Дмитрий Казаков - Путешествие на запад

– Знать… даа, – затряс головой «желтоглазый». – Они тащили ее быстро… громилы внутрь… господин, что внутри, велел торопиться… Спешить, иначе все плохо… Больно… страшно…

– Будет и больно, и страшно. – Андрей скрипнул зубами. – Веди туда, куда ее унесли, иначе пристрелю!

Он все так же ощущал чужой взгляд, понимал, что «колдун» знает о том, что к нему заявились гости, но при этом терялся в догадках, отчего повелитель толпы чудовищ не пытается остановить их всерьез. Сумей он устроить совместное нападение тех же «собак», «горилл» и «плевунов», вряд ли двух «калашей» и гранат хватит, чтобы принести людям победу.

Или и вправду хочет посмотреть на явившихся к его логову смельчаков?

– Дааа… – протянул «желтоглазый», поднимаясь на ноги, и в его голосе Андрею почудилась издевка.

Они обогнули сквер и поднялись на крыльцо приемного покоя, двери которого выглядели так, словно по ним стреляли из пулемета, – искореженные, с выбитыми стеклами и свернутыми ручками.

В больнице пахло чем-то сладким, пол был на удивление чистым, словно тут продолжали убираться каждый день, зато на стенах виднелись островки темно-фиолетового мха. Когда люди проходили мимо, мох начинал шевелиться и пульсировать, в стороны от него летели лиловые искорки.

– Ну и ботва гадостная, – оценил Илья, когда они прошли мимо настоящего мохнатого ковра толщиной сантиметров тридцать.

– Гадостная… стная… стная, – изобразил эхо «желтоглазый» и мелко захихикал.

Никаких тварей видно не было, на лестницах и в коридорах больницы царила неприятная, давящая на уши тишина. Иногда откуда-то снизу, отдаваясь через пол, прикатывала непонятная вибрация, от которой начинали позвякивать оконные стекла, а фиолетовый мох съеживался.

– Больно гладко все. Может, нас в ловушку ведет? – сказал Илья, когда они свернули с лестницы в очередной коридор.

– Не думаю, – отозвался Андрей. – Люди могли бы такое устроить, но мы имеем дело не с людьми.

Коридор, где они оказались, сильно отличался от иных помещений больницы. Тут не было мха, зато потолок выгибался вверх, а по стенам тянулось нечто вроде белесых корней, усеянных полупрозрачными вздутиями. Пол «украшали» грибы чуть ли не полметра высотой, черные, с полупрозрачными шляпками и синеватой бахромой.

– Вот черт, – проговорил Андрей, когда начали попадаться аккуратно выломанные двери палат. – Долго еще идти?

– Нет… скоро видеть господин, что снаружи… другой господин не видеть никогда, только знать о нем… дааа… – ответил «желтоглазый», оглядываясь на людей через плечо.

Очередной поворот, и они очутились в громадном зале, немного похожем на концертный, – для того чтобы создать его, пришлось объединить помещения нескольких этажей.

– Вот! – пискнул пленник и упал на пол.

Далеко впереди, у изуродованной, покрытой выбоинами стены, располагалось нечто вроде помоста, и на нем, в кресле, сидело человекоподобное существо. А перед ним на полу лежала находившаяся без сознания Лиза – ее рыжие волосы разметались по линолеуму, руки были безвольно раскинуты.

Сидевший шевельнулся, и Андрей ощутил знакомый взгляд.

– Вот и главный урод, в натуре, – сказал Илья. – Пристрелим эту сволоту?

– Вряд ли это у вас получится! – голос у «колдуна» оказался на удивление сильным, он обрушивался сразу со всех сторон, будто хозяин больницы говорил через развешенные по стенам динамики.

– Давай! – сказал Андрей, вскидывая автомат.

Он и не надеялся попасть с первого патрона – слишком большим было расстояние, но понимал, что «колдуна» нужно пугнуть, отвлечь, а возможно, и ранить, чтобы тот не затеял какой пакости.

Стреляя на ходу, побежал вперед, а через мгновение понял, что Ильи рядом нет.

– Не так шустро! – прогрохотал сидевший в кресле. – Оглянись!

Андрей непонятно почему послушался, хотя мелькнула мысль, что это может быть ловушкой…

«Желтоглазый» лежал там же, где и раньше, уткнувшись мордой в пол, и признаков жизни не подавал. Илья стоял, глядя в пространство, а на круглой физиономии его застыло удивленное выражение. Он вроде бы дышал, но не двигался и даже не моргал, а сжимавшие «калаш» руки были белыми, как алебастр.

– С вами управляться даже проще, чем с теми тварями, что служат мне! – в голосе «колдуна» слышалось презрение. – Я могу сотворить то же самое и с тобой, могу приказать твоему сердцу не биться!

– Почему же ты этого не делаешь? – спросил Андрей.

– Потому что мне интересно. Вы – первые люди, которые пришли ко мне по собственной воле.

– Не тронь ты Лизу, мы бы о тебе и не задумались, – буркнул Андрей и тут вспомнил свои размышления насчет «сценария»: его автор не мытьем, так катаньем заставил Соловьева играть свою роль; когда тот отказался тащиться к логову «колдуна» добровольно, вынудил его это сделать.

Но кто способен обладать таким могуществом?

– Иди сюда! – приказал хозяин больницы. – И не вздумай стрелять, иначе тебе будет плохо!

Андрей еще раз оглянулся на Илью, убедился, что тот все так же пребывает в неподвижности, и пошел вперед: ладно, пока поиграем по местным правилам, а затем, когда «колдун» расслабится, потеряет бдительность, можно будет поискать шанс на победу…

Одолев метров десять, наконец-то смог рассмотреть сидевшее в кресле существо и невольно поморщился: человека оно напоминало, но было лишено большей части черепа.

К чему крепились челюсти с желтыми кривыми зубами, оставалось непонятным, выше поблескивали покрытые серой слизью полушария мозга, торчали глаза на стебельках. Тело скрывалось за белым врачебным халатом, и можно было видеть только кисти, на вид вполне обычные, с короткими пальцами и аккуратно подстриженными ногтями.

– Что, не нравлюсь? – Реакция Андрея не осталась незамеченной. – Ты мне тоже.

Когда «колдун» говорил, челюсти его не двигались, так что слова каким-то образом транслировались прямо в мозг. И еще воздух вокруг сидевшего в кресле существа дрожал, как над раскаленным асфальтом, а руки нервно подергивались.

Лиза, лежавшая возле помоста, вроде была жива, не имелось признаков того, что она пострадала. Но Андрей старался на нее не смотреть, чтобы не отвлечься и не проворонить какой-нибудь маневр врага.

– У тебя еще есть шанс остаться в живых, – сказал он. – Если ты немедленно отпустишь нас.

– Что? – «Колдун» захохотал, и на этот раз голые, не покрытые кожей челюсти задергались, между зубами мелькнул багровый острый язык. – Да будет тебе известно, что я бессмертен! Мир изменился по моему приказу, и теперь он повинуется моей и только моей воле! Я в силах повелевать им, приказывать кому захочу, и во власти моей творить все, что угодно!

Существо в кресле, несмотря на очевидное могущество и необычные способности, было безумным, и это безумие делало его, с одной стороны, еще более опасным, а с другой – уязвимым.