Дмитрий Казаков - Путешествие на запад

Выглядела она жалко – запекшаяся кровь на шерсти, многочисленные раны, затравленный взгляд и подгибающиеся ноги, но все равно была на две головы выше любого человека.

– О-хо-хо, – только и произнес Илья, и один из мужиков тут же глянул в их сторону.

Андрей показал напарнику кулак.

Хозяева телеги издалека казались нормальными людьми, но это впечатление исчезло, стоило им подойти поближе. Выяснилось, что у деда с бородой один глаз, у того мужика, что поглядел в их сторону, на лице не кожа, а нечто похожее на чешую, а у одной из женщин перья вместо волос.

Судя по одежде, новой, яркой и подобранной без всякого участия вкуса, недавно эта компания побывала в магазине.

– Чем-то воняет, – пробулькал самый могучий из мужиков, вооруженный двустволкой, и нос его, донельзя похожий на свиной пятачок, нервно зашевелился. – Люди тут были?

– Может, и есть? – отозвался дед, и глаз его подозрительно сверкнул.

Та женщина, что без перьев, приподнялась, и зазвучал ее голос, переливчатый, мощный, на диво красивый. Что она сказала, Андрей не понял, осознал, что вслушивается, открыв рот, только в тот момент, когда она замолчала.

– Тебе виднее, Тома, – булькнул мужик с двустволкой, дед слегка тряхнул поводьями, и лошадь пошла быстрее.

«Горилла», вынужденная ускорить шаг, захныкала и тут же получила удар кнутом от того мужика, что шагал с ней рядом, – приземистого, широкоплечего, с рожками над узким лбом.

Андрей проводил телегу взглядом и покачал головой.

– Ничего себе, – сказал он. – Сумели «гориллу» захватить и таскают за собой, точно цыгане – медведя. Не удивлюсь, если они с ней будут на ярмарках выступать. Если в этом мире сохранились ярмарки.

– Но сами они какие странные, – проговорила Лиза. – Еще не чудовища, но уже не люди.

– А я, в натуре, прям ошизел, когда эта тетка заговорила, – пожаловался Илья.

Андрею вспомнились сирены из греческих мифов, которые могли зачаровывать людей голосом, затем мысли его переключились на лошадь – то, что она выжила, говорило о том, что вымерли не все домашние животные.

Меж тем ни в Нижнем, ни во Владимире, ни в городах помельче они не видели ни кошек, ни обычных собак, а в деревнях не встречали бродивших без присмотра коров и радующихся свободе коз. Похоже, процент погибших среди прирученной живности был даже выше, чем у людей.

– Да, говорила она… красиво, – сказал он. – Но ничего, и мы не лыком шиты.

Оставили позади разрушенный Юрьевец, миновали круглое, но совершенно обычное на вид озеро, к возникновению которого катастрофа не имела никакого отношения.

О следующих нескольких часах можно было только сказать, что вооруженная троица шла, шла и шла…

Ближе к вечеру бедро Андрея неожиданно напомнило о том, что там недавно находилась рана. Заболело так, что он сначала захромал, потом и вовсе приостановился, и они вынуждены были задержаться у речки по имени Ворша, немного не дойдя до поселка с тем же названием.

Берега были топкими, так что пришлось поискать, прежде чем обнаружили подходящее для стоянки место.

– Да вроде все в порядке, – сказала Лиза, осмотрев ногу. – Ни воспаления, ничего опасного… Может быть, что-то с нервами?

– Главное, чтобы до завтрашнего дня прошло, – Андрей поморщился.

Солнце укатилось за горизонт, начало потихоньку темнеть, на небе проступили звезды, а в зените обнаружился тот самый «Сатурн», впервые увиденный в ночь после катастрофы.

Крохотный, чтобы особенно не светить и не дымить, костерок потрескивал, над ним висел котелок с водой для чая, а они втроем сидели рядом с огнем. Лиза молчала, глядя на оранжево-желтые языки, Илья возился с «Ремингтоном», Андрей массировал бедро, разгоняя боль.

Она была не такой резкой, как еще час назад, но проходить не спешила.

– Интересно, а что это за штука? – спросил Илья, оторвавшись от ружья и глянув вверх.

– Корабль инопланетян, – отозвался Андрей с насмешкой. – А внутри наверняка тьма-тьмущая зеленых человечков.

– Э, я уж и сам не особо верю, что во всем виноваты чувачки с других планет, – махнул рукой Илья. – Хотя кто всю эту мутиловку затеял – непонятно, идем как по страшному сну… Нах бы бросить все, вернуть, – голос его стал грустным, – чтобы мама была жива и остальные, да только ясно, что этого не будет… Нах такие развлечения, но других-то нет?!

– А мне кажется, что прошлое было сном, – сказала Лиза. – Что детство, учеба, Витечка – это мне привиделось, что на самом деле наша дорога продолжается бесконечно и что мы будем идти еще тысячу лет.

Андрей смотрел на спутников и думал, что они изменились: молодая врачиха выучилась стрелять и убивать, привыкла к тому ужасному миру, который в первый день вызвал у нее шок, а Илья все меньше похож на туповатого пацана, каких ранее было немало в Нижнем…

Да и он, разве он сам остался тем же самым?

Прошлую жизнь ему вернуть не хотелось, слишком уж скучной и банальной она была, да и сон от яви он отличал четко, но в то же время и в этой новой, изменившейся реальности не все его радовало.

Взять хотя бы видения…

– Кто виноват, мы обязательно выясним и намылим ему шею, – проговорил Андрей, стараясь, чтобы это прозвучало уверенно. – Пусть даже это тот загадочный «господин», о котором вещал «желтоглазый». И что там с чаем, по-моему, вода закипела?

Лиза спохватилась, сняла котелок с огня и насыпала в него заварку.

Затем Соловьеву пришлось выдержать небольшую словесную битву, но он настоял на том, что в эту ночь будет дежурить первым, несмотря на то что заросшая вроде бы рана вновь дала о себе знать.

Очень уж хотелось самому убедиться, что сегодня ночью к месту их стоянки не подкрадется соглядатай.

– Смотри! – сказала Лиза в завершение их спора. – Если завтра заболит сильнее, сам будешь виноват!

– Буду, – кивнул Андрей, и девушка, сердито глянув на него, ушла спать.

Палатку на этот раз установили вопреки обыкновению не посреди леса, а на довольно открытом месте. Восточнее была река, заросли камыша на ее берегу, на западе – небольшой бугор, и за ним в паре сотен метров начинался прятавшийся во тьме поселок.

Незаметно к ним можно было подкрасться и с севера, и с юга.

Андрей занял позицию поближе к камышам, подстелил под себя одеяло Артура Михайловича и лег, чтобы часового не так легко было обнаружить даже обладателю громадных желтых глаз.

Но та половина ночи, что выпала на его дежурство, прошла на удивление тихо – ни единого шороха в камышах, никакого движения во мраке. Когда разбудил себе на смену Илью, испытывал, с одной стороны, разочарование – что его подозрения не оправдались, а с другой – облегчение, и по той же самой причине.

Соратник, зевая, отправился в сторонку, чтобы облегчиться, а Андрей забрался в палатку. Некоторое время полежал, вслушиваясь в тихое дыхание Лизы, а затем резко, без всякого перехода оказался на берегу круглого синего озера, одного из тех, что возникли после катастрофы.