Василий Сахаров - Приватир

Город Алжир покрыт руинами, и это ситуация понятная, людей нет, следить за постройками некому, отсюда и ветхость строений. Однако где-то развалины остаются, как есть и, на мой взгляд, это признак слабости местной власти, а здесь мы видели новостройки и реставрацию мечетей, и одно это уже говорит о многом. Раз власть находит в себе силы строить что-то новое, это признак того, что она готова двигаться вперед.

Едем дальше. По улицам ходят люди, не сказать, что много, но несколько тысяч гражданских мимо нас прошло. Вид у горожан спокойный и достаточно уверенный, хотя на конных берберов, многие смотрели с опаской, а пару взглядов, иначе как враждебными, не назовешь. Это султану тоже в плюс, полиции не видно, нищих нет, а что арабы косятся, так это нормально.

Пока мы ехали, все время ожидали, когда же нам продемонстрируют мощь местных вооруженных сил, и это случилось через полчаса после того, как мы выехали с территории порта. На одном из самых обычных перекрестков коляска резко остановилась, всадники замерли, советники, сидящие в седлах по обе стороны от нашего передвижного средства, переглянулись, и перед нами прошла большая моторизованная колонна. Вроде как случайно.

Впереди три разведывательных джипа с пулеметами на турелях, за ними полтора десятка БТРов, как наших, советских образцов, так и несколько натовских. Следом около сорока грузовиков с пехотой, снова джипы, за ними мотоциклы, в конце десять танков Т-72 и, как апофеоз, четыре РСЗО БМ-24. Не хватало только тяжелой артиллерии, но и то, что мы увидели, по мнению местных постановщиков парадов должно было нас впечатлить.

Конечно, мы с Крепышом такую военную мощь давненько не наблюдали, могли бы и удивиться, но понимали, что перед нами устраивают показуху, и потому держали марку, были спокойны и невозмутимы, а пару раз даже позволили себе легкую пренебрежительную улыбку. Понятно же, что ракеты на БМ-24 не рабочие, срок годности истек еще лет двадцать назад, и теперь на направляющих только пустые корпуса. Ясно, что Т-72 убиты в хлам, мы видели, с каким трудом они мимо нас прошли и слышали, как за углом заглохло сразу несколько моторов.

Ну, улыбки улыбками, мол, для нас алжирская техника всего лишь древние раритеты. Однако то, как бодро держались местные аскеры, одетые в однообразную светло-оливковую униформу, мы оценили, да и ухоженность оружия подметили сразу. Не знаю, какими бойцами были местные арабы, но то, что с берберами драться не стоит, это точно. Прямым ударом в лоб их не взять, слишком большие потери будут, так что мир и торговля, именно такие приоритеты станут основными во время моих переговоров с султаном.

Так, за просмотром окрестных достопримечательностей, сразу после «случайного» парада, мы выехали за пределы города. Коляска и конвой быстро промчались по окраинным развалинам, и вскоре очутились перед древним дворцом, которому было около тысячи лет, как минимум. Мощное и монументальное здание, высокие серые стены, округлые башни и пара минаретов. Как полагается, вокруг фруктовый сад, несколько фонтанов и выложенные ровными плитами дороги. Красиво и внушает уважение.

Нами ожидалось, что таких бравых и важных парней как мы, незамедлительно проведут к самому султану, но советники испарились, а к нам подошел старый дедушка, божий одуван, в богато расшитом халате. Этот человек, оказавшийся местным дворецким, провел нас по всему первому этажу, рассказал историю древней твердыни грозных средиземноморских пиратов Барбароссы, в которой мы находились и, судя по всему, попросту тянул время. Видимо, господин Фархад Абуталеб совещался со своими близкими товарищами, просчитывал наши реакции во время поездки по городу и решал, как с нами лучше общаться.

Время шло, экскурсовод, то есть дворецкий, болтал без остановки, и так продолжалось до тех пор, пока ему не скомандовали отбой. После этого мы вышли в сад. В его центре был раскинут большой и просторный бедуинский шатер и, как оказалось, именно в нем проживал султан Алжира.

Время полдень. Мы внутри шатра и сверху падает мягкий солнечный свет. По центру сидит поджарый пожилой мужчина с сильным и проницательным взглядом. Справа и слева его советники, те самые, которые встречали нас на причале. Вдоль полотняных стен шесть телохранителей, огнестрельного оружия на них не видно, но при каждом кривая сабля и пара кинжалов за кушаком. Если бы еще, и мы без пистолетов в кобурах были, то можно было представить, что действие происходит в далеком средневековье. Ха, забавно.

Фархад молча указывает правой рукой на подушки перед собой, мы присаживаемся напротив султана и его близких людей, а переводчик занимает позицию чуть в стороне и готов донести нам с Крепышом каждое слово местной власти.

Я хочу произнести приветствие, и с этого начать разговор, но неожиданно, султан начинает первым, улыбается и на почти чистом русском языке говорит:

— Здравствуйте, товарищи.

С берберами мы договорились. Действительно, люди у власти оказались неглупые, да и сам султан, почти, что наш земляк. По маме, любимой третьей жене из гарема его отца, русский.

Так сложилось, что в чуму на территории Алжира вместе с семьями остались работающие в районе Хасси-Месауд нефтяники из Нижневартовска и, когда началось распространение болезни, понимая, что домой им уже не вернуться, все они ушли в пустыню. В песках русские составили свое племя, не более полусотни человек, а лет через десять тихо-мирно слились с берберами и растворились в их народе. Однако знание языка передалось сыновьям и Фархад Абуталеб, будучи от природы одаренным человеком, нашим родным наречением владел вполне неплохо. Впрочем, точно так же, как английским, французским, арабским, турецким и итальянским языками. Это не считая обязательного для любого местного вождя знания десятка местных племенных наречий.

Ладно, родословная султана есть отступление от конкретных дел, и если смотреть по факту, то берберы люди сами себе на уме. Чем занимаются и к чему стремятся, толком не говорят, хотя нам и так все понятно. Имеют желание укрепиться на побережье и создать крепкое государство, в котором они, коренные жители этих мест, бывшие здесь еще до пунов, римлян, вандалов, арабов, турок и французских колонизаторов, наконец-то станут истинными хозяева положения. Что они имеют, нам неизвестно. Всюду тайна, а информация распространяется только внутри семей, кланов, родов и племен. Конечно, многое мы уже видели, в основном то, что на виду и выставлено на показ, но еще больше осталось такого, что от нас спрятали. Понимаю местную власть, знание — сила, и давать нам дополнительный козырь при общении с ними, жители пустыни не желали.