Андрей Валерьев - Форпост (Тетралогия)

Маляренко зашёл в лодочный сарай и снова оттёр пот. Жара, действительно… уфф!

— Виталик, постой ка там, у входа.

Улыбка у Вани стала особенно задушевной. Виталик, сам того не ожидая, поклонился и бегом рванул к выходу. Степанов сглотнул — сидевший перед ним усталый человек с чёрными кругами под глазами, его почему то до жути пугал.

— Как здоровье, Ваня?

Виталик уже не мог их слышать.

Ваня улыбнулся ещё шире, а глаза его при этом странно закатились.

— Садись. Рассказывай. Всё рассказывай.

Ноги у двухметрового громилы сами собой подогнулись, и Степанов упал на пятую точку рядом с шефом.

'Да что это со мной?'

Оказалось, что наведя мосты 'любви и дружбы' с керченскими аборигенами и заключив взаимовыгодный торговый договор с новым тамошним бугром, которого они, недолго думая, окрестили Васей, Олег и Виталик пришли к выводу, что со сбором оливок там могут справиться и женщины, а на маслопресс достаточно и трёх мужчин. Опасных животных на этом острове не водилось, да и двуногих врагов тоже не было, так что…

— Вася железно пообещал через две недели ещё бочку масла и… — Степанов замялся, — мы хотели СЕБЕ рабочих на зиму привезти.

— Себе?

— Себе. — Вид у Олега был убитый. Капитан прекрасно отдавал себе отчёт в том, что он человек ГОСУДАРСТВЕННЫЙ и на службе и что такая самодеятельность может завести его совсем 'не туда'. Оставлять службу Степанов не хотел, но дети… на оклад в пятьдесят копеек в месяц плюс продпаёк, хорошего приданого дочерям было не собрать.

— А зачем?

— Виталик дом каменный хочет. А я… я со Звонарёвым договорился и с Гердом… уже. Эти негры лес валят и на лесопилке… и Герду дом помогут, а он МНЕ, после тебя, шеф! Мне лодку, типа 'Беды'. Я тоже торговать хочу. Не сам, конечно, — Капитан поспешил расставить все точки над 'ё', - экипаж и без меня обойдётся. Я ж на службе!

Последняя фраза у громилы сама собой получилась немного вопросительной и заискивающей.

'На службе, на службе…'

— Виталик!

Зек прискакал торопливой трусцой и замер в полупоклоне, нависая над Иваном.

— Ты с ним в доле? По лодке?

Тот отвёл глаза и кивнул.

— Начальник, жить то надо. Надька беременная, а условий никаких. В землянке живём. Подниматься надо. Но я, — зек тщательно подбирал слова, — клянусь, что против… вас… никогда.

Выдав такую сложную для него фразу, он облегчённо выдохнул и автоматом выдал.

— Падлой буду.

На самом деле Иван вовсе не расстроился от такой самодеятельности мужчин. Он даже обрадовался — инициативный и предприимчивый человек стоил дорого. Особенно здесь.

'Уже и Серого с Гердом приплели, ну умельцы!'

— Сейчас в море выходить запрещаю. Пойдём весной. Вместе. Посмотрю я на этого вашего Васю. Кстати, как вы с ним общаетесь?

Олег заулыбался и пожал плечами.

— Да на пальцах. Чего там сложного!

— Вы молодцы, парни. И о деле думаете и о себе. Просто о приоритетах не забывайте, ясно?

Степанов радостно кивнул, а лоб Виталика покрылся морщинами.

— Олег, объясни ему, что такое приоритет.

Решение Маляренко не отпускать дельцов в пятый рейс, а перенести всё на весну оправдало себя уже через два дня — горизонт затянуло тучами и, хотя пока не пролилось ни капли дождя, все были уверены — вот-вот. Потом потянул ветер, а потом загромыхал горизонт.

Всю ночь из окна Ваня наблюдал за тем, как далеко в степи сверкают молнии. Ветер, дувший оттуда, был сух, горяч и никакими признаками влаги не обладал.

— Ванюша, иди спать.

Смуглое тело жены во мраке комнаты было не разглядеть. Иван вдохнул полной грудью.

— Аххххх…

Здесь, на берегу моря, этот сухой и тёплый ветер, с запахом сухой травы был большой редкостью.

— Как вкусно!

А утром ветер принёс совсем другой аромат.

— М. Танька, отстань!

— Ваня вставай!

— Ваня вставай!

'Маша?!'

Маляренко приоткрыл глаз.

— Чего?

— Горим!

Спешная пробежка нагишом по всему дому никаких результатов не дала. В доме явственно стоял запах дыма, но возгораний нигде не было. Завернувшись в первую попавшуюся тряпку, Иван выскочил на крыльцо и там, нос к носу столкнулся с очумелым часовым.

— Степь горит!

На вышке собрался весь 'генералитет' Севастополя: Иван, Олег и Семёныч. Внизу, на валу, пришибленно торчало всё остальное взрослое население посёлка. Видок и вправду был жуткий. От края до края горизонта рассветное тёмное небо было озарено. Огня видно не было, он был очень далеко, но дым, поднимающийся к небу сплошной стеной, уже начал ощущаться и здесь.

Это было страшно. Пожар был такого масштаба, что Маляренко ощутил себя меньше чем микробом.

— Смотри, Юрьево сигналит!

Удар в бок привёл Ваню в чувство.

'Нет, бля, мы ещё пободаемся!'

Маляренко посмотрел на далёкую рощу, стоявшую посреди степи прямо на пути огня, затем на 'каракумский' канал, отрезавший его посёлок от степи и, повернувшись к своим замам, по очереди крепко их обнял.

— Франц! Детей и беременных на лодку и в море! Мария Сергеевна, все женщины, которые здесь остаются — под ваше командование. Бегом сгрести всю сухую траву перед рвом! Маша! Стой! Сначала здесь — перед домами. Дальше к горлу — если успеете.

Иван стоял на вышке и, словно Наполеон, раздавал приказы.

— Семёныч, бери одного человека и завали отводной канал. Хрен с ним, с фортом. Новый построим. Пусть ров как можно больше наполнится водой. Потом, как закончишь, помогай Маше, ясно? Бегом!

На вышке остались они вдвоём с Олегом.

— Собирай всех остальных. Пойдём к Кузнецову.

Четырнадцать мужчин, вооружённые лопатами и вёдрами неслись бегом по предрассветной степи по хорошо знакомой дороге ведущей в 'колхоз'. Дым ощущался всё сильней, а ветер, дувший в лицо, становился всё крепче.

'Сгорит всё нахрен'

Немолодые мужчины хрипели, сплёвывали тягучую слюну, но темпа не сбавляли.

— Ходу, ходу!

Впереди показались огни факелов и большая толпа женщин и детей. Большинство малышни тащило в руках обитателей Кузнецовского птичника, а следом два Толиковских старика гнали стадо орущих и недовольных ослов, лупцуя особо упрямых плетьми без всякой жалости.

— Стоять! Кто здесь старший? Настя, ты?

Супруга Юры, с ребёнком на руках, подошла к Ивану. Было видно, что женщине очень тяжело. Глаза у неё были отчаянные и растерянные.

— Настенька. Идите к моему дому. Там найдёшь Машу. Скажешь ей, чтобы она провела вас на косу, к морю. Там вас никакой огонь точно не достанет. Обещаю! Верь мне! Всё будет хорошо. Скажешь Маше, чтобы они, когда закончат, тоже бежали на косу. Там гореть вообще нечему. Всё, солнышко, беги и береги себя.

Женщина быстро поцеловала старого друга в щёку и пошла дальше. За ней двинулся весь остальной табор.