АЛЕКСАНДР АБЕРДИН - ХРОНОСПЕЦНАЗ-1

Перейдя на французский язык, я ехидно поинтересовался:

- Может быть ты предложишь мне ещё устриц или эскарго? Тогда бы я не отказался от бокала шампанского или белого сухого вина.

Дитрих, который изо всех сил хотел мне понравиться, так как увидел во мне того самого Зигфрида, которым грезил, правда, не тем простаком-полудурком и счастливчиком, каким его изображали в более поздние времена, а благородным, отважным и доверчивым богатырём древнегерманского эпоса. Энергично закивав, он тоже перешел на французский, к тому же на вы, и чуть ли не клятвенно пообещал:

- Обязательно, герр капитан. После того, как вас доставят в замок моего дяди, а пока что я могу предложить вам только отличную копчёную колбасу и консервированные сосиски, но они хуже.

И этого парня я должен убить? Да он просто наивный, великовозрастный романтик, а никакой не фашист. Нет, лучше я использую этого парня в качестве своего оружия против его сестрички. Слегка улыбнувшись, я решил начать действовать немедленно:

- Ты весьма странный парень. Во всяком случае ты искренне предлагаешь мне колбасу, как до этого коньяк. Что же, в таком случае мне есть смысл с тобой познакомиться. Меня зовут Пётр Ларионов, я офицер в чине капитана, а всё остальное это уже военная тайна.

- А меня зовут Дитрих. - ответил улыбаясь немец, который не смотря на свои двадцать восемь лет и то, что Земля двадцатого века не место для мечтателей, был им - Дитрих Фрайтаг.

- Хорошо, что я не Робинзон Крузо, - усмехнулся я и спросил этого балбеса, снова переходя на немецкий язык, - твои солдаты случайно не находили на склоне той горы в лесу голубого берета? Буду признателен, если ты наденешь его мне на голову хотя бы в знак уважения силы своего врага, но только не подумай, что ты одолел меня в честном поединке. После того, как в меня угодило тридцать девять пуль и восемь осколков от мин, я признаться, весьма ослаб.

- О, да, конечно, - залепетал Дитрих, за что на него тотчас зверем стали смотреть четверо других эсэсовцев, - вот он, Пётр. Только он пробит пулей. Интересно, как у тебя при этом уцелела голова?

Эсэсовцы слегка побледнели, а я, подняв голову, фыркнул:

- Эти три пули не в счёт. Две из них прошли по касательной и лишь чиркнули по моей голове, а эта летела под острым углом и потому срикошетировала и сорвала берет к меня с головы.

Дитрих потянулся за кожаным саквояжем, поставил его рядом с собой и достал из него белый полотняный мешочек. В нём действительно лежало несколько небольших колбас. Ловко очистив одну, немец, которому было уже двадцать восемь лет, но восторженности, как в двух четырнадцатилетних мальчишках, с гордостью сказал:

- Это бауернбратвурст, Пётр, на мой взгляд самая вкусная из всех немецких колбас. Тебе её порезать или ты будешь откусывать сам? Наверное приятнее кусать самому. Сейчас я постелю тебе на грудь салфетку. Хлеб у меня тоже есть. Немецкий, ржаной. Он намного вкуснее вашего. Я пробовал ваш хлеб, он мне не понравился. А ещё у меня есть бужоле. К хлебу и колбасе будет в самый раз. Это последняя бутылка, Пётр, и я хочу распить её с тобой, хотя мы и враги.

Я кивнул и улыбнулся. Дитрих, положил ошкуренную колбасу обратно в мешочек, укрыл мою грудь салфеткой и даже подложил мне под голову, чтобы я не держал её на весу, сложенный в несколько раз офицерский кожаный плащ, после чего мы стали есть колбасу с хлебом и французским вином вдвоём. Парень успевал есть левой рукой сам и кормить мена. Он пил вино из стальной нержавеющей кружки, а я из горлышка и в один из моментов насмешливо сказал:

- Запомни, Дитрих - ты в данной ситуации Зигфрид, а я дракон Фафнир, но ты меня не сразил, а лишь ранил и захватил в плен. Лично на тебя я не в обиде, но всё же так скажу, кольцо Нибелунгов тебе не достанется, а боги всё равно погибнут, как бы они не пытались отсрочить день своей гибели. Они во власти Хроноса, а я служу ему.

Поев колбасы с хлебом и вином, я вздохнул, затуманил свой взгляд и сделал вид, что снова потерял сознание. Один из эсэсовцев насмешливо поинтересовался у Дитриха:

- Пытаешься втереться в доверие к этому русскому монстру?

- Мне нужно будет показать моего пленника фюреру, господа, и поэтому сейчас я думаю не об таких пустяках, а о его безопасности и потому в Берлин я полечу без вас. - строгим голосом сказал "коллегам" романтически настроенный немец - По-моему вы ему не понравились. Пётр хотя и говорит, что не получил серьёзных ранений, на самом деле очень слаб. Вы просто не видели, как он за каких-то десять секунд убил двумя кинжалами одиннадцать отлично подготовленных, хорошо натренированных парней из гестапо и ваффен СС. Никто из них так и не смог ударить его прикладом. Мне же не просто повезло, господа. В отличие от них, я умею фехтовать и поэтому после того, как все они пали в бою с Фафниром, мне удалось уклониться от его кинжала и нанести прикладом страшной силы удар по голове, от которого приклад действительно разлетелся на куски. А теперь помолчите, господа, не тревожьте понапрасну этого русского дракона.

Мысли немцев были не для печати, но они больше не издали ни единого звука. Едва я отключился, как Деноал спросил меня:

- Пит, то, что ты собираешься сделать, не входило в первоначальный план Энорада, но я не вижу в этом ничего плохого. Похоже, что он не счёл романтическую восторженность этого молодого человека, но уже не юноши, достаточно серьёзным основанием для работы с ним. Тем не менее ты должен разработать план параллельной хронооперации, после чего я отправлюсь с донесением на нашу базу. Только в том случае, если Энорад утвердит план этой операции, тебе будет разрешено реализовать его.

- Ден, у тебя есть хоть крупица совести? - насмешливо спросил я искина - Я тут, понимаешь, лежу без сознание, у меня дыхание сделалось затруднённым и даже раны пусть и совсем немного, но всё же открылись, а ты пристаёшь ко мне со всякими глупостями. Извини, но я сейчас подкину Дитриху мысль, как понадёжнее меня вырубить с помощью пятикратной дозы морфия, а ты сам разработай план "Зигфрид и Брунгильда". Тщательно просканируй сознание и память нашей прекрасной Гретхен-Брунгильды вплоть до её раннего детства. Задача такая, выяснить, сможет ли наш отважный Зигфрид пробудить свою сестрицу Брунгильду к новой жизни и свершению великих подвигов во славу Хроноса. Да, вот ещё что, даже не пытайся откосить от этой работы, Ден. Суперкомпьютер-искин здесь ты, а не я, а раз так, то значит именно ты должен шевелить мозгами. - мысленно хихикнув, я добавил: - А я буду задавать тебе направление.

Чтобы усилить впечатление, я заставил кровь отхлынуть от лица, из-за чего малость побледнел, слегка покрыл лоб испариной и несколько раз негромко, но мучительно и протяжно застонал. Дитрих сразу же подумал про себя: - "Действие морфия закончилось. Надо сделать ему ещё один укол, но ввести не одну, а две ампулы." и тут же приказал водителю медленно затормозить и остановиться. После того, как он весьма умело ввёл в меня две ампулы морфия, я полностью расслабил мышцы и сделал вид, что погрузился в глубокий наркотический сон. Бронетранспортёр взревел двигателем и снова загрохотал гусеницами по степной дороге. Ещё до того, как мы приехали на полевой аэродром фашистов, Деноал весело сказал мне: