Павел Дартс - Крысиная башня

— Ну, кажись, началось! — с этими словами батя ворвался в квартиру.

Я сидел «в Контакте», удачно — был свет и наконец-то «дали интернет», наверняка ненадолго, да и кастрированный — не все сайты открывались; Толик, развалясь на диване, мирно смотрел DVD через телевизор. Боевичок, конечно же.

— Че началось-то?? — он аж подскочил и весь напружинился. Я тоже все бросил и навострил уши.

— Гипермаркет «Гектор» выносят. Мне сейчас позвонили. Говорят, хозяева еще ночью все самое ценное парой фур вывезли и сами смылись, а охрана и персонал утром увидели… что их никто не ждет — и тоже за дело взялись, а там и «покупатели» подключились… Наблюдательный у нас, черт дери, народ! Он ведь на окраине, там теперь полиции нету… Поехали!

Все это он выкладывал нам уже на ходу, параллельно вытаскивая из шкафа две здоровенные сумки, в которых раньше возил с вокзала косметику для нашей фирмы, и толкая туда стопку толстых пакетов для мусора…

— Аааа, за-ши-бииись! — пропел Толик, и быстро стал собираться, — «Все вокруг колхозное, все вокруг мойоооо!..»

Я тоже стал обуваться — но батя замахал пальцем:

— Куда?? Ты не поедешь! — там сейчас черт знает что будет твориться!

— Да конечно, не поеду! — огрызнулся я — Аж два раза! — продолжая обуваться.

— Сергей!! — построжал батя.

Ууууу… Опять! Он может. Конфликта еще не хватало. Ну че вот опять, ведь договорились же! Я замер в растерянности.

Вписался Толик:

— Да ладно, пусть едет. Машину постережет.

— Место будет занимать!

— Да ладно. Лишняя пара глаз важнее. Я ж не кину машину-то просто так?… Новую, гы!

— Я б и на него не оставил… Собственно, твоя машина… — ага, батя начал подаваться.

— Я в машине посижу. Посторожу. Че вы??… — заканючил я.

— Ну да. Посидишь… С обрезом в ворованной машине…

— Братан. Че ты опять как маленький? Ну пусть дома сидит, вышивает это… макраме! Серый, умеешь макраме вышивать?… — сам-то Толик уже собрался, самое время стебаться, ага.

— Ладно. В темпе! — решился батя, они с Толиком были уже готовы и с сумками в руках устремились на выход, — Но никакого своеволия, а то я тебе дам!!

И, уже сбегая по лестнице, батя продолжает, вполголоса бурчать:

— Куда мы катимся, боже! Я сына тащу на грабеж по сути!

Садимся в машину, Толик ободряюще:

— А че? При мордобое и перестрелке он уже присутствовал, при поножовщине — тоже. Че ты комплексуешь? Сам говорил — жизнь меняется. Сейчас другие навыки нужны будут. Вот и считай, что ты пошел на охоту на мамонта, а мальца с собой взял, чтобы показать, как оно делается!

— На мамонта… Знать бы еще самому, как этот «мамонт» добывается… Но жизнь действительно меняется, и в четырех стенах за компом уже не отсидишься… — видно было, что батя уже примерил и «принял» ситуацию.

Возле гипермаркета клубился народ. Прежде аккуратно заставленная машинами парковка была заполнена не больше чем на треть; но настолько хаотично, что пробиться поближе, а потом выехать, нечего было и думать. Все стремились, видимо, припарковаться второпях, и поближе к входу, а теперь многие уже «затарившиеся» попросту не могли выбраться из-за заторов. Суетился народ, тащили пакеты и тележки с продуктами, стоял мат-перемат. Двое мужиков толкали в багажник Гольфа здоровенную плазму в упаковке, хотя сразу было видно, что она туда не войдет. Как с ума все посходили!

— Подальше поставишь, — поближе возьмешь! — изрек Толик, паркуясь подальше от этой свалки, рядом с видавшим виды Пежо и довольно новым внедорожником непонятной, видимо, китайской, принадлежности.

Батя с Толиком цопнули сумки, и вывалились на улицу.

— Короче, ты сидишь в машине, никуда не высовываешься. Следишь за обстановкой — инструктирует меня батя, пока Толян что-то возится возле машины — Если че… Вот черт! Я тормоз! Надо было рации взять! Есть ведь пара! Ах я тормоз!! Ну ладно, надо будет приготовить заранее… Все-то у нас второпях — неопытные мы мародеры еще…

Я: — Мобильный?

— На мобильники уже надежды нет — то есть связь, то нету… Надо рации брать, есть ведь у меня… Вот ведь я тормоз! Но пока… Проверь-ка? Ага, есть связь? Чуть что — набираешь меня. Или Толяна. Если кто нагло буром прет — во… — батя покопался в сумке и сунул мне в руки обрез двустволки, — Заряжен, учти. Лучше не стрелять — хватит пригрозить. Ну а если… На войне как на войне, ты понял.

— Да понял я, понял… Может я с вами?… — закинул я удочку.

— Чшшш! — зашипел на меня батя и сделал страшные глаза — Даже не думай! Сиди здесь! Да, обрез на виду не держи, прикрой вон пакетами… Толян, ты чо возишься?

— Готово, пошли!

Уже удаляясь, я слышал как они делятся планами:

— Значит, в первую очередь продукты. Консервы. Крупы у нас хватает, сахару навалом, масла мало. Растительного…

Они смешались с толпой у входа в маркет, где не понять кто и что тащил; кто-то грузился, кто-то ругался, кто-то пытался откатить подпершую его машину; мужик в неистовстве пинал в бочину новенький опель, у того орала сигнализация, и не у него одного, но никто не обращал на это внимание.

Я понаблюдал за этим столпотворением, и переключился на обрез.

Достал и снова вставил патроны — батины, переделанные; повзводил курки, потом осторожно спустил их. Классно! Как в «Бешеном Максе»! По сути дела я уже считал эту двустволку своей, хотя батя это так, в открытую, еще и не проговорил.

Еще понаблюдал за происходящим.

Изредка машины отъезжали, как правило, забитые всякой всячиной под завязку. Подъезжали все новые машины, пусть не массово, но довольно много. Видимо, слух разнесся. В давку у входа, в автомобильное столпотворение никто уже не лез, вставали поодаль. Из машин вылазили, как правило, очень деловитые мужики, самого разного возраста — от парней, моих сверстников, до пожилых деловых дядек с пузами. Ну надо же, народ уезжал, уезжал из города, а как пограбить — так все равно вон сколько набежало! Все ну очень деловито устремлялись к входу в гипер. Иногда, и даже часто — вместе с женщинами. Все с большими сумками. Частенько в машинах оставался кто-нибудь «на присмотреть», наподобии меня, — кто-нибудь, как я с неудовольствием подумал, наименее полезный в мародерке. Вскоре около нас уже понаставили довольно много машин; вспомнив, что нам ведь отсюда и выезжать, я высунулся в окно и покрыл матом, — довольно неумело, правда… материться на взрослого я еще не привык…, - какого-то хрена, норовящего своим сраным седаном закрыть нам выезд — как будто вокруг места мало!

Хрен не обратил на мои ругательства никакого внимания, этот сукин сын мыслями уже был там, в магазине, типа уже тарился на халяву, вместе со своей толстой страшной скво. Я разъярился. Сука, чуть не ушел! — но я, не выходя из машины (как велел батя), совсем уже громко заорал на него: