Алекс Орлов - Шварцкау

— Машина генерала Сноука, сэр! — воскликнул Бонс, предупреждая своего начальника. Тот резко повернулся, одернул китель и покосился на «погонщика».

— Вот это я и имел в виду, майор, — сказал тот с ухмылкой и пошел навстречу парадному внедорожнику командира дивизии.

Повинуясь неслышному сигналу, бесцельно бродившие по полю гидроформы вдруг будто очнулись и поспешили за своим погонщиком.

— Смотрите, сэр, там и контрразведка! — заметил лейтенант, когда из машины генерала выскочил полковник Гровс и распахнул дверцу для доктора Марандуно.

— Что-то они наверху задумали… — заключил майор Фаргези и вздохнул. Из-за излишней инициативности начальства обычно страдали исполнители.

— Ладно, пойдем, подвезу тебя.

— Да мне тут недалеко, сэр…

— Пойдем, все равно по дороге, — сказал майор, и они с лейтенантом направились к открытому «пеликану», единственному остававшемуся на ходу, — все остальные были давно списаны, а эту машину майор заставлял латать своих механиков.

— Возьмите новый «брейв», сэр! — умоляли они, но бронированный «брейв» был тяжел и у него отсутствовали открытые модификации.

— Я свежий воздух люблю, а в вашем «брейве» из-за фильтров карболкой воняет… — парировал майор и продолжал ездить на легком «пеликане».

Забравшись на потертое сиденье, лейтенант подумал, что майор хочет ему что-то сообщить, и не ошибся. Едва они выехали на накатанную грунтовку, Фаргези поехал медленнее, чтобы можно было поговорить.

— Ты за ситуацией в районе Балансир следишь?

— Ну, насколько позволяет моя осведомленность, сэр, — пожал плечами лейтенант. Он слышал, что когда-то в этом районе стоял гигантский перерабатывающий комплекс, а теперь позиции тардионов и арконов на этом месте так замысловато переплелись, что чередовались через каждые несколько километров.

Прежде это была территория тардионов, но после наступления Аркона ситуация изменилась. В местах с пересеченной местностью наступавшим удалось захватить позиции противника и укрепиться на них, достроив собственные укрепления, однако на открытом пространстве огневая мощь противника не позволила арконам одержать верх.

Побывавшие на тамошнем театре боевых действий ругали эту ситуацию и рассказывали о множестве случаев применения оружия по своим, ведь иногда свои неожиданно появлялись там, где только что были чужие.

— Там имеется опорный район тардионов, называется «Раунд», — продолжал майор.

— Чем же он интересен?

— Своей эффективностью. Хорошо выстроен, отлично вооружен, люди и автоматика действуют как единый организм. Артиллерия бьет по наземным целям, а в воздухе жгут все подряд — от штурмовиков до разведывательных айрботов.

— Неуязвимы?

— Пока да. Но, по нашим сведениям, у них иссякает боезапас. В самом начале наступления в километре от их позиций бетонобойной бомбой был уничтожен подземный арсенал, на который они, по всей видимости, опирались.

— И что теперь?

— Позиция там хорошая, если будут боеприпасы, их оттуда не сковырнуть, если не получить превосходство в воздухе.

— А это невозможно?

Прежде чем ответить, майор объехал большую промоину, и только вернувшись на дорогу, ответил:

— С этим трудно, ведь неподалеку расположена станция противокосмической обороны «Палмария». Правда, целиком она эту зону не покрывает, только парой комплексов, но все равно, маневра у воздушных средств мало. Чуть зазевался, получишь ракету с «Палмарии», думаешь о ракете — срежет артавтомат с «Раунда».

Вскоре они подъехали к казарме, лейтенант Бонс соскочил на землю и, повернувшись, спросил:

— А к чему вы это мне говорили, сэр?

— К тому, Вилли, что скорее всего, тардионы попытаются провести на «Раунд» грузовой конвой.

— А почему конвой?

— Потому, что воздушный транспорт там не проскочит, я же тебе говорил — позиционная обстановка переменчивая. По воздуху не обойти, а вот по земле прокрасться можно.

— Значит, ждать?

— Ну, не то чтобы все определенно, просто имей в виду.

После выстрела «грей» лейтенанта Хирша даже не качнулся, а вот пушка как-то странно зашипела, и Джек обратил на это внимание, едва не проворонив далекую вспышку, когда снаряд угодил в остатки кирпичной стены.

— А почему она шипит? — осторожно поинтересовался он.

— Это процесс электронного насыщения, — пояснил старшина Тильгаузен, а стоявшие тут же Папа Рико и Баркли только переглянулись. Заметив недоумение на их лицах, старший механик усмехнулся, а Хирш тем временем сделал второй выстрел.

— Не очень-то он частит, — заметил Папа Рико. — Я со своей пушки уже раз пять мог шарахнуть.

Вдалеке сверкнула новая вспышка — Хирш опять поразил цель.

— Зато кучно укладывает, — сказал Тильгаузен, глядя в бинокль. — Но генератор для такой пушки, конечно, слабоват.

— Лишь бы не перегревался, — заметил Джек.

— Не перегреется. Мы ему вентилятор новый поставили. Дорогой, правда, но экономичный.

Хирш сделал еще один выстрел, затем выглянул из кабины и спросил:

— Ну что, Стентон, нравится?

— Нравится, сэр, — признался Джек.

— И мне нравится! Тут в кабине так бухает, что просто держись!

Лейтенант захлопнул дверцу, включил подачу и, отведя машину на несколько метров в сторону, снова выстрелил.

— Берт, а бывают «гауссы» поменьше?

— Понимаю, Джек, куда ты клонишь, но нет, не бывают. Слышал, вроде, про пятидесятимиллиметровые, но их разве укупишь. Мы и этот случайно получили, по недосмотру снабженцев из дивизии.

— А чего же оно так дорого стоит?

— Ну дык… процесс электронного насыщения дело недешевое.

— Это да, — согласился Джек и вздохнул. «Гаусс» ему нравился.

Через час они вернулись в городок, Хирш на своем вооруженном гауссом «грее», а остальные пешком, продолжая живо обсуждать произошедшее, ведь к затее лейтенанта Хирша никто серьезно не относился, все думали — блажь.

— Это что же выходит? Он теперь может с «гассом» один на один выйти? — недоумевал Баркли.

— Ну, не то чтобы лоб в лоб, а из-за кустика, чтобы ракетой не накрыло, вполне может подстрелить и «гасса», — сказал Тильгаузен, довольный, что все получилось и он избавится от привязчивого Тедди, который задергал своим «гауссом» весь техпарк и вызвал зависть некоторых пилотов.

Тильгаузену уже подбрасывали пробные намеки, но он делал вид, что не понимает. Но каково ему будет теперь, когда обе роты узнают об успешном испытании?

— Чудные дела, — покачал головой Баркли.

— Чудные, — согласился Папа Рико. — С тебя двести ливров, ты не забыл?

— Не забыл, Папа Рико, с тобой не забудешь. Сейчас придем в казарму, и отдам.

— Вы поспорили? — догадался Джек.

— Да я лишь для смеху, чтобы не скучно было, — начал оправдываться Баркли.