Олег Синицын - Спецхранилище

Вспомнив самого знаменитого обладателя топора, студента Раскольникова, с внутренней стороны куртки, под мышкой, я пришил веревочную петлю. Топорик садился в нее как влитой. Ткань почти не оттягивал, и снаружи его не было заметно. Правда, на улице стояла жара, и в плотной куртке с меня сойдет десять потов, пока я дождусь появления курьера, но у меня не было других вариантов, где спрятать топор. Только под курткой.

Как вы наверняка поняли, отдавать пирамидку я не собирался. Так же как и становиться на колени и целовать ноги. Я собирался встретить дорогого гостя топором. Ему наверняка придется по душе подобное гостеприимство, поэтому он с охотой мне поведает, зачем пришельцам пирамидка и что они вообще замышляют. Короче, мне нужен «язык», которого я сдам Гордееву, чтобы он наконец убедился, насколько все серьезно.

Одно, правда, меня смущало более остального – пси-контроль, которым чебурашки владеют с такой же легкостью, с какой я разбираю автомат Калашникова. Какую бы ловушку я ни готовил, какие бы комбинации ни выстраивал – они увидят телепатически в моей голове любой замысел до того, как я успею его осуществить, и шарахнут в ответ по мозгам телекинезом. А геморрагический инсульт вещь такая же убедительная, как мой топор. Я уже сталкивался с дикими головными болями в прошлый раз, и доложу вам, ничего хорошего. Управляют тобой, точно электрошокер надсмотрщика. Один тычок – и больше не хочется проявлять инициативу.

Вот я и задумался: как защититься от вторжения в голову, как его блокировать? Различные ментальные практики буддизма и йоги не подойдут – изучать их нет времени, да и сомневаюсь я, что в противостоянии с натасканными в телепатии пришельцами от них будет какая-то польза. Тут нужно что-то другое, тупое и банальное, вроде куска резины, вставляемого между контактами реле, чтобы оно не замкнуло электрическую цепь.

Из научно-фантастической литературы мне было известно, что телепатия – это слабые электромагнитные волны, излучаемые мозгом. Защитой от электромагнитных волн во все времена служил металлический экран. И я не придумал ничего умнее, как обернуть скальп алюминиевой фольгой. Благо, в кухонном столе валялся целый рулон – Юлька привезла с собой из города, чтобы запекать свинину или курицу, это у нее фирменное блюдо.

Встав перед мутноватым зеркалом платяного шкафа, я обмотал череп несколькими слоями фольги, обмял ее по контуру головы. Получилась чашечка из мятого серебра с жиденькими стенками. Поверх нее я собирался надеть камуфляжное кепи, которое скроет импровизированный экран. Поможет ли? Не знаю. Но это максимум, что я мог придумать.

Сараи, о которых говорил голос из трубки, вместе с другими постройками середины двадцатого века: заброшенным детсадом, автотракторным депо и нежилым бревенчатым домом – располагались в центре поселка. Комплекс был сколочен из досок и накрыт рубероидом, за годы выгоревшим до белизны. В незапамятные времена руководство фабрики раздавало сараи в качестве довеска к новым квартирам – этакое расширение жилплощади. В сараях хранились сети, удочки, старые поломанные игрушки, ношеная одежда, весла от несуществующих лодок, сапоги, рваные корзины, велосипеды, запчасти от лодочных моторов и автомобилей (порой тоже не существующих). В каждом сарае обязательно стояла продавленная проволочная кровать, чтобы летом на ней могли разместиться на ночь приезжающие из города родственники.

Пространство между рядами дверей и дощатых стен поросло травой и кустарником, сквозь них тянулись вытоптанные до грунта тропки. Где произойдет встреча с пришельцем? Куда он явится? Трудно сказать. Подозреваю, от меня только требуется находиться в этих местах, а он сам меня найдет. И, признаюсь, это чертовски малопривлекательно!

Побродив между сараев, я забрался на второй этаж заброшенного дома, откуда из выбитого окна открывался отличный вид на место предстоящей встречи.

Короткая рекогносцировка показала, что внутрь сарайного комплекса можно было попасть только двумя путями. Первый из них – проход, образованный торцом кирпичного дома и бетонным забором автотракторного депо. Ширина прохода была такова, что на легковушке по нему можно было проехать, а вот на грузовике уже нельзя. Но даже на легковушке по нему ездили редко, потому что существовал широкий проезд с другой стороны, со двора жилого квартала. Это был второй путь.

Мой гость явится одним из них.

Если только не спустится прямо с неба, хотя вряд ли пришельцы захотят привлекать внимание целого поселка.

Но для начала мне нужно опознать курьера среди местных жителей. Первый визитер с легкостью выдавал себя за деревенского тракториста. Второй может превратиться, скажем, в невинную школьницу с ранцем и плеером. Вполне может... Хотя нет, не может. Заключив голову в алюминиевый колпак, я экранирую себя от внешних воздействий на сознание и психику. Морок на меня не подействует, а потому я увижу пришельца в его истинном обличии уродливой твари из глубокого космоса.

Из окна заброшенного дома я приглядел неплохую позицию для засады на длинной крыше первого ряда сараев. С нее можно держать в поле зрения оба прохода в сарайный комплекс. Надеюсь, я увижу чебурашку первым. От этого зависит успех всей операции.

Оставив заброшенный дом, я вернулся к сараям. По стволу дикой яблони вскарабкался на примеченную крышу. Прогулка по кровле подтвердила предположение, что это удачное место для засады. Да и обзор в обе стороны отличный. Единственная проблема – мою персону хорошо видно с неба. Настолько хорошо, что увеличенные снимки распластавшейся фигуры с надписью на спине «ОХРАНА» можно послать на обложку журнала «Солдат удачи». Бли-и-ин... Кусок толя мог бы отлично замаскировать меня. Правда, когда появится пришелец, я не смогу справиться с ним, не нарушив маскировку.

Я спрыгнул с крыши на землю. Ничего у меня не выйдет. Для пришельцев эта операция важна до крайности. С неба за курьером будет вести наблюдение куча оптики, которая наверняка не хуже той, что установлена на наших спутниках, читающих номера автомобилей. А то и НЛО будет курсировать неподалеку, чтобы пособить в случае чего. Едва я совершу в отношении гостя действия, прямо противоположные переговорам, как поднимется тревога и неизвестно, чем все кончится.

Нужно, чтобы они терялись в догадках. Чтобы не понимали, что произошло с их посланником, куда он вдруг запропастился. И самое главное, чтобы сидящие на орбите Земли ничего не заподозрили, я должен каждую секунду оставаться у них на виду, являясь образцом рабского послушания.

Я понял, что не справлюсь один.

Мне нужен помощник.

Единственный человек из местных, отчасти посвященный в странности, творящиеся вокруг спецхрана, был Тарасыч. Я спас ему жизнь, и он хорошо это помнил, поэтому трава вдоль ограждения была скошена больше чем наполовину. Он выполнял эту работу каждый день, поскольку только так мог расплатиться со мной. Сейчас бы мне крайне пригодилась другая его помощь. Только привлечь деда я не мог, и на это существовали две веские причины.