Вячеслав Варин - Проводник

— Эй! — окликнул меня Поджигатель, когда я уже почти скрылся с его глаз. — И не забудь прихватить мне кувшинчик чего-нибудь этакого, когда будешь возвращаться из Долины Наслаждений. С тебя причитается, запомни!

— Это — обязательно, — пообещал я. — Но сначала придется это выиграть.

— О, слышу старину Проныру! Еще увидимся.

Его смех стих у меня за спиной.

Наш путь — меня и группы сопровождения, возглавляемой десятником с зелеными иероглифами на балахоне, — лежал к залу, в котором Магистр сразил своего страшного противника. Но теперь он был не единственным Кровавым Латником, который там находился. Еще двое — такие же огромные, но, в отличие от первого, целые и невредимые, возвышались по обе стороны от пролома.

При нашем приближении их палицы скрестились, преграждая дорогу.

— Стоять! — прорычал один из них. — Кто такие, куда собрались?

— Я — Гриш, — сообщил я. — Меня вызвал тысячник. А это — мое сопровождение из сотни Нарла. Это моя сотня захватила нечестивцев.

— «Захватила нечестивцев»? — рыкнул второй Латник. — Да твоя сотня — слабосильный сброд, трусливое отребье, как все стражники! Вы! Вам повезло, что с вами был наш брат, или нечестивцы бы от вас мокрого места не оставили…

— «Захватила нечестивцев», — повторил его напарник. — Разорвать бы вас на мелкие кусочки да натереть ими доспехи. Только на это вы годитесь.

Он нехотя отвел палицу.

— Проходите, мелкие твари, пока мы не передумали.

Воспользовавшись их разрешением, мы вошли в пролом.

Туннель, по которому мы зашагали, мало отличался от коридоров подземелья Сестер-Змей — те же бетонные стены и пол, такой же свод… Но если с подземельем все было понятно, тут оставалось только думать и гадать. Тысячник и Долина Наслаждений, бунт в семьдесят шестом блоке… Блок был семьдесят шестым, и это означало, что речь шла о каком-то обширном комплексе. А наличие тысячника подразумевало существование целой тысячи культистов — таких же, с которыми я шел.

Кто были эти люди, словно выдернутые из другого мира?

Ответы на этот вопрос я смог бы найти в их головах. Но когда я попытался прочесть их мысли, то встретил ментальную защиту. Один из них, скорее всего десятник, был телепатом и прикрыл остальных «колпаком».

Он никак не отреагировал на мою попытку — хотя, конечно же, ее заметил. Тем не менее мне стала понятна их задача. Если тысячник захочет просто выслушать мое донесение — они мои провожатые. А если пожелает покарать — то конвоиры. Второй вариант отнюдь не был исключен, пусть я и не знал, к какой реальности принадлежат эти стражники в козлиных масках, я уже успел понять — со своими у них церемониться не принято… Они угрюмо шагали по обе стороны от меня.

Как бы там ни было, пока что я не был раскрыт. Догадывайся они, что я из числа тех самых «нечестивцев» — мешкать бы не стали. Навалиться скопом — это был бы их единственный шанс, лазерное оружие не оставляло другой возможности меня одолеть.

С другой стороны, я тоже не спешил с ними разделаться. Перебить их при помощи излучателей, скорее всего, не стало бы трудностью — как и последующее сканирование памяти того, кого я пожелаю оставить раненым. Но затем могли возникнуть осложнения — вопли могли быть услышанными, пропавших рано или поздно бы хватились… В конце концов на их тела неминуемо наткнулись бы в этом туннеле.

Несколько раз повернув, он тянулся уже вторую сотню метров — и вместе с ним моя авантюра. Затея с маскарадом была дикой, ничего не сулившей. Просчитывая ее последствия, я не видел ничего, кроме тупика или ловушки.

Но я держался подальше от отчаяния и не слишком думал о конце. В конечном счете, я выбрал свою участь уже давно, еще в те времена, когда мог отправиться на Марс, и то, что я остался, вовсе не гарантировало «спасения мира». Я никогда не был тяжелым идиотом, помышляющем о чем-то вроде этого. Это было бы смешно, все равно что попытка поймать и спрятать в свой карман луну… Единственные гарантии, которые я получал, оставаясь на своей планете, — это твердые гарантии собственной гибели. И ничьего спасения. Авантюра с переодеванием в пугало повторяла в миниатюре то, что я сделал в глобальном смысле.

Пока я думал об этом, туннель закончился, выводя нас в другой. Куда более широкий, он уводил вглубь. По нему были проложены рельсы, а под сводом протянулась электрическая линия.

На них стоял подземный электровоз — порядком проржавевший, с облупившейся оранжевой краской. За ним выстроился целый состав, и стало ясно, что Кровавые Латники приехали на платформах, а стражники — в пассажирских вагонетках, которых имелось с десяток.

Мы расположились в той, которая шла сразу за электровозом.

— Отдых закончился, — обратился десятник к машинисту. — Едем обратно, Поджигатель направил нас к тысячнику.

— Отдых? — буркнул машинист. — Да я сам буду рад убраться отсюда куда подальше… Никогда еще не был так близко к поверхности, — он поднял трубку установленного в кабине телефона, и произнес: — У меня тут сотник Гриш и группа из сотни Нарла. Поджигатель направил их к тысячнику. Прошу разрешения на откатку.

— Разрешаю. Отправляйтесь.

Этот ответ я услышал при помощи усиленного восприятия и вернул его к нормальному — машинист запускал двигатель.

Состав тронулся, набирая скорость. Тусклые фонари туннеля поплыли мимо — все быстрее, пока не замелькали пунктирной полосой.

— Что там у вас? — поинтересовался машинист, перекрикивая грохот.

— Все тихо, — ответил десятник. — Никаких нечестивцев, куча мертвецов. Наших мертвецов. И один Латник.

— О! — расхохотался машинист. — Нечестивцы уделали Кровавого Латника, я слышал, но не поверил! Я уже всю задницу протер в нетерпении, когда же его искореженные железки притащат обратно!

Десятник со смехом кивнул:

— Посмотришь, я видел. Нечестивцы продырявили его, как жестянку! Я глазам своим не поверил! Если им по силам такое, то не хотелось бы попасть на место первых ребят. Обычная стража нечестивцам — разве что на один зуб!

— Когда их ко мне грузили, я боялся всю дорогу, что они притворяются. Но ничего, довезли. А куда их дальше отправили? В Медицинский блок или прямиком в Утробу?

— Не знаю, — пожал плечами десятник. — Вниз.

«Вниз»… Мы тоже мчали вниз, по наклонной выработке. Десятник и машинист слишком много болтали в присутствии высшего чина, которым я, несомненно, являлся, но осекать их я и не думал. Я внимательно слушал. «Вниз» — это было сказано с неким трепетом, страхом и благоговением.

И дальше они замолчали.

Несколько минут мы мчались в темноте, но затем в конце туннеля показался свет. Машинист начал сбрасывать скорость, тормозящий состав заскрипел и заскрежетал. Выскочив из туннеля, он остановился.