Владимир Яценко - Десант в настоящее

— Соломон.

— Соломон? — она недоверчиво надула губки. — Тот ещё бабник! Ну, разве что в старости…

— Не подходит? Тогда первое, — Отто поднял кулак и разогнул большой палец, — женщина — более высокоразвитое существо, чем мужчина.

— Ого, — она опять рассмеялась. — Да ты половой радикал!

— Доказать это утверждение проще простого: история знает немало случаев, когда женщина без помощи мужчины родила полноценного ребёнка. Хотел бы я посмотреть на мужчину, который бы справился с этой задачей без женщины.

— Второе?

— Второе, — Отто разогнул указательный палец. — Среднестатистическая женщина крепче, выносливей и умней среднестатистического мужчины.

— Что-то новенькое…

— Это лежит на поверхности: оба работают, но она кроме работы готовит еду, стирает, убирает, вынашивает, нянчит, ещё и пьяные сопли своему мужу успевает вытирать.

— А третье, есть?

— Есть, — он опустил руку. — Эти бестии хитрее всех иезуитов вместе взятых. Они правят миром тайно и безнаказанно. Вокруг чего кипят мужские страсти, независимо от рангов и достатка? Вокруг женских ножек. Любой тоталитарный режим первым делом объявляет войну сексу: мужчина всегда охотнее слушает женщину, чем правительство.

— Скажи, а тоталитарный режим… тоже женщины?

— Нет. Это я отношу к издержкам системы.

— У меня такое ощущение, — задумчиво проговорила она, — что ты действительно во всё это веришь.

— Женщина самоценна, — гнул своё Отто. Ему впервые представилась возможность поделиться идеями и мыслями, которые накопились за месяцы и годы походного воздержания. — Только представь: большие боссы в генеральских погонах едут в огромном лимузине и видят уборщицу, которая выносит мусор. Молоденькая девчушка, юное прыщавое личико, коленки "внутрь". Она роняет корзину и тут же склоняется, чтобы поднять. И без того короткое платьице задирается. Что же такого загадочного может скрываться под юбкой для перегруженных ответственностью и сединой государственных мужей? Почему они сбиваются с темы и несколько минут молчат, припоминая, о чём только что говорили? Гражданская дистанция между ними и этой девушкой огромна. Но существует плоскость, где они равны.

— Ты всё-таки поэт… и романтик, — с нежной грустью проговорила Маша.

— Нет. Я — специалист по выживанию. Красивая женщина сама по себе представляет опасность. Откуда придёт беда, никогда не угадаешь, но она обязательно придёт.

— А ты не думал, что красивые женщины очень одиноки?

— Нет, — удивился Отто, — не думал.

— Вот и подумай. Все вы специалисты, каждый по-своему. И рассуждаете примерно одинаково. А ей остаётся только одиночество…

— Нет, не открывается.

— Я не знаю, что делать.

— Сейчас приду.

Отто положил в карман телефон, который после небольшой перенастройки работал в режиме радиостанции, и побежал к Маше. Лабиринт коридоров, тщательно изученных ещё на Базе, змеился перед ним. Почему-то припомнился плакат в лагере переподготовки: "Все перемещения по территории только бегом!"

Простенькая, казалось бы, задача пока не поддавалась решению. Индикаторы состояния шлюзов однозначно указывали на наличие трёх челноков и одного свободного места. Но открыть отсечную дверь так и не удалось.

"Впрочем, были и другие, более приятные занятия", — подумал Отто.

Он завернул за угол и едва не налетел на Машу, которая шла ему навстречу.

— Мне кажется, мы теряем время, — сказала она.

Отто взял её за руки.

— Это хорошо или плохо?

— Василий потратил сорок лет, чтобы разобраться во всём этом, И только потом приступил к практическим действиям.

— Откуда ты знаешь, что сорок?

— Краткий курс современной истории Базы. Все воскрешённые слушали эту плёнку. Всего десять минут записи, не успеваешь заскучать.

— Я не слушал.

— Ну, ты у нас особенный… — её глаза засветились.

"Что ещё человеку нужно для счастья?"

Горячий энтузиазм, с которым они принялись за изучение пульта управления, сменился спокойной сосредоточенностью, потом — горьким разочарованием. Почти обо всём можно было догадаться, почти всё можно было понять. Назначение некоторых приборов вообще не вызывало сомнений. Теперь Отто недоумевал: зачем Василий переоборудовал Базу? Казалось очевидным, что всё вокруг сделано людьми: от пищевых синтезаторов, выдающих вполне съедобную питательную массу, до унитазов и умывальников. Красиво, функционально и просто.

Вот только дверь шлюза к челноку не открывалась. В этом была какая-то загадка.

Маша научилась вызывать трёхмерную схему Лунной Базы, которая объёмной голографической проекцией повисала прямо над пультом. Теперь Отто было понятно отсутствие такой схемы там, на Земле: в ней не было никакой необходимости. Кто имеет доступ к пульту, тот располагает всей информацией. Кому же в таком доступе отказано, тому и схема помещений ни к чему.

По карте они сразу нашли знакомую вилку коридоров, оканчивающихся шлюзами. Три из них мерцали синим. К ним, будто пчёлы на сотах, прилепились челноки. Четвёртый шлюз — зелёный. За ним ничего нет. Глубоким чёрным цветом помечен закрытый створ дока. Специальный джойстик в рукоятке кресла позволял навести кружочек маркера на любое место на схеме. Достаточно было пометить шлюзы, как тут же на пульте с тихим приятным звоном загорались лампочки на кнопках управление отсечными дверями. Оставалось нажать кнопку или несколько кнопок, или нажать несколько кнопок в нужной последовательности, и что-то должно было измениться. Вот этим-то они и были заняты последнюю неделю: Отто следил за дверями, Маша колдовала над пультом.

Вроде бы всё правильно. Решение, казалось, было лишь вопросом времени и терпения: нужная комбинация команд будет найдена, и они получат доступ к челноку. Но дверь шлюза не открывалась. По радио Отто неизменно докладывал отрицательный результат. Хуже того, с пульта управления они вообще не сумели что-либо сделать.

Отто больше не мог откладывать. И он решился произнести вслух то, о чём уже давно начал подозревать:

— Мне очень жаль, но похоже на то, что пульт управления заблокирован. Мы можем заниматься этими экспериментами до бесконечности… с теми же результатами.

Она сникла и опустила глаза.

Отто подошёл и обнял её. Маша прижалась к нему, но ничего не ответила.

— Это означает, что блицкриг не получился, — зашептал Отто ей на ухо. — С наскоку мы с этой штукой не справились. Пора двигаться дальше.

"Дальше" означало "вниз".

Им очень не хотелось перемен. Всё складывалось лучше некуда. Маша разыскала "свою" комнату. Отто поселился у неё. Любовь, так долго сдерживаемая ими и обстоятельствами, прорвалась наружу. Первые несколько суток они вообще не выходили из комнаты, даже чтобы поесть. У них, наконец, было всё, что нужно для жизни: укромный угол и огромная ванна горячей воды. Они принадлежали друг другу. Пережитый ужас и печаль потерь понемногу стали сглаживаться.