Анна Китаева - Одержимые Зоной

- Тут кофе есть? Или чай? - спросила она. - А как этой штукой пользоваться? Слушай, а я всегда думала, что в армейские пайки шоколадку положено класть...

Кайман решительно отстранил Мышку от спиртовки.

- Смотри. Кладешь таблетку, поджигаешь... Вот так. В ооновском сухпае есть шоколад, в нашем нет. Но если хочешь сладкого, так и скажи, нечего намеки разводить!

Девушка вздохнула.

- Хочу шоколадку. Или мороженое. Но мороженого у тебя точно нет.

- Мороженого нет.

Кайман снял с полки жестяную коробку, поставил перед Мышкой.

- Держи.

Вода успела закипеть, и Кайман залил растворимый кофе в кружках, а девушка все еще разбирала содержимое жестянки. Сталкер с усмешкой смотрел, как она раскладывает по сортам случайную подборку разнокалиберных сластей - шоколадные конфеты налево, леденцы направо, орехи и сухофрукты по центру коробки. И ведь никогда ему не нравилось в женщинах это детское пристрастие к сладкому, а в Мышке оно почему-то не раздражает. Даже наоборот, вызывает снисходительную симпатию.

- А я в детстве шоколад не ел вообще, - вспомнил Кайман. - Выплевывал, представляешь? Взрослые смеялись.

- Кайман.

Мышка глянула на него серьезно, испытующе.

- Я ведь о тебе почти ничего не знаю. Ты кто? Где родился? Как в Зону попал?

Тьфу ты, ёшкин кот! Надо же было так подставиться. И кто его тянул за язык с этими воспоминаниями? Кайман сделал попытку свернуть разговор:

- Кофе пей. С конфетами, в самый раз.

- Не хочешь говорить - не надо, - хмыкнула девушка. - Спасибо за конфеты.

Она потрогала кружку - горячая. Ухватила ее через подол футболки, в другую руку взяла жестянку и ушла из тамбура-кухоньки в жилую половину бункера. Кайман слышал, как она возится там - наверное, расстилает себе спальник. Он выдвинул ящики стола, покопался, нашел пачку галет, бессмысленно переложил ее из левого ящика в правый.

Какого черта?

Сколько можно наращивать панцирь? Не подпускать к себе близко людей, как будто боишься... Чего? А ведь и впрямь боишься, кро-кодилище. Боишься, что они поймут - у тебя под чешуйчатой броней мягкое брюхо, как у всех. И тебе тоже можно сделать больно. Еще как.

Кайман шагнул через порожек. Мышка устроила лежбище прямо на полу - постелила несколько спальников, еще один свернула в изголовье вместо подушки. Сталкер присел на край разостланного спальника, хлебнул горячего кофе, отставил подальше кружку.

- Я очень обычный, - сказал он. - Рассказывать почти нечего. Родился я в Севастополе, отец украинец, мама русская. Когда учился в третьем классе, семья перебралась в Питер, там мамины родственники. Потом родители развелись, завели каждый по своей отдельной семье, меня только некуда было деть. Ну, я уже почти взрослый был. Закончил школу, отслужил в армии, устроился на работу. Экспедитор, это знаешь что? Сопровождение грузов. Командировки, разъезды, платили неплохо. Потом... потом влюбился, стали жить вместе. А потом как в анекдоте. Вернулся я из командировки, а у жены в постели любовник. Все очень обычно, Мышонок. И никакого смысла об этом рассказывать.

- Смысл есть, - качнула головой девушка. - Кайман?

- Что, малыш?

Кайман гладил ее стриженые светлые волосы, а она тянулась за ласкающей рукой, бодала его макушкой, как ничейный котенок - погладь меня, ну погладь, ну еще.

- Выключи фонарик, Кайман.

Наверху, за толстыми стенками бункера, лил дождь, бушевал выброс. А Мышка и Кайман любили друг друга, как в первый раз - словно те разы за Периметром были не в счет, словно настоящее начиналось только здесь, в Зоне.

Может, так оно и было.

Она проснулась резко и подскочила, будто подброшенная. Колотилось сердце. Что-то было не так. А "не так" в Зоне запросто может значить смерть.

Кайман спал и негромко похрапывал. Во сне сталкер выглядел моложе - разгладилась ироническая складка у губ, разошлись морщины на лбу от постоянно нахмуренных бровей. Стоп! А почему она вообще видит его лицо? В бункере должно быть абсолютно темно, фонарик они потушили.

Из тамбура в жилую часть проникал неяркий свет. Кто-то негромко кашлянул за перегородкой. У Мышки бешено застучало сердце. Вот! От такого же точно кашля она и проснулась. Кто-то был там, где никого не могло быть. Кто-то находился в бункере вместе с ними. Кто же?

Одним движением она натянула футболку, другим - нашарила пистолет, сжала металлическую рукоять... и не взяла. По уму следовало разбудить Каймана. Но...

Человек сидел у стола, вполоборота к ней. Мышка узнала его скорее по описаниям, чем по собственным картинкам из памяти детства.

- Здравствуй, дядя Дима, - негромко сказала она.

Черный Сталкер Шухов по прозвищу Рэд смерил ее внимательным взглядом. Мышка невольно вздрогнула. Казалось, она видит обыкновенного живого человека - вот только темнота как-то особенно льнула к нему, так что начинало мерешиться, будто клочья тьмы садятся ему на плечи, как черные снежинки... Садятся и прилипают, и фигура сталкера начинает расплываться, и хочется сморгнуть иллюзию... Но моргать боязно, а вдруг окажется, что никакого Черного Сталкера здесь нет и не было вовсе? А он ей очень, очень нужен!

- Ну, здравствуй, Линочка, - отозвался Шухов ей в тон. - Вижу, выросла. Мама бы порадовалась.

Мышка прикусила губу. Давно, ох как давно ее никто не называл Линочкой. Бабуля звала ее Алей, и только так. Линочка - это домашнее имя тех времен, когда мама с папой... Ёшкин кот! Не хватало только разреветься.

Шухов грел руки над зажженной спиртовкой, растирал пальцы. От него ощутимо тянуло холодом, как из распахнутой морозилки. Девушка переступила с ноги на ногу.

- Помоги мне, дядя Дима, - хрипло сказала она главное. - Помоги найти Матвейку. Я надеялась тебя встретить. Я...

Дыхание у нее перехватило - то ли от слез, непролитых усилием воли, то ли от неживого холода, то ли от безумно вспыхнувшей надежды. А может, от всего вместе. Но Черный Сталкер медленно покачал головой.

- Почему? - почти выкрикнула Мышка. - Ведь ты же знаешь! Ты можешь! Про тебя такое рассказывают... Ты знаешь все, что делается в Зоне, правда? Я верила, что ты найдешь меня и поможешь!

Черный Сталкер поморщился. Едва заметно - но эта легкая гримаса отрезвила девушку. Не надо обманывать себя. Нет больше добродушного дяди Димы, который заходил к родителям в гости и разговаривал иногда с малышкой Линочкой. Есть призрак Зоны, который уже много лет карает и милует, именем которого сталкеры клянутся или проклинают. И только Зона знает, почему он помогает одним и наказывает других.

- Ты очень сильно хотела, чтобы я пришел, - с непонятным усилием сказал Рэд Шухов. - Я пришел. Но я не могу тебе помочь найти брата. Не спрашивай, почему. Она так решила.