Алекс Орлов - Шварцкау

— Не перевелись, Джек, вертолетов у нас пока хватает, только вертолет засечь можно да и сбить, если у противника в районе ПВО хорошо развита. А вот ползучего конвоя они не заметят — дюны, балки, кустарники и все такое.

— А если разведка с воздуха? Лаунчмодуль с камерой — тогда как?

— А вот лаунчи надо сбивать, на то у «грея» автоматическая пушка имеется.

— Легко сказать, — покачал головой Джек, когда они развернулись и пошли в другую сторону.

— Это не твоя печаль, парень, стрелять по лаунчерам обязан Хирш. И потом еще не факт, что нам спустят это задание. Это я пока предварительно прорабатываю тему, чтобы, если что, у вас Хиршем не было шока.

— А лейтенант знает?

— Пока нет, он целиком занят своим «гауссом». Что за дурацкая идея?

— Ему понравилось, как работали мои гранаты, — признался Джек.

— Да уж понятно, что понравилось, а кому бы не понравилось, кроме арконов? Только на «грей» гранат не навешаешь, иначе он станет похож на бабушкин комод, который взрывается от любого случайного выстрела.

— Наверно, поэтому он и выбрал «гаусс».

— Наверно, — пожал плечами капитан. — Я этого Тедди давно понимать перестал. А вон, смотри, наш Тильгаузен! Сейчас все у него выясним.

И капитан ускорил шаг, чтобы перехватить старшего механика, шедшего от казармы первой роты.

— Привет, Берт! — воскликнул он, нагоняя механика и хлопая его по плечу.

— О! Это вы, сэр? Привет, Джек…

— Привет, Берт.

— Ты чего такой понурый, главный мастер? — нарочито бодрым тоном поинтересовался капитан.

— Кто-то ссыт на стенку второго ангара.

— Это не я! — сказал капитан и рассмеялся. — Но за Джека отвечать не могу.

— Нет, это наши механики. Я уже дважды устраивал разборки с пристрастием, но ничего не помогает.

— Они, что, в уборную ходить ленятся? Им же в этом ангаре потом самим работать.

— Да они не внутри, они снаружи его поливают! — возмутился Тильгаузен и хлопнул себя по ляжкам. — Вот поймаю — намотаю на электролебедку!

— А может, это кошка? Я у вас в парке пару раз кошку видел, — заметил Джек.

— Нет, кошка столько не наделает, — покачал головой Тильгаузен и, заметив, что Джек смотрит куда-то верх, тоже поднял голову, а за ним и капитан. Все трое остановились.

— Что, красивый? — спросил Тильгаузен, обращаясь к Джеку.

— Красивый, — ответил тот и вздохнул. — Только толку от него мало. Ни хрена не видит, хотя оптика в нем, говорят, четвертого разряда.

— Шестого, — поправил капитан. — Это уже другой айрбот, не тот, что лаунчи пропустил.

— Правда? — воспрянул Джек.

— Правда. Я сам заявку в дивизию подписывал, вот и прислали новый.

— А чем же он новый с виду-то? — поинтересовался Тильгаузен.

— Размеры те же, но стабилизаторы чуток поострее, видишь?

— Точно, — согласился Тильгаузен. — Поострее.

Обсудив едва заметную разницу между двумя айрботами, вся троица потеряла к воздушному стражу всякий интерес и продолжила движение, направляясь в сторону техпарка.

— Слушай, Берти, что там наш дорогой лейтенант Хирш задумал? Что за великие модернизации?

— Сэр, он просил никому не давать информации, — глядя себе под ноги, пробубнил Тильгаузен.

— Ни хрена себе! Да я его командир, и между прочим — непосредственный! И я должен знать, будет ему на чем завтра на задание идти или его списывать как умственного инвалида! Ты понимаешь, о чем я?

— Я понимаю, сэр, и если вы будете давить, я расскажу все, что знаю. Против капитана Хольмера я не пойду — Тедди это хорошо знает.

— Значит, будем считать, что я схватил тебя за горло.

Они подошли к воротам техпарка, и Тильгаузен остановился, сделав для капитана приглашающий жест, тем самым выигрывая еще минуту на раздумья.

— Ну хорошо, — сказал он, когда они шли через двор к главному ангару. — Мы ставим лейтенанту «гаусс» в семьдесят миллиметров. Так что, когда все получится, у вас будет еще одна «длинная рука» в лице лейтенанта Хирша.

— Вообще-то мне интересны не его руки, а зенитные артавтоматы и быстрые ноги «грея». «Длинную руку» мне обеспечат «чино».

— Я выполняю требование Тедди, капитан; если его требования входят в конфликт с вашим видением структуры подразделения, это не ко мне. Мое дело — строить железо, иногда, увы, уступая настойчивым просьбам пилотов.

Включив дистанционным пультом привод ворот, Тильгаузен подождал, когда они откроются полностью, и шагнул внутрь, вдыхая запах смазки, горелого металла и порошкового обезжиривателя. В этой среде Тильгаузен чувствовал себя дома и выглядел куда увереннее, чем там — во внешнем мире.

— Ну вот он, смотрите… — сказал Берт, указывая на машину Хирша, а сам направился в свою загородку, где прятал самые дефицитные запчасти, коллекцию старых гаек со среднедюймовой резьбой и всякие высокотехнологичные артефакты, вроде диверсионного комплекса «рапира», которым иногда пользовался Джек.

— Вот это байда… — покачал головой капитан, глядя на длинный ствол «гаусса».

— Разгон снаряда будет что надо, — заметил Джек.

— Это да, но скорострельность упадет втрое, если не вчетверо.

— Это того стоит.

Капитан покосился на Джека, но ничего не сказал.

Погремев железками, из своей загородки вышел Тильгаузен, в его руках была дымящаяся чашка какао.

— Ну что? — спросил он, становясь рядом. В этот момент в ангар заскочил запыхавшийся механик.

— Что с четвертинами для «чино», Берт?! — завопил он. — Заменяем или делаем хонингование?!

— Хонинговать долго, — ответил Берт, не поворачиваясь. — Бери четвертины, там — у дальней стены…

Недовольно бурча, механик полез через штабели запасных частей, а Тильгаузен отхлебнул какао и, покачав головой, признался:

— Есть одна проблема, с которой мы уже второй день бьемся…

— Какая же? — спросил капитан.

— А та проблема, что они не могут совместить полуторную и единичную градуировку! — сообщил появившийся в ангаре лейтенант Хирш.

— Но ведь я предупреждал тебя, Тедди, что одинаковая база посадки — это еще не все! А ты орал — ставьте, ставьте! Вот и поставили. Подача есть, а угол поворота не соответствует! — запальчиво возразил Тильгаузен и, глотнув горячего какао, закашлялся.

— А в чем эта проблема заметна? — спросил Джек.

— В том, что пушка поворачивается на полторы минуты, а на моей градуировке — только на одну — пояснил Хирш.

— Перепишите шкалу…

— Что?

— Я говорю — нарисуйте шкалу, какую вам будет удобно, и приклейте. Можно даже из бумаги сделать и покрыть лаком. Будет красиво.

Тильгаузен и Хирш обменялись взглядами.

— А мы, дураки, собирались передаточное число менять, новые шестеренки вытачивать, — признался Тильгаузен и вздохнул. — Это ты, Тедди, виноват, совсем загонял своими требованиями.