Дмитрий Казаков - Путешествие на запад

– Если вы сможете повторить эту молитву за мной, – продолжал тонкоголосый, – то явлено будет, что людьми вы являетесь, и тогда открыт будет вам путь в общину стремящихся к праведности.

– А может, ну их? – Илья вопросительно глянул на Андрея. – Больно надо. Обойдем, и точка?

– Нет, давай попробуем, – сказал Соловьев, понимая, что ему интересно, какая-такая община кроется за баррикадой. – Эй, мы готовы повторить вашу молитву! Можете начинать!

– Выйдите на открытое место, чтобы мы могли вас видеть! Все трое!

– Ради бога, может, не надо? Пристрелят еще? – проговорила Лиза с тревогой.

– Не должны. Будьте спокойны… – И Андрей первым вышел на самую середину улицы, чтобы его было видно с баррикады.

Спутники обреченно зашагали следом.

– Ага, хорошо! – тонкий голос звучал с крыши того дома, где находились двое. – Кхе-кхе, поехали… Господь ты наш всемогущий, изливший Гнев свой на Землю грешную, да приидет твой…

– Господь ты наш всемогущий, – начал повторять Андрей в полный голос, и за ним то же самое забормотали Илья с Лизой, так что между домами заметалось причудливое множественное эхо.

«Чистая молитва» оказалась, по счастью, не очень длинной и не содержала особенно трудных слов. Андрей сбился всего один раз, в самом конце, да и то увлеченный декламацией тонкоголосый этого не заметил.

– …и в Свете пребудем вовек! – пробубнил немного отставший Илья, и все закончилось.

– Стоит признать, что не демоны вы, – сказал первый голос, и в нем прозвучало нескрываемое разочарование. – Обходите наш дом справа, там есть калитка, чтобы впускать гостей…

За желтой двухэтажкой обнаружился мощный забор, над которым торчало нечто вроде сторожевой вышки, а на ней – парень с ружьем. Калитка, такая узкая, что «горилле» пришлось бы протискиваться в нее боком, открылась со скрипом, и из нее выступил лысый здоровяк с «АКСУ» наперевес.

– Добро пожаловать, во имя Господа, – сказал он, вытирая вспотевший лоб.

Помимо здоровяка гостей встречали лохматый и тощий молодой человек с глазами как у бешеного хорька и еще один дядечка, пожилой, бровастый, с загорелым лицом. Он глянул на чужаков без особого любопытства, а вот патластый доходяга уставился с жадным интересом.

И что странно, большая часть этого интереса досталась не Лизе, а Андрею.

– И вам не хворать, – сказал тот, чувствуя себя довольно неловко. – Вы всех так встречаете – стрельбой?

– Токмо демоны доселе пытались войти в общину стремящихся к праведности, – заговорил патластый, и стало понятно, что тонкий голос принадлежит именно ему. – Вы первые, кто милостью Господа Гнева сумел достичь нас из мест отдаленных. Пойдемте же, вознесем благодарственную молитву!

Он, в отличие от соратников, одетых вполне обычно, был наряжен в некое подобие рясы из темно-синей материи. Шили ее, похоже, без особого старания, а также без умения, и поэтому священный символ, изображенный на груди, напоминал одновременно чашу, букет цветов и перевернутую ракету.

Кроме того, патластый не имел при себе оружия.

– Куда? На молитву? Да вы обу… – начал Илья, но Андрей поспешно ткнул его локтем в бок.

Приверженцы маленьких религий обычно крайне обидчивы, а раздражать вооруженных людей, к которым ты пришел в гости, не особо разумно. Ну и, кроме того, в чужой монастырь со своим уставом не ходят.

– Конечно, мы идем, – сказал он.

Бровастый дядечка зашагал в сторону, а здоровяк с «АКСУ» потащился следом за гостями.

Пространство, защищенное заборами, баррикадами, а также несколькими зданиями, было не особенно большим и выглядело местами странно: на другой стороне дороги кучей стояли палатки, словно в жилых домах не хватало места, над одним строением поднимался крест из толстых брусьев с большим тазом наверху.

– Меня можете звать братом Августином, – сказал патластый и, заметив любопытный взгляд Андрея, добавил: – И излил Господь Чашу Гнева своего, и стала земля вновь безвидна и пуста!

Значит, все же чаша, и на кресте тоже она – сделанная из того, что нашли.

А дом под крестом – храм.

Людей вообще видно не было, то ли община стремящихся к праведности не могла похвастаться многочисленностью, то ли все, включая детей, находились при деле. Во второе, учитывая свирепый взгляд брата Августина и его привычку командовать всем и вся, верилось сильнее.

Андрей назвался, представил спутников, патластый в ответ кивнул.

Внутри «храма» их встретили тишина, танцующие в воздухе пылинки и столбы света, падающие из окон второго этажа.

– Разлюли моя малина, – пробормотал Илья.

Для того чтобы «обустроить» это святилище, выжившие обитатели Петушков снесли все перегородки и ликвидировали второй этаж. Дом стал простой коробкой из стен и потолка, а в самую середку этого пустого пространства установили, судя по всему, положенный на бок холодильник и задрапировали его темно-багровой блестящей и тяжелой тканью.

Изображало это все алтарь, а расположившиеся на нем кувшин и большой кухонный нож – священные символы.

– Завет Господа Гнева не открыт до конца! – повторил брат Августин, глядя на удивленные лица гостей. – Но мы в ничтожной ревности своей жаждем постигнуть его полностью!

– Не сомневаюсь, – очень тихо произнес Андрей, когда патластый зашагал к алтарю.

Он надеялся только на одно – что им не придется опускаться на колени и что «молитва» не продлится слишком долго.

– Истинное обновление пришло в наш мир! – возгласил брат Августин, встав за алтарем, и здоровяк с «АКСУ» сделал необычный жест, подняв руки и словно вылив что-то из ладоней перед самым лицом. – Возблагодарим же того, кто сохранил наши жизни, дабы мы могли возродить то…

На колени их вставать не заставили, но вот проторчать в храме пришлось едва ли не час: патластый юнец, сам себя, похоже, назначивший священнослужителем Господа Гнева, размахивал ножом, потрясал кувшином и декламировал, декламировал, декламировал без устали…

Роль верховного жреца, пророка новой религии ему нравилась.

– Я больше не могу, – шепнула Лиза после очередного пассажа, посвященного взаимодействию Господа Гнева с какими-то непонятными существами, коих брат Августин именовал медлителями.

Стоять с рюкзаком и в самом деле было утомительнее, чем идти с ним же, а снять груз им никто не предложил.

– Терпи, – подбодрил ее Андрей.

Вскоре «молебен», к счастью, закончился и, если судить по энергичному и довольному брату Августину, прошел удачно.

– Вы же не откажетесь разделить с нами трапезу? – спросил он, подходя к гостям.

– Пожалуй, нет, – ответил Андрей, глянув на спутников: задерживаться в общине стремящихся к праведности не было особого желания, он увидел все, что хотел, и сделал выводы, но им и в самом деле не помешает пауза, немножко отдыха перед тем, как двинуться дальше.