Владимир Торчилин - Институт

- Что это за волшебное слово вы им сказали? - пользуясь правами соседа спросил заинтригованный Игорь, когда местный организатор уселся на свое не успевшее даже остыть место на одном с Игорем пне.

- А, - слегка передернулся тот, как будто речь шла о каком-то совершенно несущественном пустяке – Делов-то! Сказал, что это он пусть на своем радио выеживается, а тут, если петь не будет, то настанет и ему и его оркестру полная жопа. Завтра брату позвоню, тот министру культуры только намекнет, и гастролировать им, пока голос будет, только по кишлакам в горах, а не по московскому радио и по Сопотам разным. Быстро понял...

Игорь только подивился простоте провинциальных нравов. В Москве бы хоть для начала в газетах разругали за упаднический репертуар и потворство низкопробным вкусам... В общем, вечер закончился к полному удовольствию всех участников. Исполнители благополучно отвели угрозу кишлачных гастролей, а слушатели столь же благополучно допили и доели все выставленные организаторами запасы. Горная прохлада при этом действительно помогла, и очень уж пьяных не было. Турбазовцы побрели, а дачники поехали отсыпаться перед следующим трудовым днем. Вот на утро именно этого следующего трудового дня и произошла незабываемая сцена с участием Лехи Силина и Директора, невольным свидетелем которой Игорь оказался.

Случилось это на самом подходе к комнате, где они вкушали завтрак. Игорь с Мельченко шли, неторопливо обмениваясь впечатлениями о вчерашнем вечере и о надежном контроле за деятелями эстрады со стороны партийных органов, а впереди двигалась знакомая атлетическая фигура Лехи. Тут только Игорь вспомнил, что вчерашний концерт Леха продинамил, и хотел уж было догнать его и поинтересоваться, все ли в порядке с его драгоценным здоровьем. Но Игоря опередил Директор, который тигриными шагами прогуливался у дверей в столовую, явно кого-то поджидая. Как оказалось, именно Леху. Поскольку как только тот приблизился на расстояние звериного прыжка, Директор этот прыжок и сделал, вцепился в лехино плечо, согнул здорового мужика чуть не вдвое и с побелевшим от какого-то эсхатологического гнева лицом дико завопил, не стесняясь, как обычно, ничьим присутствием:

- Ты что, сволочь, творишь! Ты что себе позволяешь! Тебя зачем сюда взяли! Развлекаться? Ты, скотина, у меня доразвлекаешься! Я тебя в секунду с дачи вышвырну! До Москвы пешком пойдешь! Отольются тебе твои развлечения! Ладно бы только себе гадил, идиот! Так ты еще и меня подставляешь! Да что меня – самого Босса подвел так, что, что...

По-видимому, он даже не мог найти подходящих слов, чтобы описать степень подстроенных Лехой Боссу неприятностей, и дальнейшая его речь представляла бессвязный, но явно обвинительный крик типа:

- Скотина! Идиот! Уволю! Нигде работы не найдешь! Ты бы делом! А то, как всегда! Ты что с нами со всеми творишь!

Ну, и так далее...

Явно растерявшийся Леха, судя по всему, никак не мог врубиться, за что же это на него такая атака и чем он, собственно, провинился, но, похоже, сумел, все-таки, вклинить в директорские вопли просьбу хотя бы орать на него потише. В результате крики несколько поутихли, Директор, все еще не выпускавший лехиного плеча, оттащил его чуть в сторону и продолжал что-то втолковывать. Оба они при этом ожесточенно жестикулировали. Игорь с Мельченко, заинтригованные происходящим, несколько притормозили и могли наблюдать превратившуюся из драматической в пантомимическую сцену еще в течение некоторого времени. Судя по жестам, Леха уговаривал Директора перестать горячиться и для начала объяснить, чего он такого натворил. Директор ядовито и вместе с тем угрожающе разъяснял. Похоже, за его обвинениями была какая-то высшая правда, поскольку Леха сначала заудивлялся, потом засмущался, а потом даже начал оправдываться, прижимая руки к груди классическим жестом типа – Клянусь, не хотел! Пантомима явно затягивалась, так что Игорь с соседом дожидаться ее завершения не стали и, недоуменно переглянувшись, последовали к столу. Игорь, правда, по своей привычке рассуждать, пришел к выводу, что вчерашнее отсутствие Лехи на рок-концерте и сегодняшний гнев Директора несомненно между собой связаны, ибо когда же еще мог Леха совершить что-то неподобающее, если они все все время друг у друга на виду и ничего явно предосудительного ни за кем пока не замечалось. С тем и сел за манты с кефиром. Леха за завтраком появился сильно позже и пищу поглощал с видом совершенно сомнамбулическим. Потом начались доклады, так что снова они столкнулись только вечером в коридоре, когда, вернувшись с заседаний шли в свои апартаменты принять душ и переодеться к ужину.

- Ну, что, - наладил с Директором отношения – дружелюбно поинтересовался симпатизировавший Лехе Игорь – в Москву не прогонит?

Леха взглянул на Игоря, увидел в его лице только искреннее участие, что-то пробормотал себе под нос, а потом неожиданно схватил Игоря за локоть и почти потащил его в обратном направлении – от комнат к выходу. Удивленный Игорь безропотно за ним последовал. Леха не успокоился, пока не вытащил Игоря на улицу и не завел за огромный цветущий куст чего-то экзотического, где стояла небольшая элегантная скамеечка. Уселись. Леха затравленно оглянулся по сторонам, как-будто опасаясь, что за ним наблюдают, и только потом, как бы окончательно решившись, заговорил:

- Слушай, старик, тут такая история. Ты меня знаешь – я бы про такие дела и говорить не стал, но тут так все обернулось. А ты не из болтливых. И рассудительный. Не мне чета. А мне совет нужен – в такую я неожиданную задницу влетел. Только строго между нами, ладно?

- Нет вопроса, - пообещал Игорь – а что случилось-то?

- Сейчас объясню... А вообще – ты хоть раз задумался, где мы живем?

- Это в каком смысле?

- В буквальном – вот где мы с тобой и всеми другими в эти дни проживаем?

- Ну, сказали, что на даче ЦК. Оно и похоже. Где бы еще так жили и, главное, так ели-пили?

- Вот-вот. А я это как-то проигнорировал. Вот и влип!

- Ты что, серебряные вилки что ли упер? – окончательно удивился Игорь.

- Если бы вилки упер, никто бы и слова не сказал! Тут чего только не прут. Нет, тут другое... Ну, как бы тебе объяснить... В общем, ты заметил, кто у них тут всякие организаторские функции при конференции исполняет – ну, там, подай-принеси, переведи и все такое?

- Ну, какая-то молодежь местная. И очень даже симпатичная. И ребята, и девицы. И по английски лучше нас с тобой рубят.

- Вот-вот – именно что местные. И, заметь, не просто местные! А из самых что ни на есть начальственных семей, поскольку конференция исключительно престижная, и около всякого важного народа, включая даже нашего Босса, можно потереться. Вот они и трутся, мать их...