Вадим Панов - Крест толкователей

Кружка стояла вертикально, однако, подноса под ней уже не было. Она, не кувыркаясь, летела вперед, расплескивая содержимое.

Ракитин боковым зрением заметил ее. Он развернулся, наклонился вбок и молниеносным движением успел схватить кружку за ручку. Невероятно — но две трети пива все еще оставались внутри.

Однако, через какую-то долю секунды, стало ясно, что усилия Ракитина по спасению напитка оказались совершенно напрасными. Пуля, предназначенная голове капитана, ударила в кружку. Та с хрустом лопнула, разбрасывая пивные брызги, и в руке капитана осталась лишь ее ручка.

Каратаев протянул руку, собираясь выключить ноутбук и закрыть крышку. Однако, рука его замерла в воздухе на половине пути.

Он увидел янтарный взрыв, произошедший в руке Ракитина, его рывок в сторону. Через секунду капитана на мониторе уже не было — он исчез за перевернутым столиком, вставшим перпендикулярно земле.

Ракитин сразу же догадался, чтоозначал внезапный взрыв кружки, хотя выстрела капитан так и не услышал. Он упал со стула вбок и перевернулся через голову. Затем схватил обеими руками стол и поставил его на ребро, столешницей к улице.

Солонка с перечницей полетели на асфальт. Следующая пуля ударила в столешницу и пробила ее насквозь. Ракитин, пригибаясь, перевернул второй стол, затем третий.

Рыбак смотрел на него так, будто Ракитин только что лишился рассудка. Капитан прыгал на четвереньках между столиков. Когда близость его стала крайне опасной, рыбак вскочил и отпрыгнул в сторону, едва успев спасти свою кружку.

Несколько столов, перевернутых на бок, служили защитой, призрачной, однако они все-таки перекрыли снайперу сектор обстрела.

Ракитин осторожно высунул голову и посмотрел в ту сторону, откуда велась стрельба. Определить огневую точку для него не составило большого труда — это было одно из окон на третьем этаже противоположного дома. Одна из створок его была полуоткрыта.

Несколько секунд капитан пролежал неподвижно. Затем вскочил и перемахнул через оградку кафе. Пуля ударила рядом с его ногой, выбив из чугунной решетки длинную искру.

Оказавшись на тротуаре, Ракитин бросился к микроавтобусу, стоящему у бордюра. На корпусе его была надпись «ПЛАСТИКОВЫЕ ОКНА».

Именно за микроавтобусом лежало заветное пространство, находящееся вне сектора стрельбы.

В этот момент маляр, который красил скамейку метрах в двадцати от автобуса, опустил кисть в банку, но вынимать ее оттуда почему-то не стал.

На краю скамейки, еще не покрытом краской, лежал пластиковый пакет. Маляр снял бейсболку и оказался Вторым. Это был один из тех незнакомцев, кто напал на Лунина сразу же после потопа, залившего конспиративную квартиру, а затем и на самого Ракитина у него дома.

Второй быстро схватил что-то внутри пакета и поднял его вместе с предметом, зажатым в руке. Раздался выстрел. В пластике появилось отверстие, и пакет тут же сорвало прочь волною выхлопных газов.

В руке Второго оказался пистолет, а пакет, кружась в воздухе, поплыл в сторону.

Ракитин уже понял, что, выйдя из-под обстрела первого стрелка, он тут же превратился в мишень для второго. Не теряя ни секунды, капитан сдвинул боковую дверь фургона и проворно запрыгнул внутрь.

Второй быстро, почти без пауз, выпустил вслед ему всю обойму. Пули чиркнули о борт микроавтобуса, разбили задний габаритный фонарь, боковое зеркало. Два или три отверстия появились в задней двери.

Второй подбежал к фургону сзади. По всей вероятности, он не знал, насколько хорошо был вооружен Ракитин, и поэтому движения его были крайне расчетливы и осторожны.

Второй осторожно выглянул из-за угла микроавтобуса. В проеме сдвинутой боковой двери никакого движения не просматривалось. Рисковать стрелок не стал — бросив опасливый взгляд внутрь фургона, он вновь сдвинулся назад, оставляя на пыльных дверцах чистые отпечатки.

Теперь, переводя дыхание, он стоял, прижавшись спиною к створке задней двери. Выщелкнув на асфальт пустую обойму, он вставил в пистолет новую и передернул затвор. Затем Второй поднял оружие вверх стволом и вдохнул полной грудью, приготовившись к решительному броску.

Раздался грохот. Кто-то нанес сильнейший удар по дверце изнутри. Створка с металлическим лязгом распахнулась, отшвырнув Второго прямо на проезжую часть.

В этот момент по встречной полосе двигалась старая «волга» двадцать четвертой модели. Скорость ее была не слишком велика, не больше шестидесяти. Однако вовремя затормозить ей не удалось. Этой скорости, разрешенной для города, оказалось вполне достаточной для того, чтобы Второй с глухим ударом ударился о капот, перекатился по нему, разбил лобовое стекло и высоко подлетел вверх.

Раздался истошный визг тормозов, машину занесло, и она, раскачиваясь, остановилась метрах в пятидесяти.

Тело Второго, совершив в воздухе несколько головокружительных кульбитов, с грохотом упало на крышу одного из автомобилей, стоящих на другой стороне улицы. Взвыла сигнализация, и у машины, подпрыгнувшей от удара, замигали желтые габариты.

Через минуту у автомобиля, визжащего, как полицейская сирена, собралось несколько человек. Подбежал юноша, запихивая на ходу пачку рекламных листовок в карман. Остановились и соскочили с роликовых досок два подростка. Выскочила из кафе официантка, а за нею — рыбак с кружкой пива в руке. Откуда-то появился монтажник в оранжевом шлеме и спецовке, на спине которой лежала надпись «ПЛАСТИКОВЫЕ ОКНА».

Перекрестие прицела было все еще наведено на крышу микроавтобуса. Людей в поле зрения становилось все больше. Подростки, официантка, рыбак, монтажник, мамаша с коляской. Водители и пассажиры остановившихся автомобилей.

Третий поморщился и поднял голову.

— У нас потери, — сказал он в микрофон. — Кроме того, я его потерял. Все, ухожу.

Он убрал винтовку от плеча и аккуратно поставил ее в угол. Затем плотно прикрыл створку окна и задернул занавеску.

Внезапно Третий бросил взгляд на кухонный стол. На краю его, на нитяной салфетке, вязанной крючком, стояла вазочка с дешевыми леденцами. Не снимая перчаток, Третий достал из нее конфету, развернул ее и отправил в рот. Затем аккуратно сложил фантик и убрал его в карман пиджака.

Люди молча стояли вокруг лежащего на крыше тела. Первым опомнился рыбак. Он поставил пиво рядом с неподвижно лежащим человеком, взялся за свисающую руку и пощупал пульс.

— Готов, — обескуражено пробормотал он.

Болезненный интерес, который внезапные покойники вызывают у прохожих, по-видимому, чужд был одному лишь монтажнику.