Вадим Панов - Крест толкователей

Столики кафе стояли прямо на асфальте, отгороженные от тротуара невысокой кованой оградкой. За нею, у входа, стоял юноша, уши которого были заткнуты наушниками плеера. В руках у него была пачка рекламных проспектов. Юноша скучал — прохожих, которым предстояло раздавать листовки, вокруг не было, если не считать маляра, который красил зеленой кистью скамейку, стоящую в полусотне метров.

Юноша вдруг оживился.

— Грандиозная распродажа мехов! — воскликнул он. — Только отечественные производители! Никаких турецких подделок!

Он протянул листовку.

Ракитин, поравнявшись с ним, рассеяно взял ее и, свернув пополам, опустил в карман пиджака.

Третий наблюдал за капитаном сквозь окуляр оптического прицела. Большим пальцем он осторожно повернул какое-то колесико, устанавливая резкость.

Оптика сфокусировалась на голове Глеба Андреевича, которая оказалась точно в перекрестье прицела. Однако, Третий стрелять не торопился. Пока он просто вел наблюдение за капитаном, который, осмотревшись по сторонам, вошел в кафе.

Глеб Андреевич прошел между столиками и неосмотрительно сел у самой оградки. Лучшей цели для выстрела обозначить теперь было бы трудно.

Каратаев рассеянно смотрел перед собою и барабанил пальцами по рулевой колонке. За рулевым стеклом, сквозь арку, было видно, как по улице время от времени не спеша проезжают автомобили.

Юлия Николаевна защелкнула пудреницу и убрала косметику в сумочку. Бросила взгляд на часы.

— Все, Антон, мне пора… — сказала она. — Пожелай мне ни пуха…

Каратаев вздрогнул.

— Постой, Юля. Только один звонок.

Он достал из кармана сотовый телефон. Сдвинул панель, однако не рассчитал величины приложенных усилий — телефон вдруг выскользнул из его рук, перевернулся в воздухе и упал куда-то в ноги к Юлии Николаевне.

— Вот, черт… — выругался Каратаев. — Юля, посмотри. Он где-то у тебя…

Дементьева вздохнула. Она наклонилась и стала шарить рукой у себя под ногами.

— Вечно у тебя все из рук…

Закончить эту фразу она не успела. Каратаев вдруг с коротким замахом, левой рукой, ударил ее чуть выше уха. Удар получился резким и профессиональным, рассчитанным на то, чтобы отправить человека в нокдаун. От него голова Юлии Николаевны дернулась и ударилась об обшивку двери.

Каратаев тут же нанес еще два быстрых и точных удара, по затылку. После них Дементьева уже не шевелилась. Голова ее лежала на подлокотнике двери, одна рука была согнута в нелепой и неудобной позе, другая безвольно свисала на пол.

Каратаев с сожалением посмотрел на содранные костяшки кулака, с которых начинала сочиться кровь. Упавший телефон его теперь нисколько не волновал. Состояние неподвижной Юлии Николаевны, по всей видимости, тоже.

Он дотронулся до беспроводной гарнитуры, которая была установлена в левом его ухе. Раскрыл ноутбук и дождался, когда заработает монитор.

Возникло несколько окон, в одном из которых было изображение Ракитина. Капитан сидел в профиль, нисколько не догадываясь о том, что его снимают. Пальцы его рассеяно теребили салфетку. Камера снимала откуда-то сверху и по диагонали, возможно, из окна дома, стоящего напротив.

Несколько секунд Каратаев пристально смотрел на безмятежное лицо капитана. Наконец, он вздохнул.

— Приготовься, — сказал он невидимому собеседнику. — Но учти — только по моей команде.

К Ракитину, виляя бедрами, туго обтянутыми юбкой, подошла немолодая официантка. В руке ее был блокнот. Официантка достала их декольте огрызок карандаша, наслюнявила его конец и вопросительно посмотрела на Глеба Андреевича.

— Кружку пива, — произнес он.

Рыбак, который сидел через столик, и уже начал было засыпать, встрепенулся. Фраза, которую он услышал, была ключевой — такими фразами запускаются программы, скрытые глубоко в подсознании.

— И мне подавай, Маша!.. — азартно крикнул рыбак, вспыхнув глазами. — Предпоследнюю!..

Щелкнул замок, и дверца машины распахнулась, будто изнутри салона исходило какое-то давление. Это и в самом деле оказалось так — в раскрывшуюся дверцу вывалилась Юлия Николаевна. Она упала на асфальт сначала плечом, потом ударилась головой, и осталась лежать на нем без движения.

Хлопнула вторая дверь. Из нее выбрался Каратаев и обошел машину спереди. Теперь носки его ботинок были всего лишь в нескольких сантиметрах от лица Деминой.

Несколько секунд Каратаев стоял неподвижно, затем наклонился. Одна рука его взялась за воротник джинсовой куртки, другая, безо всяких церемоний, прямо за волосы девушки. Каратаев волоком потащил Демину по земле, к мусорным бакам.

Такое обращение доставило бы человеку в сознании массу неприятных и болезненных ощущений. Но Юлия Николаевна не реагировала никак — в этот момент ее безучастное тело было вряд ли обременено какими-либо чувствами и мыслями.

Ракитин вздохнул и снова посмотрел на часы. Десять минут первого. Ожидание продолжалось. Ни пива, ни Деминой пока еще не было.

Водительская дверь хлопнула. На переднее сиденье опустился Каратаев. Он сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь восстановить дыхание. Затем потянулся к бардачку и достал оттуда пачку влажных салфеток.

Вынул одну и принялся тщательно протирать руки, особенное внимание уделяя пространству между пальцев.

Наконец, он тускло посмотрел на монитор, на котором томится в бесплодном ожидании Ракитин.

— Приготовься, — сказал Каратаев, не спуская взгляда с лица капитана.

Перекрестие прицела вздрогнуло. Оно сместилось в сторону, затем вернулось на место и зафиксировалось точно на голове Ракитина.

Между столиками лавировала официантка, приближаясь к Ракитину. В руке у нее был поднос, на котором стояли две кружки пива. У столика рыбака официантка остановилась и составила на него одну из кружек.

В этот момент рыбак достал из внутреннего кармана дождевика вяленую воблу и, держа ее пальцами за хвост, от всей души ударил ею об угол столешницы.

Столик подпрыгнул. Спиннинг вздрогнул, сполз по его кромке и упал под ноги официантке, которая, с оставшейся кружкой, уже двинулась к Ракитину.

Взгляд Каратаева не выражал ничего. Не сводя глаз с монитора, он спокойно сказал:

— Огонь.

От неожиданного препятствия официантка споткнулась. Спиннинг выгнулся дугой и отскочил из-под ее ног куда-то в сторону. По инерции женщина сделала пару шагов, балансируя вместе с подносом. На ногах удержаться ей удалось, однако кружка пива сорвалась с подноса и полетела, роняя пену, вперед.

Третий задержал дыхание. Палец в перчатке напрягся и плавно надавил на курок. Раздался звук погашенного глушителем выстрела.