Павел Дартс - Крысиная башня

Как потом эти отморозки-хулиганы стали ломать входную дверь, но не смогли сломать.

— Вы ж видели дверь-то — вся изодрана! Они молотками и арматурой ее долбили, но не сломали, слава богу! Хорошая дверь, мы всем подъездом на нее скидывались!

Как потом они подтащили дворовые скамейки к подъезду («- Вы ведь видели их возле входа, видели ведь, там две скамейки так и валяются! Да. Вот эти самые скамейки») и стали лезть на козырек подъезда, чтобы попасть внутрь дома.

— Они бы всех поубивали, в этом никаких сомнений нет! Однозначно бы всех поубивали! Все так это и восприняли! И спрятались по квартирам. Мы? Нет, мы не спрятались, нас не было с братом, да. Это я со слов соседей рассказываю! Они так и кричали: всех, дескать, поубиваем!..

Дальше он рассказывал, как на счастье подъезда нашелся смелый парень, — зовут, вернее, звали его Дима, с шестого этажа, он занимался историческим фехтованием. Да-да, этим самым — Толкиены, гоблины и орки, они самые. У него был рыцарский доспех и холодное оружие, самодельное. Это, как его… Алебарда, да. Меч еще. Сувенирный. Китайский. Или японский. Как он сначала отстреливался от хулиганов из арбалета.

— Вы не поверите, уважаемый Михаил Юрьевич, из обычного спортивного арбалета! Отстреливался долгое время! И даже в кого-то попал! Где арбалет? А у него дома, так и лежит, да. Вы посмотрите сами. Там и лежит! Без стрел!

Как потом хулиганы стали стрелять в окна из обреза:

— Вы же видели, Михаил Юрьевич, сколько стекол побили, ужас! Хорошо хоть ни в кого не попали, да. Сначала не попали.

Как потом они стали лезть на козырек подъезда и Устос… то есть Дима, дал им сражение, и многих из них поубивал.

— Да-да, представьте себе, Михаил Юрьевич, сражался с ними как древний воин! Проявил, как говорится, геройство и мужество! Один. Да, совсем один! Только одна бабушка, она на двенадцатом этаже живет, и сейчас дома, бросила в хулиганов трехлитровую банку с компотом. Вы же видели — такая засохшая лужа во дворе — вот от этого компота. Но не попала, да. А жаль. Да. Им бы по головам этим компотом. Да.

Далее он рассказал, как вовремя вернулся с братом Анатолием из города, и застал как раз как хулиганы, получив отпор от Димы, разбегались. То есть те, кто еще мог убегать, разбегались. А многих Дима-рыцарь так насмерть и зарубил. Конечно же, защищаясь, так сказать, в порядке разрешенной и необходимой обороны. Да. Да еще падали они с козырька подъезда, и поразбивались об асфальт.

— И их, дорогой Михаил Юрьевич, нисколько не жалко! Это же не люди! Это отморозки! Почему власть с ними ничего не делает?? Ведь так жить невозможно! Это же что делается… А?… Что дальше? А дальше

Хулиганы стали разбегаться…

— Ага! — Михаил Юрьевич привстал и наставил на повествовавшего мужика обличающий перст, — А вот с этого места подробнее! Почему они стали разбегаться??

— Они стали разбегаться, потому что Дима их порубил своим мечом… — развел руками Олег Сергеевич, — И еще потому, что они увидели бегущих на выручку нас… Нас с братом: меня и Анатолия.

— Вот! — опять поднял указующий перст чиновник и со значением взглянул на омоновца, — Есть сведения, что вы с братом были вооружены! Вооружены огнестрельным оружием — пистолетами! Вы представляете последствия?? — он «пронзительным взглядом» обличающее впился (как ему казалось) в лицо рассказчика.

— А… Пистолеты… — как будто только сейчас вспомнил мужик, — Пистолеты… Ну, это преувеличение, хотя от испуга, конечно же, могли принять и за пистолеты. Это да… Собственно… Я вам сейчас покажу…

Он привстал, и, заставив насторожится и чиновника, и охранника, непроизвольно положившего руку на автомат, взял с маленького столика, стоящего рядом с диваном, нечто тяжелое и железное, лежавшее там под раскрытой книгой. Омоновец «сделал стойку», приготовившись снимать автомат с предохранителя, но мужик просто протянул предмет чиновнику. Тот недоверчиво взял его и повертел в руках.

— Пистолет… Ну так что? — недоуменно сказал тот и вопросительно взглянул на охранника.

— Пистолет-пистолет! — тут же подтвердил Олег, — Только пневматический. К тому же поломанный. К нему давно уже ни шариков, ни баллончиков нет, и прокладки все поизносились. Так… Пугач. Но с собой я всегда ношу — именно как пугач. И у Анатолия точно такой же. Вот мы и бежали к хулиганам, размахивая этими вот железяками, и кричали что было силы, — они и испугались. Я, конечно, понимаю, что это было опрометчиво с нашей стороны, — но что делать?

Он беспомощно-растерянно взглянул сквозь очки в лицо чиновнику.

— Это была хоть какая-то надежда напугать… Они и напугались, хотя у них был обрез. И разбежались, хотя, конечно же, это заслуга не наша, а Эдика… То есть Димы, который с ними сражался, и, собственно, их победил… Вот только сам погиб… Застрелили его…

Мужик чуть не всхлипнул на этих словах, и, достав из кармана носовой платок, стал промокать покрасневшие глаза под очками.

— Ммммдаааа… Ситуация… — растерянно сказал чиновник, и, еще раз повертев пневматический «Макаров», он же МР-654, в руках, повертев упорный винт на рукоятке, протянул его омоновцу. Тот взял его, мельком взглянул в ствол, выщелкнул обойму и, обнаружив там использованный блестящий баллончик вместо патронов, пренебрежительно бросил его на диван.

— Вот так и живем… — уныло сказал мужик, — Не знаем когда нас убьют… Этот раз Дима дом оборонил… А другой раз кто? Они ведь другой раз игрушечного пистолета могут и не испугаться… Власть-то куда смотрит, а? Администрация?? Ведь мало того, что кушать нечего, магазины все закрыты, предприятия не работают, — так еще и это… насилие, значит, уличное… Это же ужасно! — перешел в наступление мужик.

— Это что творится-то?? Ведь посреди белого дня банда отморозков нападает на жителей — а никому и дела нет! Не дозвониться! Телефоны не работают…

— Это временно, — вставил чиновник.

— … Мобильная связь не работает… Ведь нас тут поубивать всех могли!.. Если бы не Дима, который геройски всех спас и за это заплатил своей жизнью! — мужик, ссутулившись, опять стал промокать глаза платком, плечи его задрожали.

Жена, все это время молча сидевшая рядом на диване, и выражение лица которой по мере этой интермедии непроизвольно становилось все более скептическим, опомнилась, встала.

— Я вам чай приготовлю, хотите? С печеньем.

— Да-да, дорогая, сделай людям чай! — подхватил Олег, — Ведь вы хотите чай? У нас еще есть. И печенье тоже, но уже совсем мало… Остатки…

Чиновник помолчал, взял с дивана пистолет, недоуменно покрутил его в руках… Потом спохватился:

— Ах, чай… Ну что вы… Ну, если только чай. Печенья не надо. Будем вам благодарны.

И вновь обратился к рассказчику: