Роберт Фреза - Русский батальон

Зейд-Африка

Одетые в солдатскую форму, дыша друг другу в затылок, они поднимались к плато, густо поросшему земными растениями. Кожаные коричневые прямоугольники на плечах, пришитые широкими стежками, свидетельствовали о принадлежности к Приозерному району. Из-за вычурного камуфляжа они, словно цветы, резко выделялись на однообразном фоне зарослей гигантского папоротника.

Впереди гордо шествовал, то и дело сплевывая в сторону, Луис Хейн. Вытирая лоб, на который налипли мокрые от пота волосы, он прислушался к тихому шелесту голосов товарищей и позвякиванию металла. Хотя всех этих навозных жуков зачислили в наемники без подготовки, они в общем и целом оказались ничего себе, даже те два субчика, которые в прошлый раз были только на подхвате. Это их второе дело, но и в первом ребята проявили себя лучше, чем можно ожидать от таких сопляков новобранцев.

Еще три-четыре операции, и голландская деревенщина начнет кое-что соображать, подумал Хейн.

Ну и тупой народ! Как «амиш» [1]у него дома. Сейчас, похоже, до большинства так и не дошло, что идет война, которую начали жители Стейндорпа, изгнав Чокера и Хендерсона из междуречья.

Ничего, скоро они почувствуют все на своей шкуре! Айен Чокер продемонстрировал им Макклосленда – Большого Джима. Он-то не потерпит, чтобы какие-то фермеры пинали его под зад! Если уж буры осмеливаются нападать даже на Айена, то скоро на такой большой планете, как Зейд-Африка, для Хейна не останется места…

Стояла изнуряющая августовская жара, усугубляемая влажностью. Ну и парилка! Обливаясь потом, Луис посмотрел на свой автомат, который приходилось нести в руках, и чертыхнулся. Странно, столько денег вбухали за сотню лет в космические полеты, а чтобы людей убивать, ничего получше не придумали. Он остановился и закурил земную сигарету, а заодно дал своим маленькую передышку. Офицер-наемник с тремя кружками на плече (капитан) нетерпеливо замахал рукой, показывая, что останавливаться нельзя. Хейн, пожав плечами, пригнулся, чтобы не мешали цепляющиеся ветки папоротника. Под ногами хрустнул валежник.

Луис вдруг вспомнил, как в тринадцать лет – полжизни назад! – при свете фонаря подстрелил своего первого оленя. Это было в невыжженной части западной Пенсильвании… Сейчас работа у него приличная. Ковбои платят хорошо и кормят неплохо.

А командиру достаются самые сливки. Нынче, глядишь, и женщина будет.

Капитан опять стал проявлять недовольство. Он у него допросится… Хейн облизал пересохшие губы, полез за флягой…

И замер. Среди, прочих звуков – тихого переругивания, позвякивания металла о металл – выделялся стук копыт.

«Та-ак, черт вас принес», – проворчал про себя Хейн и побежал вперед.

Перед собой он увидел седобородого человека в черном, верхом на буром пони.

– Старому хрену, похоже, жить надоело… – успел произнести Хейн. В этот момент всадник поднял автомат; пол-обоймы разворотили грудную клетку Хейна. Изо рта вывалился тлеющий окурок.

На взбирающихся в гору наемников с вершины обрушился автоматный огонь. Потом широкоплечий африканер вслепую метнул взрывное устройство. Два наемника, судорожно нащупывая предохранители, попытались ответить огнем на огонь, но их тут же убили, остальные замерли на месте или бросились бежать. Восемь всадников, ведомые седобородым, погнались за ними.

Самый молодой из преследователей, юноша с выбившимися из-под мягкой шляпы льняными кудрями, отделился от остальных и настиг отставшего наемника. Автоматная очередь прошила убегавшего наискосок, остальные пули ушли в небо. Парень остановил лошадь и полез за новым магазином.

Один из наемников обернулся и увидел, как его товарищ падает, сложившись вдвое. Он закричал что-то нечленораздельное, развернулся и побежал на врагов, поливая противника свинцом. Лошадь молодого африканера рухнула на землю, сам наездник выпал из седла; короткая очередь из автомата седобородого снесла наемнику полголовы. Тот рухнул, залитый кровью.

Пожилой африканер не спеша вернулся, подъехал к распростертому на земле Хейну, нагнулся, прицелился. Один-единственный выстрел – между невидящих глаз. Тело дернулось, звякнули. медали на груди – от забытого правительства, за забытую войну…

Седобородый услышал голос на африкаанс:

– Хендрик! А где Пит?! Хендрик Пинаар не ответил.

– Сосунки, – вместо ответа, прошептал он Хейну, с явным удовольствием выговорив слово по-английски.

Его стейндорпцы тоже были новобранцами, сохрани их Господь, но уж сам-то Пинаар настоящий вояка, профессионал.

Коммандос забрали у мертвых наемников оружие и приборы. Тела оставили на съедение амфитилиям. Пит и его светловолосый внук, возбужденные схваткой, отправились обратно на одной лошади.

Верещагин мерил шагами свою каюту. Это было совсем несложно: ее длина составляла три метра.

Антон не выделялся особым ростом, но благодаря хорошей осанке казался выше. Как старший офицер на борту боевого транспортного корабля «Kara», он располагал отдельным помещением. Помимо него каюту имел только командир корабля. На борт звездолета втиснули семьсот человек, и подчиненные Верещагин на жили как селедки в бочке. Срочность переброски исключала более комфортные условия, и приходилось существовать так, пока личный состав не начнут погружать в анабиоз. Настоящий ад в консервной банке!

Ожило переговорное устройство, спрятанное в стене.

– Подполковник Верещагин, последний челнок подходит к стыковочному отсеку. Батальонный сержант просит вас прийти.

– Спасибо, – ответил Антон.

Он вышел в тесный коридор, где столкнулся с лейтенантом и солдатами из 1-й роты. Они с трудом разошлись.

Батальонный сержант ждал его в стыковочном отсеке вместе с капралом-часовым. Верещагин подмигнул Малинину, но ничего не сказал. Сержант держался подтянуто, отличался высоким ростом; коротко стриженные волосы уже тронула седина. Великолепный служака. Как человек он практически не имел недостатков, кроме, пожалуй, одного – был настолько сдержанным, что это казалось неестественным.

Судя по скрежещущим звукам, шла стыковка. Наконец открылся люк. Рауль Санмартин, как всегда собранный, подтянутый, расправил плечи и вскинул руку, приветствуя старшего по званию.

Верещагин молча отдал честь.

Худощавый, даже тощий – последствия пребывания в пустыне – капитан Санмартин недавно принял на себя командование 3-й ротой. Ошибка предыдущего офицера стоила тому жизни.