Александр Горобец - В лабиринте Ведьм

— Это мне?

— Да, — кивнул продавец, — Эту игрушку он просил для вас оставить. Сможете разобраться? — он откинул крышку и под ней Кирилл увидел старенькую, потёртую, автоматическую штурмовую винтовку М-16 и четыре магазина к ней.

— Не сложнее чем машину водить, — усмехнулся Китяж.

— Не скажите, Кирилл, — покачал головой отставной моряк, — Всё не так просто, как кажется на первый взгляд. Объяснять вам все нюансы, у меня нет времени. А вот подробную инструкцию, я вам написал. Приедете домой, найдёте её под обшивкой в ящике. С вас тридцать две тысячи, девятьсот рублей.

Кирилл сходил на кассу, расплатился картой и принёс Алексею чек. Продавец защёлкнул на два замка оливковый ящик и сказал.

— Давайте, я вам помогу, — и не дожидаясь согласия Китяжа, погрузил ящик себе на плечо, — Вы ведь на машине? — Подойдя к Хаммви Китяжа, Алексей одобрительно кивнул, — Не плохой аппарат. Да УАЗик, наверное получше будет.

— УАЗик не такой крепкий, — ответил Кирилл и открыл тентованкый кунг, — хотя и проходимее. Спасибо вам, Алексей.

— Да бросьте, Кирилл, — продавец погрузил ящик в кузов железного монстра, — Мы- разведка. И своих не бросаем.

— Согласен, — улыбнулся Тяжин, — На флоте служил?

— В Пилау. На Балтике.

— Пловец?

— Вроде того. Вы извините, Кирилл, — Алексей протянул ему руку, — Но, мне пора. Работа…

— Это вы меня извините, за лишние вопросы, — Кирилл пожал руку моряку, — Спасибо вам, Алексей.

Разобравшись с оружейным вопросом, Тяжин перешёл к решению финансового. Повидался в офисе с Саней. Ромка, как обычно, был в Москве. В отчётность он даже не лез — Сане Кирилл доверял, как себе. Выслушав кучу претензий о том, что нельзя так надолго бросать компанию, о вреде алкоголизма и прочие нравоучения от Сани, Кирилл ответил, что тоже рад его видеть, отдал кое какие распоряжения и покатил к дому.

Честно говоря, такого количества оружия у Аббата в избушке не было никогда. Целых ДВЕ штурмовые винтовки, одна из которых выхолощена. Всё это хозяйство лежало на покрытом брезентом столе, и в строгом порядке было разобрано. Полностью.

Кирилл мастерил из двух винтовок одну. В принципе, для человека досконально знающего оружие наиболее вероятного противника, задача была простой, тем более, что у Американцев страсть к унификации. Китяжу понадобилось только вытащить из корпуса одной винтовки два шплинта, с нехитрой «внутрянкой», и вставить всё это во чрево другой винтовки. Да, ещё заменить пару пружин и ударный механизм, не забыв при этом поменять бойки.

Патронов у него было куплено четыре коробки — 200 штук. Забив четыре магазина, он уже было хотел опробовать своё творение и попытался уложить винтовку в чемоданчик, но, она, почему-то не хотела укладываться в паролон. Что-то ей мешало.

Китяж поддел ногтём край уплотнителя и вынул его из кейса. На обратной стороне мягкого пластика была вырезана ещё одна ниша, продолговатой, цилиндрической формы. А в ней воронёная трубка.

— Ай, да Фашист, — Тяжин достал трубку из кейса. Сейчас он держал в руках настоящий глушитель. Щелевой, проточный, а самое главное — штатный, а не какая-то там, кустарщина, — Ай да красавчик!

Глушитель на М-16 не прикручивается. Он защёлкивается на два уса, типа пужинки. Достаточно немного надеть глушитель на ствол, повернуть его по оси на девяносто градусов и одеть до характерного щелчка. Всё. Можешь стрелять бесшумно.

Китяж пристегнул глушитель, снарядил магазин, не тот, который был раньше, а новый, на тридцать патронов, и вышел из избы к озеру.

— Ты что это удумал, — недоверчиво глянул на глушитель Аббат, — Здесь стрелять запрещено. Даже с глушителем.

— Ничего, крёстный, — весело кивнул головой Китяж, — я же не по дичи стрелять буду.

Тяжин взял пустую пластиковую пятилитровую банку, из под питьевой воды, наполнил её водой из озера на половину, и, что было сил, бросил подальше от берега. Банка улетела метров на семьдесят.

А пока она летела, Кирилл сдёрнул с плеча автомат, дослал патрон, и начал прицеливаться. Первая пуля попала в банку, едва та коснулась воды. А вот вторая не вылетела. Пришлось нажать на крючок второй раз. Снова сухой плевой и звон гильзы о камни. Очереди не было.

Тяжин уже начал было сомневаться, всё ли он правильно собрал, но потом вдруг ударил себя ладонью по лбу и перевёл флажок режима огня в третье положение — AUTO.

Бутылка, как гордый эсминец «Кореец» при Цусимском сражении, всё ещё держалась на плаву.

Тяжин прицелился, выдохнул на половину, и медленно потянул крючок в третий раз. Три коротких удара в плечо и звон гильз, развенчали его сомненья о правильности сборки, а пробка от бутыля, отлетевшая от точного попадания, подтвердила квалификацию Фашиста.

Винтовка теперь не только превратилась в автомат, но ещё и стреляла точно и бесшумно.

Кирилл довольно кивнул и снова сказал, только, на этот раз, куда-то в небо:

— Ай да Фашист…

Бывший Санкт-Петербург

Ныне 78-й регион.

Где-то в Главном Городском Коллекторе

00 ч. 00 м.

2 сентября 2012 г.

Воняло в этой огромной трубе страшно, но Кирилл был «тёртым калачом». Он просто представил, какие здесь были ароматы, когда все продукты жизнедеятельности северной части города стекались сюда. И как только он это представил, прочувствовал, пропустил через себя, он сразу начал дышать свободно и легко.

Чего не скажешь о Павлове. Этот блевал где-то рядом. Где именно, Тяжин пока не знал, потому что на голове у него был всё тот же пыльный мешок. И руки ему связали получше, чем это сделал Павлов. Связали так, что ладонями он мог обхватить локти. И замотали скотчем от запястий до локтей. А к связанным рукам привязали верёвку и закинули петлю на шею. Дёрнешь рукам — сам себя придушишь…

Под ногами хлюпали остатки прежнего человеческого дерьма, смешанные с дерьмом нынешним. Коллектор был ниже самого глубокого места в метро — 90 метров. Ползать по этой жиже, да ещё и с мешком на голове и подгоняемым тычками автомата в спину — занятие не весёлое. А ещё и напарник, который тебя сдать хотел, идёт рядом и своим блевотным рыком, распугивает одиноких крыс. Как сказал бы Карабас Барабас: «ЭТО ПРОСТО ПРАЗДНИК КАКОЙ-ТО!!!»

Кирилл соображал, что делать дальше. «Первым делом надо узнать — кто это такие. То, что бойцы опытные — видно по тому, как связали руки. А дальше? А дальше — по обстоятельствам! Сигнал можно попытаться подать, Рябе с Никотином. Они сейчас, сто пудов, как два зверя в клетке. Только бы это были „свои“. Хотя, какие, на хрен „свои“. „Свои“ сейчас остались у Рябинина. И их там трое. Ещё „свои“ есть на Правом берегу. И их там тоже трое… Данька… Он ведь „Свой“. Он сейчас наверное уже спит… Родной… „Свои“ сейчас на Кургальском полуострове врагов в окопах ножичком режут… „Свои“…».