Василий Горъ - Клинок его Величества

— Ну и зачем все это нужно?

Берз равнодушно пожал плечами:

— Я — берз. Вы — мои воины. Я говорю — вы выполняете…

Вождь заскрипел зубами. Потом умерил свой гнев и приложил десницу к груди:

— О, Алван-берз! Объясни своим воинам, для чего армия пятый день носится по степи, вместо того, чтобы осаждать Ларс-ойтэ…

«Когда ты услышишь этот вопрос — посмотри на него, как на неразумное дитя. Потом удиви. И заставь задуматься. Не его, а его воинов: до тех пор, пока они в душе считают себя сначала Вайзарами, а потом твоими воинами, эта армия не стоит гнутого медяка…»

Мысленно повторив слова своего эрдэгэ, Вождь Вождей оторвал взгляд от горизонта, уставился на сына Идриза и искривил свои губы в усмешке:

— Я не собираюсь ничего осаждать…

Первый среди Вайзаров удивленно вытаращил глаза:

— То есть? А… Ларс-ойтэ?

— Я иду на север брать! То, что принадлежит мне по праву сильного…

— Тем более! — воскликнул первый среди Вайзаров. — К чему носиться между оазисов, если можно пойти и взять?

«Простые воины видят войну не так, как вы, вожди: каждый из тех, кто едет за твоим конем, больше всего на свете мечтает выжить. Они точно знают, что с севера вернется далеко не каждый. И что кони, женщины и оружие нужны только тем, кто способен твердо стоять на ногах. Поэтому с радостью пойдут за тем, кто подарит им Надежду снова увидеть своих жен и детей…»

— Я — берз. Значит, несу ответственность за каждого из тех, кто держит мою саблю. Тренировки по сбору в нужном месте — это способ сохранить жизни моих воинов. Поэтому мы пойдем на север только тогда, когда каждый из вас будет готов к войне!

— Оглянись, берз! Твою саблю держит вся Степь! С такой силой можно превратить в прах пять десятков таких стойбищ, как Ош-иштар!

— А зачем тебе прах? — Алван сделал вид, что удивлен. — Прах не вынесет тебя из боя! Прах не согреет твою кошму! Прах не наполнит твоего желудка и не заставит твое чело кружиться от радости!

Сын Идриза слегка растерялся:

— Я хотел сказать, что наша армия…

— Моя армия…

— …что твоя армия, о берз, способна захватить любое из стойбищ лайши!

«При любой возможности показывай воинам разницу между тобой и остальными вождями!» — мысленно повторил берз. И заставил себя тяжело вздохнуть: — Ты меня не слышишь! Победа победе рознь. Скажи, много ли тебе будет радости, если во время штурма того же Ларс-ойтэ половина твоих сородичей уйдет во Тьму?

— Мои воины сделают все, что смогут! — Дерран, сын Идриза гордо вскинул подбородок.

«Не каждый вождь умеет думать. Тем более — быстро. Поэтому используй каждую их ошибку. А еще старайся вовлекать в разговор тех, кто тебя окружает. Конечно же, на своей стороне. Для этого надо не так много — похвалить тех, на кого ты рассчитываешь. И дать им возможность высказаться…»

— Армия должна была собраться у Чорым-лака на рассвете. Все рода, кроме твоего, выполнили мой приказ. Цхатаи, которым надо было проделать самый длинный путь, прибыли сюда первыми! — Алван повернулся к вождям и благодарно улыбнулся Цертою, сыну Марзгана. Тот подбоченился…

— Шавсаты, единственный род, который я обременил грузом — прибыли сюда вторыми! А ваши кони, Дерран, все еще в пене! Хотя Удири-бали уже готов расседлать своего жеребца. И это все, что вы смогли? А если бы тут была армия лайши?

— Если бы тут была армия лайши, то вина за жизни тех, кто ушел во Тьму, лежала бы на тебе! — рыкнул Цертой. — Берз приказал, значит, ты обязан был оказаться здесь на рассвете!!!

Дерран, сын Идриза угрюмо посмотрел на вождя Цхатаев, потом — на остальных, и, сообразив, что он оказался в меньшинстве, еле слышно пробормотал:

— Если бы армия шла одним кулаком…

— Представь себе песчаную бурю! — перебил его берз. И постарался как можно точнее повторить и слова, и интонацию своего эрдэгэ: — Мириады песчинок, летящие туда, куда дует ветер… Ты можешь схватить одну песчинку — но остановить бурю не сможешь никогда… Так же и лайши — любая их попытка остановить мою армию будет похожа на попытку поймать ветер…

Как и обещал сын Алоя, поняв, что с каждым сказанным словом он все больше и больше противопоставляет себя всем остальным вождям, Первый среди Вайзаров предпочел перевести разговор на другую тему:

— Запасов еды осталось на трое суток…

— Еды — предостаточно… — Алван, усмехнувшись, показал на север. — Вон там… Только прежде, чем мы ее возьмем, вы научитесь выполнять мои приказы…

…Четверо суток спустя Алван-берз в сопровождении сотни телохранителей выехал на опушку Найризского леса и с интересом уставился на Ларс-ойтэ.

На первый взгляд, стойбище лайши выглядело абсолютно неприступным. И на второй — тоже: высоченные башни и соединяющие их стены выглядели такими мощными, как будто с их помощью северяне пытались защититься от нападения армии богов.

«О, Субэдэ-бали!» — мысленно взмолился он, сообразив, что раз едва заметные черные точки под зубцами — это бойницы, то стены должны быть головокружительной высоты. — «Помоги мне сделать то, что суждено — и я брошу к твоим ногам весь Север…»

— Стены высотой в двадцать локтей. Восемь локтей в ширину у зубцов, и в двенадцать — у основания… — словно услышав его мысли, буркнул оказавшийся рядом сын Алоя. — На башнях — мощные самострелы и камнеметы; за каждыми из городских ворот — захабы; перед стенами — довольно глубокий ров, а на поле — ловушки, утыканные кольями и «чеснок» до самого леса…

— …а еще целая армия! В лагере по левую руку от стойбища… — угрюмо добавил десятник Даргин.

— И не одна, а три… — усмехнулся белолицый лайши. — Вассалы Урбана Красивого, Вильфорда Скромного и Бадинета Ленивца…

«Каждое твое слово будет передаваться из уст в уста. Поэтому старайся, чтобы в твоем голосе всегда звучала уверенность…»

— Именно на это я и рассчитывал… — пожал плечами Алван. Потом посмотрел на темнеющее небо на закате и приказал: — Начинайте!

Десяток посыльных, еще мгновение назад глядевших на стены Ларс-ойтэ с плохо скрываемой неуверенностью, подали коней назад, развернули их мордами к лесу — и вскоре в чаще застучали топоры…

…— Пока мы будем рубить хворост, воинам объединенной армии трех королевств будет не до сна… — пробормотал эрдэгэ, растянувшись на попоне, подложив под голову седло и уставившись в звездное небо. — Десятники будут терзать рядовых, сотники — десятников, тысячники — сотников. Ополченцы примутся жечь костры и кипятить масло, инженеры — проверять состояние осадных машин, а те, кто командуют армией — ломать голову, пытаясь понять, каким образом мы собираемся штурмовать стены, не имея осадных машин. Трус умирает дважды — поэтому и горожане, и ополченцы и ветераны будут с ужасом представлять завтрашний день. Легче всего будет тем, кого займут делом. Например, тем, кого пошлют в лес за пленниками. Кстати, если ты не забыл, им надо дать возможность захватить хотя бы пару воинов…