище? А вот на жилете у него — да, рация нашлась. Motorola MTS-2000-1. Правда, разряженная, но ничего, найдем для неё зарядку, если повезет. Багажник пуст, но найденный пистолет — это большая удача. Айвар, тот вообще радовался, как ребёнок.